Фехтовальные сюжеты - Тышлер Давид Абрамович - Страница 33

Волевой спортсмен не обязательно должен везде и во всех случаях, скрипя зубами, рваться вперед с непреклонным лицом. Надолго такого может просто не хватить! И если кто-либо не переживает долго свое поражение, это, кстати, не значит, что он не способен на колоссальные напряжения в условиях боя.

В спорт высших достижений приходят разные люди. И во многом их уже не переделать. Мы только можем и должны специализировать их качества в процессе тренировки, проявить через манеру боя отношение к победам и поражениям. Необходимо найти удачный способ согласования способностей и формы их проявлений, развить положительные стороны, находя для них оптимальное воплощение в процессе единоборства и, наоборот, компенсировать негативные, особенно мешающие анализу.

Для молодого спортсмена, жизненно еще незрелого человека, не самым лучшим является ярко выраженное стремление во всех случаях быть первым. Мне кажется, педагог не должен это в нем поощрять. Лучше, если бы ему хотелось научиться тому же, что умеют делать другие, — это гораздо более благородная позиция для ученика. Однако нередко бывает, что тренер из самых лучших побуждений, не уставая, твердит: ты должен быть только первым, первым… Как часто случается, что настроенный так спортсмен, наконец став первым, считает всех остальных вторым сортом. В том числе и своего тренера. Премьерство и эгоцентризм вырастают на этой почве стремительно, как бамбук.

Нездоровая атмосфера может создаться вокруг подающего надежды спортсмена, едва послышатся звуки славословий, речи о его талантливости и исключительности. Некоторые не выдерживают этого груза. И Виктор прошел сквозь испытание славой, но не дрогнул.

Свой путь в спорте Виктор Кровопусков начал девятнадцать лет назад. Он не был вундеркиндом, и восхождение к первым местам далось ему не легко и не скоро. Но он верил в себя и добился всех побед, о которых только может мечтать современный фехтовальщик. Одного он знать заранее никак не мог — что судьбой уготовано ему новое, очень трудное, испытание.

В 1977 году он сорвался в такую пропасть, откуда, как многие думали, выбраться уже невозможно: тяжелая травма с коварными последствиями. Но он выбрался! Помогли опытные специалисты, друзья, тренер, помогли вера в себя и воля к победе. В последующие два года он завоевал на чемпионатах мира золотую и серебряные медали. А на Олимпийских играх в Москве вновь стал чемпионом в личном турнире.

Родина высоко оценила самоотверженный труд, выдающиеся победы спортсмена и гражданина: Указом Президиума Верховного Совета СССР Виктор Кровопусков удостоен высшей награды нашей страны — ордена Ленина.

ВОПРЕКИ ОЖИДАНИЯМ

Будет ли мировой класс!

На сбор перед Олимпийскими играми 1968 года в Цахкадзор пригласили восемь саблистов. Из них шестеро — реальные претенденты на пять мест в команде: Ракита, Мавлиханов, Винокуров, Назлымов, Сидяк, Мельников. Взяли им для тренировки и двоих молодых — Кровопускова и Баженова. По своим силам Виктор Баженов занимал тогда место где-то от восьмого до двенадцатого в СССР. Спортсменов распределили между двумя тренерами, присутствовавшими на сборе, — Львом Кузнецовым и мной. Баженов оказался в моей половине. Со сборной командой РСФСР я занимался давно, не раз наблюдал Виктора на соревнованиях и давно заметил, что он — волевой, внутренне сильный человек. На фехтовальной дорожке Баженов предпочитал выжидать, но в критических положениях находил в себе какие-то резервы, которые позволяли ему даже в самой безнадежной ситуации идти в атаку, не бояться обострений, разумно рисковать — пусть не всегда удачно, но все-таки сопротивляться. Короче, он предпочитал в любом случае надеяться на себя. Вообще же бои он вел с большой выдержкой.

Правда, многие считали, что по физическим данным он не подходит для большого фехтования: рост 163 сантиметра, руки и ноги хоть и сильные, но короткие. Раньше он занимался футболом и неплохо играл, а фехтовать начал чуть ли не в 17 лет. За счет хорошего общего спортивного уровня, бойцовских качеств он таки поднялся, и его заметили в фехтовании.

