Стрелок (СИ) - Черная Лана - Страница 39

— Какая скала?.. Причём тут Клим?.. — попыталась возмутиться Мила, наблюдая, как Стрелок засунул руки под выступающие корни дерева и извлёк оттуда лук и колчан со стрелами. Стрелы… Стрелок… Клим ей рассказывал о неуловимом мстителе и спасителе невинных. Говорил, что Стрелок спас Милу в том переулке прошлой осенью. Так может поэтому Стрелок знает её имя? Тот самый Стрелок, которого много лет не могут поймать власти всего мира?

— Две ночи назад твой брат привёз тебя на Монастырскую скалу, — терпеливо говорил Стрелок, закрепляя на груди тонкий ремень. — Там он передал тебя своему хозяину, который успел отравить тебя. Поэтому с тобой случился приступ на поляне.

— Это ты говорил. Но Клим… Я не верю…

Мила уткнулась лицом в похолодевшие ладони. Воспоминания о последней встрече с Климом сами оживали в памяти. Он встречал её из Университета. Вечерело. Она жутко устала и невероятно хотелось спать. Но вот уже которую ночь её мучили кошмары. Словно она бежит по длинному тёмному коридору, пытаясь найти выход. На пути постоянно встречаются какие-то чудища, всё время заставляя её менять направление. Её неустанно кто-то преследует. И вот, наконец, она сталкивается с Климом, ждущим в конце лабиринта. Но внезапно брат оборачивается мерзким демоном, пытающимся обнять её костлявыми лапами с кривыми когтями.

Она потёрла лицо руками, отгоняя мрачное видение. Тогда, в машине Мила впервые рассказала Климу о своих снах. И тот предложил ввести её в транс, чтобы избавить от кошмаров. Мила согласилась. Разве она могла подумать, что после этого окажется в каком-то лесу со странным существом? Если бы знала, ни за что не согласилась бы. Но почему Клим не уберег её? Неужели Стрелок говорит правду? Она не хотела верить и всё же верила.

— Твоё право, — кивнул он, на спине зафиксировав серебристый лук. — Клим твой хранитель. Около восьми сотен лет назад Клим заключил сделку с падшим ангелом, служителем Люцифера. Ты в обмен на жизнь его дочери.

— Дочери? У Клима есть дочь? — тупо переспросила она, совершенно не удивляясь, что её брат жил восемь столетий назад.

— Есть, — Стрелок встал напротив растерянной девушки. В ней действительно много человечности. Гораздо больше, чем он думал. Наверное, это не так уж плохо. Чем больше в ней добра и слабости, тем труднее Шиезу будет получить её. — И я знаю, где она. Но для того, чтобы найти её, мне нужно спрятать тебя.

— Фигня какая-то, — буркнула она, взъерошив волосы.

— Хотел бы я, чтобы это было так. Но факты говорят об обратном. Возьми хотя бы природные катаклизмы, произошедшие за последнее время. А то, что произошло с тобой, когда ты проснулась. Твои кошмары. Странное поведение Клима. Неужто не настораживает?

— Но если я так важна им, почему я здесь?

— Потому что я оказался хитрее, — уголки губ приподнялись в улыбке. — Но…

Он осёкся, глянув в небо.

— Пора. До полудня нужно успеть.

— И куда мы идем? — поинтересовалась Мила.

— В место, которого нет ни на одной карте мира. Его вообще не должно быть, но оно существует вопреки всем законам природы. Там моё пристанище. И там тебя никто не найдет.

Стрелок провёл рукой над костром, и пламя медленно погасло. Словно впиталось в его ладонь. Несколько раз он сжал и разжал пальцы, встряхнул рукой, и все признаки костра исчезли без следа.

Теперь Мила поняла, почему ничего не услышала, когда её спутник разводил костер. Просто он делал это без помощи дров и спичек. Одними руками. Вот что значил его неопределённый ответ.

— Ладно, — она ловко поднялась на ноги. — Идём. Но сначала скажи всё-таки, кто ты на самом деле?

— Это долгая история, — как-то печально ответил он. — Но если ты хочешь знать, я расскажу тебе по дороге. Идём.

Мила кивнула. Отступать поздно, да и некуда. Всё равно без этого крылатого существа ей отсюда не выбраться. Придётся идти и терпеливо ждать, когда Стрелок заговорит.

И он заговорил…

Томас Монфор.

Средние века.

