Заберите вашего сына (СИ) - Мелевич Яна - Страница 81

— А, кстати, куда делись деньги, украденные отцом у слона? — спросила, вскинув брови. В том, что это отец стащил их, я уже нисколько не сомневалась. И когда отец Амира улыбнулся — окончательно убедилась в своих подозрениях.

— С деньгами я поступил так, как попросил меня твой отец, — он подмигнул, обходя меня. — До наших отношений с твоей мамой, ей была нужна серьезная финансовая поддержка. И эти деньги не только помогли построить ей карьеру, но и даже изрядно доставать меня своими провокационными статьями.

Я распахнула от удивления рот и хлопнула ресницами, перебирая в памяти все прошедшее детство. Никаких задержек в зарплате, никаких трудностей с игрушками. И ведь правда, мама так удачно устроилась в момент кризиса, что мы спокойно жили на ее зарплату журналиста и даже откладывали бабушкину пенсию. Интересно, почему никто ничего не заподозрил? Тем более бабуля. Она вечно только ворчала на маму за ее статьи по поводу семьи Дороновых…

У меня в голове щелкнуло, стоило мне все осознать, сложив два и два.

— Бабушка — она знала про деньги. Вот же лиса!

И только громкий смех Доронова-старшего раздался посреди тишины огромного кладбища вместо ответа. Впрочем, он уже был мне не нужен…

Эпилог

Амир

Грузия летом — настоящий райский уголок. Пышная зелень, сочные фрукты, невероятные ароматы и роскошные виды вокруг. Моя родная страна, такая дикая и одновременно прекрасная, была местом, которым мне очень хотелось поделиться с Лилей.

Столица Тбилиси со своими панорамными видами и красивой архитектурой старого города очаровали Магазинчикову почти сразу. Приветливые, вежливые жители, улыбающиеся при виде яркой рыжеволосой девушки, заставляли каждый удивляться не на шутку. Несмотря на жару и влажность, она очень хорошо переносила местный климат, хоть постоянно пряталась под большой соломенной шляпкой и мазала свою кожу многочисленными кремами от безжалостного солнца.

Достопримечательности, гостеприимство, природа. Горы — все ради чего мы сюда ехали. Я хотел показать ей свою родину, а вместо этого мы сейчас торчали на пастбище и уже три часа прощались с бараном! Да-да, тем самым. Черным Эмиром, которого Лиля все никак не желала отпускать.

— Барашек, — всхлипывала она куда-то в шерсть этого раздобревшего парнокопытного рогатого скота, равнодушно жующего травинку. Нет, я конечно ему благодарен, ведь его упрямство помогло мне спасти Магазинчикову, но всему же есть предел!

— Магазин, пошли уже. Все будет с ним нормально, — потянул я в очередной раз, косясь глазом на многочисленное бродящее стадо. — Вон овцы какие хорошенькие. Сейчас привыкнет и сразу побежит делать маленьких овечек!

Она утерла красный нос ладонью и недовольно подняла на меня свои большие карие глаза, одергивая свой светлый сарафан и поднимаясь с земли.

— Ты что говоришь такое?! Эмир сейчас подумает, что ты его не любишь!

Да будто бы у этой скотины с эмоциональным фоном табуретки есть подобное чувство. Я перевел взгляд на черные глаза бессовестного парнокопытного, а он в ответ возьми и выдай:

— Мбе-е!

— Вот видишь? Ты его обидел! — шикнула Лиля, топнув ногой и глядя на меня хмуро. Пришлось закатить глаза, делая вид, будто мне очень стыдно. Прям очень, очень, особенно глядя в морду этого наглого животного.

— Бе!

— Так Магазин, баран — это просто животное и… — я осекся, когда бессовестное парнокопытное боднуло меня рогами. Не слишком сильно, но отступить и охнуть заставило. Зато стоило Лиле протянуть к нему руку, мерзкий баран снова радостно «забекал» и потоптал копытами землю.

— На шашлык пущу, — пригрозил я животному, услышав в ответ характерное блеяние:

— Бе-е-е!

— Хамло рогатое, — фыркнул, прислоняясь обратно к ограждению, от которого был вынужден отойти.

— Бе-е, — проблеял баран, поднимая голову. Я махнул рукой и наклонившись, поставил ногу на нижнюю деревянную перекладину, приподнимаясь и опираясь руками. Коварно улыбаясь, выдохнул:

— А вон та красивая белая овца не сводит с тебя глаз, мой друг, — кивая на белую овечку, равнодушно жующую какую-то траву, отступил. Уж не знаю, понял ли меня Эмир, но к овце он повернулся и вновь громко проблеяв, двинулся в ее сторону.

