Женить ректора (СИ) - Соболянская Елизавета - Страница 36

Вглядываясь себе под ноги, скальный дракон шел и думал о своей возлюбленной Тени. Какая она? Гладкие у нее волосы или кудрявые? Носит ли она тонкие косы? Или убирает волосы в другую прическу? А что, если она не драконица совсем, а, например, эльфийка? Правда письмо она написала на драконьем да и баллады упоминала из старого драконьего эпоса, но в эпоху всеобщего образования…

Задумавшись, дракон не сразу заметил почти прозрачный камень под ногами. Один, второй, они кажется сами прыгали под ноги, а мешочек на поясе становился все тяжелее. Если бы не печальные размышления о письме Тени, лорд Рангарр, наверное, испытал бы азарт, перерыл бы камни на всей косе, но собственные мысли заставляли его двигаться неспешно и методично. Дважды он встретил других драконов, пробежавших мимо него. Один торопыга даже чуть не наступил на «слезу», но абсолютно ее не заметил.

К обеду мешочек на поясе ректора перестал закрываться, и дракон вернулся к сигнальному камню, чтобы оставить свою добычу и перекусить. Имен на молочном камне было уже пять, но лорд Рангарр не обратил на это внимание – отошел от сигнального камня, окликнул слугу, который его дожидался, взял корзину с обедом и сел в тени деревьев, чтобы подкрепиться.

Под вкуснейшие пирожки, запеченное в горшочке мясо и свежие фрукты мужчины разговорились. Слуга поведал, что осенью собирается жениться, поделился местными сплетнями о драконах, бродящих по косе. Каждого ожидали слуги, но никто кроме Рангарра не пренебрег запасом времени на поиски.

Закончив обед, скальный дракон спрятал мешочек с камнями в пустую корзинку, а взамен взял кусок полотна, в который экономка завернула хлеб и сыр. Он уже набрал достаточно «драконьих слез», чтобы изготовить для избранницы парюру, достойную самой королевы, но примет ли его Тень такой дар? Что если отвергнет? Что если у нее появился другой? Мысли дракона сами собой свернули в какое-то унылое русло, поэтому камни он собирал, не задумываясь, и не заметил, что к закату квадрат полотна превратился в тугой узелок, полный «слез».

Оглядев результат своих трудов, ректор махнул рукой на то, что солнце еще только начало свой спуск за горы. Это позволяло драконам бродить по косе еще примерно час, но лорд Рангарр решил, что ему уже хватит, и двинулся к сигнальному камню. Возле молочной глыбы он споткнулся, чуть не выругался и поднял с земли «слезу» размером с кулак. Сунув сокровище в карман, скальный позорно сбежал, ловя спиной косые взгляд тех, кто пытал счастье в этом году.

Слуга ждал на том же месте. Утомленный лорд сел в седло и медленно поехал по тропе к пещере клана. Добыча превзошла все его ожидания. Если Тень согласится принять от него подарок невесты, у нее будет самый роскошный комплект украшений. Если же откажется… королевская казна разбогатеет на пару десятков камней, а самую крупную «слезу» дракон выбросит обратно в озеро, чтобы она не напоминала ему о той, что украла его сердце.

Возвращение в пещерный дом прошло спокойно. Только леди Арреми выбежала на крыльцо и смотрела, как усталый дракон возвращается домой. Ее аккуратно отодвинула экономка и захлопотала над утомленным лордом, обещая ему горячую ванну и сытный ужин. Девушка постояла немного, закусив губу, и ушла.

Ректор вздохнул с облегчением: проявлять слабость перед аспиранткой было бы неприлично, а между тем он отчаянно нуждался в помощи: за поиском камней и грустными мыслями он не заметил, что обгорел! Теперь руки и лицо жгли невидимые, но злобные пчелы. Госпожа Липс не теряя времени приготовила специальную мазь, смягчающую жжение, однако ужинал дракон в своих покоях и там же провел еще пару дней, восстанавливая силы и здоровье.

Леди Блэйтин не теряла времени: купалась в целебных водах, гуляла по берегу озера и иногда пела красивым хрустальным голосом, от которого у скального дракона почему-то щемило сердце. Убедившись, что его гостья благополучна, ректор собрался вернуться в Академию. Его Тень еще ждет его или уже исчезла?

