Я останусь (СИ) - Черная Лана - Страница 39

- А ты…ты не спрашивал, откуда у нее шрамы? У нее же все тело в шрамах, - хриплю, съеживаясь под тяжелым, вынимающим душу взглядом. – Все тело. Хочешь расскажу, откуда?

- Ты… - выдыхает Тимофей и в ту же секунду между нами вырастает высокая фигура моего блондинистого друга.

- Тим, не надо. Мари, ты что творишь? – с опаской глядя то на меня, то в выбеленное лицо Аристарховича.

- Тим, прекращай, - это уже Зубины едва ли не хором. Но он не отводит взгляда, черного, что тьма, до краев переполненного болью, мутной, жуткой, нечеловеческой. И я вдруг понимаю, какую глупость только что сделала. Прикрываю глаза, вдруг ощущая неимоверную усталость. И злость куда-то растворилась, как и не было.

- Ты… - повторяет тихо, словно через силу выдавливая каждое слово. – Тебе повезло, что ты его жена.

Я устало отмахиваюсь от его слов, не придавая им никакого значения. Не вникая. Обвожу взглядом застывших мужчин.

- Может, мне кто-то объяснит, что здесь происходит? И почему Игорь в тюрьме?

- Машку убили, - огорошивает все тотже Тимофей. Я не переспрашиваю, знаю, о какой Машке идет речь. И кого этот странный и страшный мужчина, бывший моим преподавателем, сукой-женой называл.

- А Игорь причем? – спрашиваю глупо, уже не ожидая ответа ни от кого, кроме Тимофея.

- А у него есть веский мотив, - ухмыляется. Вопросительно изгибаю бровь. – Ты, - отвечает на немой вопрос.

- Сядь, Мари, - подхватывает Фил, когда подкашиваются ноги. Но я выворачиваюсь из его рук, чувствуя, как меня колотит.

- Объясни, - требую, обогнув Фила и замерев вплотную к Тимофею.

- Охотно. Ты – молодая, красивая, здоровая, - он скользит взглядом по моим ногам. Я невольно переступаю, обхватываю себя руками. – И все бы хорошо, жить вам долго и счастливо, если бы не бывшая жена-инвалид, к которой наш благородный рыцарь привязан долгом, честью и виной, - произносит язвительно, а я, кажется, начинаю понимать, почему я – веский мотив. Дикость какая-то.

- Но это же полная чушь. Это никакой не мотив, - дрожь пробирает до костей.

- Почему? – вполне искренне удивляется. – Ты же сбежала из-за этого. Так почему нельзя убить?

- Тим, хватит уже ее пугать. Гляди, трясется вся, - это уже злится Саня.

- Лучше бы сухой одежды дали, - огрызается Тимофей.

Фил за спиной чертыхается и уходит, силой уводя меня за собой. Переодеваюсь в сухую одежду, мою собственную, оставленную здесь той ночью, слышу, как переругиваются мужчины в гостиной. Фил стоит за дверью, охраняет. Просушиваю полотенцем мокрые волосы, сейчас наверняка смешно топорщащиеся в разные стороны.

- Фил, когда убили Машу, ты знаешь?

- Неделю назад. В ту ночь, когда вы были на маяке.

Я замираю, не веря услышанному. Но это же значит, что у Игоря есть алиби. Алиби!

Вылетаю из комнаты, едва не  приложив Фила дверью.

- Он не убивал, Фил. Не убивал, - выдыхаю, радуясь, как ребенок.

- Мы знаем, - хмурится Фил.

- Ну так и что вы стоите? Поехали.

- Далеко? – снова Тимофей.

- Я дам показания или что там нужно. Я же с ним была в ту ночь. Всю ночь, понимаете. Он не мог быть в другом месте.

- Ты не можешь дать показания, потому что ты – заинтересованное лицо, - возражает Ванька. – Тебе попросту не поверят, даже если ты распишешь день поминутно.

- Еще и в сообщницы запишут, - вздыхает Тимофей, садится на подоконник. – Нужно найти Фреда, - выдает вдруг он и, опередив мой вопрос: - Он утверждает, что видел Игоря в ночь убийства у дома Машки. И запись с камеры видеонаблюдения предоставил, а там дата и Игорь на ней, как на ладони, прямо в камеру смотрит. И экспертиза пока делается, но хрен поймешь, что она покажет. Если Бабаеву нужно засадить Игоря – он засадит, как-никак отчим у него не последний человек в городе.

Я устало прислоняюсь к дверному косяку, вдруг живо вспомнив встречу Игоря с Федькой полгода назад в моей квартире. Неужели так глупо мстит?