— Мужчины, — проворчала Лиля, выбираясь обратно ко мне и провожая виляющего задом барана недовольным взглядом.

Обхватил ее тонкую талию, оглянулся на домик гостеприимного хозяина чуть дальше от загона с баранами и сарая. Прохладный ветер в горах едва сорвал с головы Лили шляпку, и она охнула, попытавшись схватить ее, а рыжие волосы разметались по плечам. Яркие отблески золотистых искр сверкнули на солнце, скрывая лицо Магазинчиковой, мешая ей привести себя в порядок.

— Вот блин, — проворчала, закусывая губу и недовольно нахмурившись, шлепнула смеющегося меня по груди. — Чего хохочешь? Вот ничем ты не лучше этого барана. Такой же… баран! — шикнула Лиля от обиды.

— Так я твой любимый баран. Самый лучший, самый красивый, — замурлыкал, утыкаясь носом ей в шею и вдыхая ее запах, прикрывая глаза.

Она еще не знала о кольце в моем кармане. Каких трудов стоило уломать всех наших ребят приехать на нашу будущую свадьбу. Особенно Ереминых, у которых только родился маленький наследник. Кажется, Макс мне не всю плешь проел со своими опасениями в перелете. Как только приедут, еще пять раз успеет прочитать свои лекции. Но разве все это имеет значение, если в конечном итоге это будет наш с Лилей самый лучший день.

Вот только осталось ее в этом убедить.

— Слушай, Магазин, — потянул я, прикусывая нежную кожу на шее своей девушки и скользя ладонями по спине. — Что ты думаешь насчет венчания?

— Вообще или ты о чем-то конкретном? — она с наслаждением прикрыла глаза, позволяя мне целовать себя. Я очень надеялся отвлечь Магазинчикову до такой степени, что до прихода наших родителей с прогулки по горам, она уже будет ко всему морально готова.

— Конкретнее вот некуда, — бормочу, прикусывая ее губу и слыша тихий стон.

Ну, да, разбежался.

— Погоди, — Лиля вдруг отрывается от меня, тяжело дыша и смотрит прямо в глаза, подозрительно щурясь. — Это ты про наше венчание что ли?

Давай, Амирчик, врубай быстро соображалку. Надо обязательно умаслить даму. Как в любовном романе. Чтобы не думала о чем-то ином. Ведь свадьба — это хорошо. Дети, счастье, глядишь, найдет себя в лоне семье.

— …бьюти-блогингом займешься. — задумчиво бормочу вслух, очнувшись лишь после возмущенного вскрика:

— Доронов! Ах, ты бессовестный, увертливый безкопытный баран!

— Неправда, я очень копытный, — улыбаюсь, крепче прижимая вырывающуюся Лилю к себе и слыша недовольное рычание. — Есть у меня копытца. Я очень хороший, совестливый баран. Был бы бессовестный, взял бы на плечо да потащил в церковь! А так смотри, во всем сознался… За три дня.

— Доронов! — запыхтела Лиля в ярости, стреляя почти настоящими молниями их глаз. Ее пальцы тянулись к моей шее, готовые сжаться в любой момент. — Убью тебя! — прошипела она.

— Не-не-не, дорогая! Нельзя убивать отца твоих будущих детей, дедушку наших внуков, прадедушку правнуков, человека такой широкой души, — бормотал я, уворачиваясь от цепких пальцев. Уже было собрался удрать в сторону гор, там отсидеться пару деньков, пока мой огонечек души будет полыхать огнем ближайшие сорок восемь часов, когда услышал чью-то очень вдохновленную речь:

— Вах! Богиня моя, нэжный цветок глаз моих, Антонина…

Мы встали точно вкопанные. Лиля хлопнула глазами, а я удивлено повернулся в сторону сарая, осторожно вытягивая шею. Пробираться к месту, предполагаемого действа, пришлось осторожно, дабы не спугнуть никого. Большой деревянный сарай надежно скрывал таинственную пару. Возможно, не будь мужчина излишне эмоционален, мы бы ничего не услышали.

Перед нашими глазами открылась потрясающая картина прямо за стенкой: наш гостеприимный хозяин уютного дома в горах — Гиви размахивал букетом садовых цветов, пока Антонина Васильевна в своем кристально белом костюме обмахивалась ажурным веером. Она то и дело задирала нос, касалась своей шляпки с розочкой да томно вздыхала. Бросая взгляды на очарованного седовласого грузина, складывалось впечатление, что еще чуть-чуть — он на колени рухнет пред ее красотой.