— Девочка моя, — Томас упал на колени рядом с ничего не видящим ребенком. — Доченька, — голос сорвался. Он протянул руку к детскому личику, но змеи зашипели, подняв свои уродливые морды. Но Томас не испугался. Зашептал молитву на латыни. Змеи скрутились жгутом вокруг хрупкой девичьей шеи, смолкли. Кудрявые, цвета золота волосы враз потемнели, став черными, как грозовое небо.

— Ильма, — снова позвал Томас, но девочка не шелохнулась. — Что с ней? — он поднял взгляд к старцу, отошедшему в сторону и замершему, уперевшись на свой посох.

— Она излечила многих, — ломким голосом молвил старец, — а теперь спасает их души.

Томас ничего не понимал. Он мчал на север, гонимый знанием об исчадии ада. О девочке, породившей смерть. Он знал, что ее нельзя убить, но можно спасти. Одна ведьма обещала помочь. На середине пути

Томас понял, что смерть сеет его собственная дочь. Марта, а не Ильма. Ее не должно быть здесь. И если здесь Ильма, то где же Марта?

Томас опустил голову — теперь придется начинать все сначала. Но сперва понять, о чем говорил старик. Он встал, но не успел шагнуть в сторону, как холодная ладошка коснулась его пальцев, сжала. Томас глянул на дочь. Черные глаза посветлели. И Томасу померещились серые тени на самом их дне. Наваждение! Он тряхнул головой, но руку дочери не выпустил.

— Она проводит души через границу, — не дождавшись вопросов, заговорил старик. — Чтобы не заплутали. Чтобы нашли пристанище и не сгинули на веки вечные. В Пустоши без проводника никак. Но твоя дочь особенная, проповедник. Таких как она Сумерками кличут, ибо жизнь их истинная там, где нет света и тьмы.

— И что теперь? — растерялся Томас. Впервые в жизни он не знал, как поступить. И помощи искать тоже не знал, где.

— Беги, — проскрипел старик. И голос его скрутился ветром, просвистевшим над головой. — Беги, проповедник. На край света беги. И девочку свою береги. И дар ее спрячь от всего света, иначе найдут ее. И тогда ты не спасешь ее.

— Найдут? Кто?

— Они уже идут за тобой, — рассмеялся старик.

Позади громыхнуло, и Томас резко обернулся, закрывая собой Ильму. Черное небо вспорола ослепительная вспышка. Одна, следом другая. Они расчерчивали небо ветвистым узором молний, накаляли воздух, казалось, трещавший от напряжения. Ильма закричала. Томас прижал ее к себе. Она дрожала, закрывала уши, из которых сочилась кровь. Гроза. Она боялась грозы. Томас подхватил дочь, усадил на Гнедого, сам вскочил в седло. Конь встал на дыбы, но Томас ловко осадил его. Когда он глянул в сторону города, старика нигде не было.

— Но! — крикнул, пришпоривая коня. Гнедой сорвался с места и галопом помчал на юг. Навстречу грозе, расползавшейся по небу ослепительной паутиной.

Гроза отступила к ночи пути. Заночевать Томас решил на постоялом дворе у Волчьей Лощины. Наевшись досыта и насилу накормив Ильму, Томас снял небольшую комнатку на втором этаже. Хозяин, рослый северянин с косыми глазами, завидев золотой у Томаса, расплылся в довольной улыбке. Он предлагал самые лучшие кушанья и напитки. Но Томаса волновало другое.

Уложив Ильму, которая на удивление быстро заснула, Томас спустился к хозяину.

— Слушаю вас, — протирая деревянные кружки из-под эля, отозвался хозяин.

— Мне нужно найти кое-кого, — отхлебнув пенного эля, заговорил Томас.

— Разве ж я похож на ищейку? — усмехнулся северянин.

— Ты похож на человека, который очень любит золото, — не остался в долгу Томас, выудив из кожаного мешочка на поясе еще один золотой. В глазах хозяина мелькнул алчный блеск. Томас не сдержал усмешки.

— Так что на счет моей просьбы?

— Тут зависит от того, кого сыскать требуется, — заговорщицким шепотом ответил северянин, склонившись близко к Томасу.

— Ее, — Томас протянул северянину ладонь, на которой лежал листок клевера. До сих пор зеленый, словно только сорванный. Хотя с той встречи прошло несколько месяцев.

Северянин отпрянул и выругался под нос на языке севера. Томас дословно не мог сказать, что значили его слова, но что они были руганью — вне сомнения.