В царстве Хадхула (СИ) - Гарин Александр Олегович - Страница 3

— Вот-вот, — согласился Раэль, проследив за его взглядом. — Достаточно одного-двух таких сокровищ, как те, что привезли мы с тобой, чтобы зажечь огонь даже в самых отупевших животных.

Но Йоранатаэль Сакрен уже оправился от услышанных известий. Все-таки Высшим он был не просто так. Еще раз взглянув в полные ненависти глаза человека, он обратился к сопернику.

— Я слышал о рабыне, которую тебе удалось поймать, что она довольно красива. Сам ты только что отозвался о ней, как о сокровище. Моя добыча здесь, а где твоя?

Раэль снова обернулся, протягивая руку в указывающем жесте. Высший с легким недоумением проследовал взглядом за его рукой — и тут он увидел.

Рабыня была здесь, Должно быть, рост человеческой женщины ввел его в заблуждение. Гораздо ниже айлейда, она, тем не менее, была достаточно высокой, чтобы, не приглядываясь, принять ее за эльфийку. По знаку Раэля Серсена, с ее головы откинули капюшон, и лицо ее поразило Йоранатаэля. Не красотой, хотя юная женщина была очень красива — даже на придирчивый взгляд Высшего. Ее черты настолько остро напоминали лицо его собственного пленника, что поневоле айлейд обернулся, чтобы сравнить двух людей. Он не ошибся. Женщина и захваченный им воин походили друг на друга как брат и сестра.

— Твой раб тоже хорош, — снизошел отметить охотник. — Я сразу заметил, что они похожи. Только из-за этого восстания результат нашего глупого соревнования не повлияет на твой пост, Высший. Король не захочет менять опытного тебя на меня, пусть я буду во много раз ловчее.

Йоранатаэль промолчал, мысленно соглашаясь с соперником. Если дела настолько плохи, король не станет сейчас решать вопрос о претензии Раэля Серсена, хотя того и требовал закон. Его размышления были прерваны появлением посланника, известившего о приглашении короля.

Глава 4

Хальд видел расширившиеся глаза Хильды, когда она заметила его. Хвала богам, у сестры хватило выдержки, чтобы не выдать себя. Они только обменялись короткими взглядами, и у охотника отлегло от сердца — с сестрой было все в порядке. Хотя бы пока.

Это стало для него редкостной удачей — встретить ее так быстро. Харальд уверял, что всех пойманных людей первоначально сгоняют в одно место, как это водится у диких эльфов, но все же, то, что они оказались рядом, казалось волей провидения. С того момента, когда темный капюшон упал с головы его сестры, открывая ее дарованное Дибеллой прекрасное лицо и золотые волосы — Хальд верил, что план старшего сработает, и он сможет увести сестру. Лишь бы и дальше их не разлучали.

Эльфы о чем-то довольно долго переговаривались на своем дребезжащем наречье. Временами они оборачивались к нему и окидывали взглядами. Сын севера с трудом разбирал отдельные слова — речь шла не о нем, а о какой-то войне.

Хальд осторожно обвел взором место, куда их привели. До сих пор он не всегда имел возможность оглядеться, темный глухой капюшон не давал вертеть головой по сторонам. Теперь ему не мешали. Ослепительное белое сияние вокруг — точно он стоял посреди покрытой снегом равнины, окруженной белыми горами. В действительности, вокруг был лишь камень — странный белый камень, из которого складывались все нелепые постройки диких эльфов. Этот камень горел на солнце, и на него нельзя было смотреть без боли в глазах.

Высокие колонны, целые каменные круглые площадки, все это соединялось какими-то дивными и одновременно безобразными каменными коридорами. Хальд не понимал значения всего этого, с его точки зрения, строить такое было просто бессмысленным. Арочные своды без крыши не защитят от дождя, а каменные статуи таких размеров не нужны даже богам.

Но страшнее всего было не это. Странный синий огонь, он был повсюду — в висящих вдоль стен факелах, в огромных резных жаровнях, в специально выдолбленных для него отверстиях между клумб. Это был колдовской огонь, все всякого сомнения. Он не давал света — от него падала тень. И не давал тепла. Один такой факел горел в нескольких шагах от Хальда, и северянин чувствовал, как все больше немеет половина лица, обращенная к этому огню. То был даже не холод — брат Хильды привык к холоду. Нечто такое, чего не могло существовать в этом мире, что было вызвано — он был уверен — злой и запретной магией айлейдов.