Арсенал его приемов, однако, был чрезвычайно мал. Стремясь компенсировать недостаток в росте, он интуитивно начинал нападения бегом, а не общепринятыми выпадами, но бежал при этом медленно-медленно, как бы присматриваясь к противнику. Если тот оказывался недостаточно внимательным, Баженов резко ускорялся и переходил в атаку. Ему очень трудно давалось преодоление «мертвого» пространства приближения к противнику, которое другие легко покрывают за счет своих ростовых данных. Он, кроме того, почти всегда старался при сближении отбить клинок противника, который ему психологически «мешал». Его можно было понять! Более рослые, длиннорукие спортсмены часто успевали опередить его и нанести удар по маске или руке прежде, чем он успевал добежать до удобной для него дистанции. Но ведь отвести клинок противника в сабле удается крайне редко, потому что обычно фехтовальщики поджидают противника с опущенным оружием.

Начал тренировать Виктора, не строя никаких далеко идущих планов. Однако довольно скоро заметил, что приобрел интересного ученика. Он ловил каждое мое движение, каждое слово. Ничего не упускал, был предельно исполнительным. А вскоре выяснилось, что он быстр и ловок, что ноги у него хорошо развиты, и незаметно для самого себя я начал подбирать ему способы компенсации имеющихся недостатков. Решил, что если сделать его нападения как бы «двухэтажными», ускорить бег вперед, тогда по глубине атак он сравняется со своими возможными противниками. Меня очень обнадеживало то, что он был от природы хорошо координированным и имел еще очень небольшой фехтовальный стаж — всего лет пять-шесть. Значит, если создать подходящую манеру боя, сможет соревноваться на высоком уровне.

Постоянное стремление оттолкнуть, отбить клинок противника можно было использовать. Целесообразно сделать из него не один прием, а много, хоть десять. Ведь этот способ, если его несколько видоизменить, можно применять в разных ситуациях, с различными «добавками» и подготавливающими действиями. В результате получится много «номеров», совершенно различных, — и противнику будет очень тяжело, почти невозможно предугадать развитие событий. И тогда в наступлении и в обороне Баженову нетрудно будет создавать условия для применения этого своего любимого «номера». Кроме того, наличие в арсенале такого сложного, разнохарактерного боевого средства создаст у противника повышенную тревожность, вызванную ожиданием коронного приема. Но ведь Виктора можно будет оснастить и другими действиями, которые удачно скомпонуются с его главным, стержневым приемом. И пользоваться всем этим можно умело и ловко: когда от него будут ожидать его «коронку», он сделает что-нибудь другое и удары будет наносить неотразимые. Заодно вырастет его технический уровень и увеличится глубина атак.

Заметив, что я стал подолгу заниматься с Баженовым, многие коллеги захотели меня «образумить»:

— Ты что, собираешься его тренировать? Но ты же не волшебник! Оспаривать очевидное бессмысленно!

Не поддерживая легкого тона, я каждый раз объяснял, почему думаю, что у Баженова может быть будущее. Не знаю, дошли до него эти разговоры или нет, но в конце сбора он подошел ко мне и сказал:

— Давид Абрамович, может, вы согласитесь стать моим постоянным тренером?

Его омский тренер, мой хороший друг Оганес Крикорьянц, не возражал, и по линии сборной Баженов стал тренироваться у меня.

Уже через два года он завоевал себе право на постоянное место среди кандидатов в сборную команду, даже занял в 1970 году пятое место на первенстве СССР. Но когда обсуждали состав сборной перед первенством мира, тренерский совет предпочел ему Сергея Приходько, завоевавшего на чемпионате седьмое место, но обладавшего незаурядными физическими данными, быстротой и стажем выступлений среди юниоров. Специалисты сочли его более перспективным для команды. Это не обескуражило Баженова. Уже на следующий год он показал такие результаты, что никаких споров о том, кому ехать на первенство мира 1971 года, возникнуть не могло. Во всех международных турнирах он занял призовые места, что поставило его в один ряд с фехтовальщиками мирового класса.