- Мне нужно позвонить.

И как ни странно, но свой мобильный мне протягивает Тимофей. Набираю выученный давно и наизусть номер. Оказывается, не забыла, надо же.

- Алло? – голос Федьки насторожен.

- Здравствуй, Федя.

- Мария? – настороженность сменяется удивлением.

- Узнал – это хорошо, - усмешка кривит губы.

- Сколько лет, сколько зим, Мария. Неужели вспомнила о старом друге? – он забавляется, ну и пусть. Мне плевать.

- Ты зря все затеял, Федя.

- Что затеял, Машенька?

- Ты знаешь, что. Я не знаю, зачем, но знаю, что зря. Ты тронул то, что принадлежит мне, Федя. Или ты забыл, кто я?

- Ты – никто, Машенька. Без своего папочки ты – никто. Так, красивая девка.

- Ошибаешься, Федя. Я – дочь Самурая, Федя. Его плоть и кровь. И я порву тебя, урод, собственными руками. Ты знаешь, я сумею.

Он знает, потому что еще в пятнадцать я без труда сломала ему руку. Мы так, собственно, и сдружились, потому что он, вечно задирающий меня, вдруг зауважал «тощую девчонку» и стал моим другом номер два. Первым всегда оставался весельчак Ванька.

- А ты сперва найди, - посмеивается он, но в голосе нет прежней вальяжности. Господи, когда же так случилось, что этот милый парень стал таким ничтожеством?

Выдыхаю, прикрыв глаза.

- Уже нашла.

И нажимаю отбой. Пусть теперь ходит и оглядывается, сволочь.

- Дочь Самурая? – удивление застает меня врасплох. Открываю глаза. Похоже, только Тимофея новость удивила. Зубин-старший хмурится, косясь на младшенького, чухающего затылок. Фил же вообще равнодушен к оглушающей новости. – Но ты же…

- Вишневская? – перебиваю насмешливо. И не хотела, само сорвалось.

- Уже Грозовская, - ошарашивает Фил и протягивает мне мой паспорт.

Глава 14.

Июль.

Самурай все-таки вмешался. И уже через два дня после его визита, Игорю протянули пропуск и попросили не уезжать из города на время расследования.

- У меня контракты горят, пока ты тут прохлаждаешься, - спокойно заявляет Крис, когда Игорь приезжает к нему в офис. – А еще мне нужна твоя помощь.

- Как Маруся? – спрашивает Игорь о давно наболевшем. Он хотел сразу после СИЗО рвануть к Марусе, но передумал в последний момент. Что он ей скажет? Как объяснит, что она теперь его жена? Он трусил и сам не признавался себе в этом.

- Маруся? – Самурай отрывается от бумаг, проводит пятерней по волосам. – Нормально вроде.

- Так вроде или нормально? – хмурится Игорь.

Самурай резко встает из-за стола.

- Два дня назад примчалась ко мне, потребовала, чтобы разыскал кое-кого. Кстати, я разыскал. Информация на столе, - он кивает на капроновую папочку. Игорь вскрывает. Внутри фотографии. Много. На одних женщина средних лет в темном платье и с черной траурной лентой в седых волосах.  Зоя Васильевна, бывшая теща Игоря. На других Бабаев с фигуристой брюнеткой. Ее Игорь тоже знает. Инга, младшая сестра Маши. Так вот значит, кто решил его подставить. Остается другой вопрос, кто из них убил Машку? Инга? Бабаев? Или вдвоем?

- Маруся видела? – спрашивает Игорь отчего-то хрипло.

Самурай качает головой, пристально наблюдая за Грозовским. И Игорю не нравится этот изучающий взгляд.

- Хочешь что-то спросить?

Он хочет, Игорь кожей ощущает, что Самураю много чего хочется не только сказать или спросить, но и сделать. Его прищуренный взгляд, суливший как минимум перелом половины костей туловища, красноречивее любых слов.

- Держись от моей дочери подальше, - в его тоне нет дружеской просьбы, скорее угроза, невысказанная, но оттого не менее ясная.

- Ты говорил, тебе нужна моя помощь, - вместо ответа переводит Игорь тему разговора. Да и что отвечать? Что уже не сможет без нее? Что уже сделал все или почти все, чтобы она была как можно ближе? Пожалуй, сейчас не самое лучшее время. По крайней мере, пока Игорь не поговорил с Марусей. Да и провоцировать Самурая, когда сам Игорь не в лучшей форме равносильно самоубийству.