— …!

Хальда ощутимо толкнули в спину. Не сразу он понял, что каменные ворота, перед которыми они стояли уже несколько часов, открыты, и нужно идти.

Едва он ступил на мощенную тем же белым камнем самую огромную площадь из всех, что ему довелось увидеть, Хальд забыл всё, забыл себя. Где-то в стороне приглушенно вскрикнула Хильда.

Они оказались в гигантском каменном лабиринте. Представшее их глазам нельзя было назвать лабиринтом до конца, ибо его стены состояли из арочных колонн и живой изгороди. Ходы не лабиринта, как мгновением позже понял Хальд, а сада, начинались от длинной, похожей на площадь, аллеи, которая вела от ворот к башням королевского дворца. Перед каждой из многочисленных дорожек вглубь сада-лабиринта стояла статуя. Почти все статуи были большими, не менее чем в два человеческих роста. И каждая была особенной по-своему. Но все, как одна, притягивали взоры пленных сильнее, чем северное небесное сияние притягивает взгляды случайно забредавших южных путников.

И, глядя на них, Хальд чувствовал, как стынет кровь в его жилах.

Ближайшая напоминала какое-то чудовищное дерево, от толстого ствола которого отходили десятки побегов. Но, даже не приглядываясь, было понятно, что это был за ствол, и что за побеги. Основание этого чудовищного «дерева» было сделано из тщательно отполированных человеческих хребтов, скрепленных между собой, а его ветви были отрубленными по плечо руками — некоторые руки сверкали костным лоском, другие были покрыты тщательно просушенным сморщенным мясом… Хальд отвернулся, но тут же ему на глаза попалась следующая статуя — изображавшая уродливого айлейда, деревянный каркас которого был обтянут, казалось, еще мокрой человеческой кожей. Каркас был виден хорошо, так как статуя стояла незаконченной. Двое эльфов невозмутимо натягивали на бедро статуи очередной лоскут страшного «материала», а уже довольно пожилой богато одетый айлейд, стоя у ног статуи, наблюдал за их работой.

Кровь бросилась в лицо молодого охотника, и ему потребовалась вся воля, чтобы обуздать дикое бешенство, что мутным осадком поднялось из глубин его сознания. Весь порыв души он вложил в страстную молитву своему покровителю Стану, о том, чтобы как можно скорее миновать проклятое место. Лицо его сестры было белее мела.

Но, как видно, судьба решила подвергнуть их еще большим испытаниям. Едва поравнявшись со стариком, предводители захвативших их отрядов затеяли с ним оживленный разговор, то и дело, оборачиваясь к своим пленникам, точно речь шла о них. От статуи шел резкий запах. Северный охотник едва сдерживал себя от того, чтобы броситься на айлейдов со скованными руками, когда старик совершил непростительную глупость. Произнеся какую-то длинную фразу, он коснулся плеча Хильды, делая вид, будто щупает ее кожу. В тот же миг Хальд, вырвавшись из рук эльфийских воинов, бросился на него.

От смерти старика отделяли лишь несколько мгновений. Высокий эльф со свежим шрамом на лице, все время настороженно следивший за человеком, бросился ему наперерез. Его воины среагировали куда быстрее, чем воины другого эльфа. Вероятно, опытные ловцы рабов, они знали, чего можно было бы ожидать от человека. На Хальда кинулись со всех сторон. Но его резкий порыв ушел так же быстро, как и вспыхнул. Усилием воли он обуздал свой гнев, и дал себя связать, не сопротивляясь. Однако такое поведение пленника имело положительные последствия. Теперь эльфы шли очень быстро, не останавливаясь, и за несколько минут достигли дворца.

Возле и вокруг дворца было гораздо больше воинов, чем им приходилось видеть до этого. Люди и эльфы прошли в боковую дверь и оказались в просторном колонном зале. Внутри охраны оказалось не меньше, чем снаружи. Против ожиданий, в самом дворце царила тьма, но не было ни единого факела. Лишь лампады с колдовским синим пламенем едва разгоняли сумрак. Поневоле Хальд и Хильда завертели головами в поисках окон, но их не было тоже. Не видно было даже отдушин, необходимых в любых помещениях, где живут люди.