Контрабандист Сталина 4 (СИ) - Беличенко Константин - Страница 40

Но самое главное, что после моей наводки сумели как-то достать противотанковые ружья у немцев. Хоть и небольшую партию, но сумели. Все ружья пошли на "польский фронт".[24]

Съездили на ювелирную фабрику, где я набрал заказанные ранее браслеты и бусы. Понравились некоторые виды браслетов с полудрагоценными камнями. Предложил срочно сделать такие же, но и из медных сплавов с белыми полудрагоценными камнями. На чернокожих будут смотреться хорошо. Надеюсь на хорошую прибыль. Решили делать из латуни с камнями из селенита, мыльным янтарём, белым говлитом, перламутром и агатами. Пришлось срочно возвращаться на базу Берсона и организовывать доставку меди, цинка, олова и некоторых других металлов. Того же португальского карбида вольфрама и испанской толедской стали, которых у меня были буквально килограммы. Всё это будет использоваться на производстве в виде инструментов и оборудования. Так же в дальнейшем будут изготавливать ещё и различные восточные чётки.

Обратил внимание Будённого на плохую охрану. Как самого здания, так и плохих охранников. Он пообещал разобраться с этим вопросом. Тем более недалеко строились новые корпуса. Там будут выпускать дорогие ручки, разные часы и некоторые дорогие приборы для военных. Попенял ему, что слишком долго раскачиваются.

После съездили в запасник драгоценных вещей. На его посещение у Буденного было специальное разрешение на отбор. Запасник располагался в помещение одного из бывших коммерческих банков. Тут были только крупногабаритные вещи: такие как статуэтки, вазы всех видов, картины, люстры, посуда и многое другое. Под недовольное ворчание конника "убил" два дня на отбор, упаковку и перевозку в свои вагоны. Работников запасника подкупил немалыми продуктовыми наборами, поэтому они всё выполнили добросовестно. Особенно проверял упаковку восточных ваз, люстр и посуды. Договорился с ними о поиске мне дверей и ворот определенного размера, представляющих культурную и историческую ценность.

Ну и занимался ремонтом нового дома соответственно. Сюда тоже кое-что из запасника попало. Тут Семён Михайлович интересовался всем. Как я понял, он уже принял решение отправить вторую жену на африканское сафари.[25] После моего отъезда Будённый договорился с Матвеем о перестройки его дачи.

А там работы, как я понял не мало. Да ещё и конюшню надо перестраивать. Семён Михайлович даже мне попытался навязать коней, но я отказался. Тут же напомнил ему о монгольских лошадках, от чего Будённый скривился, но пообещал к осени доставить партию в Таганрог. Кроме кавалерийских и скаковых пород, других он не очень-то и уважает.

– Надеюсь, Вы с пользой провели это время? Всё отобрали, что вам понравилось – поддел меня Сталин и пригласил садиться.

– Нет. Взял только что мне необходимо… но этого не достаточно для оплаты. Драгоценных камней я пока так и не видел – опять мы в большой беседке. Благо, что весна в этом году оказалась в СССР превосходной. По-моему пахнет дымом и мясом.

– Вы предлагаете заключить концессию, а мы наоборот стараемся от них избавиться. Что Вы на это скажете? Сейчас принесут шашлык по-грузински, надеюсь что вам понравиться – подтвердил мою догадку Сталин.

– Одной больше, одной меньше сейчас это значения не имеет. Особенно там, где вы сами ничего не можете разрабатывать. Северная концессия, другая с англичанами на счёт золота, с японцами на Сахалине и с Рокфеллером в Баку. Будет ещё одна с французами – пожимаю плечами.

Концессии были розданы Троцким настолько юридически сильно, что например американская компания "Стандарт Ойл оф Нью Джерси" (нынешняя Эксон), владела нефтяными приисками в Баку вплоть до 1946 года. Хотя тут в договоре с Рокфеллером скорее участвовал и сам Сталин. У него были связи с банкиром ещё до революции. План "Операция Pike" бомбардировки бакинских нефтепроводов был разработан не на случаи войны, как нам твердит советско-русская пропаганда, а на случай их национализации Сталиным. Поэтому бакинской нефтью и её производными торговали по всему миру и довольно спокойно закупали буровое оборудование, даже во время санкций.