Вечером третьего дня дракон оставил распоряжения слугам, нацарапал записку леди Блэйтин, обещая вернуться за ней через месяц, а на рассвете улетел в Академию. Девушка проводила его тоскливым взглядом, потом сжала кулаки, еще раз прочитала записку и отправилась гулять. Кто сказал, что собирать украшения на Драконьей косе могут только драконы?

Пока ректор махал крыльями, леди Арреми пыталась договориться с молочно-белым камнем. Тот поначалу отказывался проявлять ее имя, но упрямая девица стукнула артефакт кулаком, поранилась и… капельки крови сложились в знакомые строки! Удовлетворенно кивнув, леди зализала ранку и двинулась на поиски. У ее матери были украшения с «драконьими слезами», так что леди отлично знала, как они выглядят.

Мешочек с собой Арреми не брала: она ведь сказала экономке, что отправилась купаться, поэтому прихватила обычный шейный платок, собираясь сделать из него узелок, если отыщет хотя бы три или четыре камушка. Хотелось бы, конечно, больше, но если она найдет хотя бы одну единственную «слезу», то сделает серьгу. Лорду Рангарру пойдет такое украшение. Если их будет три – получится заколка, которой будет удобно собирать длинные волосы дракона. Пять – уже можно помечтать о вышитой ленте, а если больше – она закажет любимому мужчине венец, подобный тому, какой носит король драконов!

«Любимому»? Арреми споткнулась и неловко села на синеватую гальку. Под руками блеснуло. «Слеза» – идеально ровная и прозрачная! Задумчиво сунув первую добычу в карман, девушка потерла лоб и вспомнила кое-что из книг, которые ее убедила прочитать мастер-библиотекарь. Там много говорилось о бессознательном. О движениях, которые выдают любовников, о принятии «своего» за минуту. Конечно, речь шла не столько о душевных привязанностях, сколько о телесных, но было во всем этом что-то логичное, связное. И если уж она даже мысленно называет лорда Рангарра «любимым», может, он такой и есть?

Вот бывшего мужа Арреми никогда не называла «любимым». Только «милорд», иногда, когда он требовал, обращалась по имени, но дрожала при этом, как осиновый лист. Лорда Арролла она не называет ни «милордом», ни «любимым», зовет по имени, с добавлением вежливого «лорд», а как она называет седого дракона про себя? Задумавшись, девушка шла по косе, не замечая взглядом драконов, которые попадались ей навстречу. А вот камушки замечала: очень уж они завлекательно блестели, так и просились в шелковый платок!

Обдумав все еще раз, драконица поняла, что лорд Рангарр прочно поселился в ее сердце. Этот вывод так успокоил девушку, что она обратила внимание на высоко стоящее солнце, а еще ощутила изрядный голод. Пришлось вспомнить про корзинку, которую экономка собрала дорогой гостье «на пляж». Припас остался в тени деревьев, так что туда Арреми и отправилась, планируя подкрепиться.

Возле корзинки ее ждал неприятный сюрприз: три дракона, с интересом смотрящие то на корзинку, то на нее.

– Высокого неба, славные лорды, – чопорно поздоровалась драконица, подходя к своему припасу. – Я собираюсь пообедать. Надеюсь, вы не станете смущать одинокую леди во время трапезы?

– Высокого неба, благородная леди, – ответил один из них, отходя чуть в сторону. – Скажите, кто бережет вас?

Вопрос был, конечно, с подвохом: одинокие драконицы, даже вдовы, имели мужчину-опекуна. В крайнем случае, им становился Король Драконов.

– Лорд Рангарр хранит мой покой, – ответила девушка и присела на склонившееся к земле дерево.

Есть хотелось просто нестерпимо, но любопытные драконы не желали оставлять ее в одиночестве. Пришлось вспомнить то время, когда она радовалась куску сухого хлеба и вареным овощам с монастырской кухни. Храня невозмутимое лицо, Арреми вынула салфетку, постелила ее на колени, извлекла из недр корзинки бутерброд с холодной говядиной и фляжку с фатой. Для перекуса вполне достаточно, и есть шанс, что лорды вспомнят про приличия.

Увы, не вспомнили. Начали кружить рядом, предлагать еду из своих мешков и корзин. Один, особенно резвый, даже собрался в лес, чтобы изловить какую-нибудь козу и запечь на углях «для прекрасной леди».