Дальше один из подчинённых Власика принёс нам шашлык и разлил вино. Надо признаться, под свежую зелень и овощи, было вкусно. Хотя я и не особо любитель баранины.

– Вот посмотрите, пока я покурю – подал мне папку с составленным договором о концессии Сталин.

Пока я быстро просматривал договор на пять лет, Сталин не спеша покурил, вышагивая взад-вперед около бельведера.

– Скажите, а какая политическая обстановка во Франции?

– Вы же, наверное, и так знаете? – откладываю папку. Всё вроде верно. Только я туда на такой долгий срок влезать не собираюсь. Надо Лефебвруа, пусть сами англичан с золотом ловят, а я передумал. Ладно бы ещё на сезон… но не на пять же лет.

– Мне интересно Ваше мнение – Сталин пригубил бокал вина. При том, что мы постоянно сидим за столом, сам хозяин СССР пьет очень мало. Больше делает вид. Хотя других пытается споить. Но со мной этот номер не проходит, так как я сам пью вина чуть крепче сока.

– Пуанкаре и примкнувшие к нему среднее звено военных, таких как де Тассиньи, Жиро, де Голль, де Отклок и другие, стараются освободиться от англосаксонской семьи Даллас. Как Вы, наверное, знаете, именно это семья предоставила большие финансовые кредиты французскому банку. Сейчас Далласы фактически контролируют французский банк и сильно влияют на экономику и политику. На их стороне президент Гастон Думерг и высший генералитет, такие как Гамелен и Вейган. Которых подчинённые обвиняют в поражениях Франции в Сирии и Марокко. Так же надо обратить внимание на семью де Вандель, которая владеет крупнейшим военно-промышленным концерном Франции "Комптэ де форж" и связана с влиятельными парижскими банками. Они ещё не решили, кого поддерживать. Химическую отрасль на 70 процентов контролирует концерн "Кюльман". Металлургическую отрасль контролирует семья Шнейдер концерном "Шнейдер-Крезо", эти больше поддерживают Пуанкаре. Банкиры разделились. Причем французских Ротшильдов давят английские, которые заставляют их перевести активы в Базель. Немецкоязычный полукантон Швейцарии англичане уже контролируют полностью – достав из своего портфеля документы, я зачитал названия и фамилии.

– Так, когда я получу драгоценности? – после закрыл документы и передал их Сталину.

– А Вы разве оружие в этот раз брать не будете?

– Буду. А сухого горючего ещё выпуск не наладили? – похоже, Сталин пытается мне хоть что-нибудь продать, кроме драгоценностей.

– Пытаемся наладить. Но там большая производственная цепочка. Завтра съездите с Будённым на оружейный склад, а потом решим и этот вопрос. Вы не в курсе, какие французы строят укрепления на границе с Германией?

– Я это могу взять? – сначала покачал головой и потом показываю на папку с договором на концессию. Получаю одобрение. – Насколько я слышал, они изменили решение о сплошной обороне. Будут строить форты, а между ними вроде как будут подвижные соединения. Но там всё сложно. Сейчас правительство выдало задание ведущим фирмам разработать новые виды танков и танкеток.

– Танки и танкетки нам тоже нужны. Мы вот тоже приобрели у французов Renault NC27, но наши военные им не довольны. А что насчёт танкеток?

– Насколько я понял французские военные, особенно среднее звено, им тоже. А танкетки европейцам нужны больше для колониальных войн, чем для самой Европы – вот же. А Рено мне даже словом не обмолвился, что продал в СССР несколько танков. Наверняка и результат испытаний уже знает. Что-то миф о полном эмбарго СССР у меня как-то постепенно рушиться. Конечно, продавать передовые производства, наверное, не хотят, а может в цене не сошлись? Американцы же продавали и как мне помниться чуть ли не 1.5 тысячи. А товар вообще, пожалуйста. Хоть танки, хоть самолёты, хоть ещё что.