В постели с чужим мужем (СИ) - Рей Полина - Страница 13

Поразительно, но он годами жил и не замечал, насколько все у них с Элей было ненормально. Хотя вместе с тем — канонично, точно в придуманном кем-то идеальном сценарии семейной жизни. Она спрашивала, как у него дела на работе, а он слушал ее рассказы о том, как она провела день и на что потратила его деньги. Все было, казалось, внешне правильно, но вместе с тем, все их общение носило характер какой-то условности. В нем не было искреннего интереса к делам друг друга, они, вероятно, даже не вникали в то, что говорил каждый из них. Он был не в состоянии упомнить всех подруг Эли по именам, тем более что зачастую они, добровольно подогнанные под очередной модный выверт, казались ему едва ли не одинаковыми с лица. Она вряд ли знала всех его деловых партнёров и не принимала тяги к пусть и вредной, но простой домашней пище. Единственное, в чем они были хоть как-то едины — это секс. Он знал все, что ей нравится, знал каждую чувствительную точку на ее теле. Она знала, как завести его с полуоборота и заставить хотеть ее снова и снова. И ему всегда было этого достаточно. Так почему же с недавнего времени он находил все больше и больше брешей в своей семейной лодке? Почему стал думать все чаще о том, что прежде казалось незначительным?

Он знал ответы на эти вопросы. И это его пугало особенно.

Выйдя из квартиры Вари, Кирилл некоторое время постоял, точно раздумывал, а не вернуться ли обратно и не вытрясти ли из нее всю правду. Потому что она, совершенно определенно, ему лгала.

Как бы ни хотела она выставить себя женщиной, которая гонится за лёгкими деньгами, он категорически в это не верил. Просто потому, что прекрасно знал подобных девиц и не находил в Варе ничего с ними общего. Даже то, что она была сейчас у себя дома, а не вернулась в их с Элей квартиру, свидетельствовало о том, что она вовсе не стремится к той жизни, о которой говорила. Иначе бы уже давно тусила вместе с его женой, пользуясь возможностью обзавестись полезными связями.

Тот факт, что ее мать находилась в больнице, многое, казалось, объяснял, хоть сама Варя и отрицала, что деньги нужны ей на лечение. В любом случае, решил Кирилл, будет не лишним навести справки относительно диагноза ее мамы.

Он вспомнил, как на мгновения, показавшиеся ему странно-короткими, Варя потянулась к нему, нуждаясь, очевидно, хоть в чьей-нибудь поддержке. И он почувствовал, что его также тянет к ней в ответ, пусть даже ей в этот самый момент было абсолютно все равно, на чьем плече плакать. Ему просто нравилось это ощущение — ее хрупкая фигура в его объятиях и тепло тела, ощущавшееся даже через ткань футболки. И не было, казалось, ничего более правильного и естественного, чем прижать ее к себе, желая успокоить и утешить. Пусть даже именно этого он, вероятно, делать и не должен был. Потому что то, что при этом испытывал, переходило грань, которой им обоим стоило придерживаться. Хотя Кирилл не мог не признать: все то время, что находился в этой маленькой квартирке, уюта которой не портили ни старые обои, ни потёртый ламинат под ногами, он ни разу не вспомнил об Эле. Хотя именно рядом с ней ему стоило бы сейчас находиться.

Потому что та, конечно же, вовсе не посылала его к Варе. Впрочем, и не возражала, чтобы он поехал — тоже. Она, казалось, в отличие от него, была твердо уверена, в том, что подруга вернётся. А вот его самого отпустило только тогда, когда увидел Варю снова. И внезапное понимание того, что стал, кажется, нуждаться в ее присутствии рядом, было пугающим и будоражащим одновременно.

— Ну что там? — поинтересовалась Эля скучающим тоном, когда Кирилл вошёл в дом и с характерным громким звоном бросил на стоящий в коридоре столик ключи.

Он отметил, что она даже головы не подняла, чтобы взглянуть на него — просто продолжала, как ни в чем не бывало, тыкать наманикюренным пальцем в телефон. И ее, казалось, ничуть не волновало ни то, что у ее так называемой подруги может быть не все в порядке, ни то, что ее собственный муж беспокоился об отсутствии этой самой подруги больше нее самой.

— Ты знала, что ее мать в больнице? — кинул он в ответ резким тоном и, пройдя в комнату, остановился напротив жены.

— Конечно, — Эля подняла на него глаза и, слегка нахмурившись, словно даже эмоции свои старательно дозировала, уточнила:

— А что, ей стало хуже?

— Это ты мне скажи, — усмехнулся Кирилл в ответ. — Это ведь твоя подруга, не так ли? Близкая тебе настолько, что ты доверила ей выносить нашего ребенка.

— Ох, Кирюша, я настолько волнуюсь перед предстоящей процедурой, что забыла обо всем на свете, — виновато произнесла Эля. — Я позвоню Варе завтра утром, узнаю, как дела в больнице.

Ему хотелось кинуть ей короткое и презрительное «не утруждайся», но вместо этого он сказал:

— Кстати, о процедуре. На днях поедем на пункцию.

Он ожидал от Эли чего угодно, но то, что произошло дальше, его удивило.

Поднявшись с дивана, она обняла его за шею, и, прижавшись всем телом, сказала:

— Я знала, что ты хочешь сделать все как можно скорее, поэтому уже позаботилась об этом. Ты рад?

Она заглянула ему в глаза и во взгляде ее читалась такая надежда, что Кирилл вдруг почувствовал угрызения совести. Потому что, если быть откровенным хотя бы с самим собой, отчего-то был уже ни черта не рад тому, что они затеяли.

— Очень, — ответил он, тем не менее, Эле, неловко обнимая ее в ответ. И ни хрена не мог поделать с тем, что в этот момент вдруг вспомнил, как обнимал совсем недавно другую женщину и чувствовал при этом нечто совершенно иное.

То, на что не имел никакого права.

Глава 13

— Ну всё, Макарская… дело за малым!

Эля, приземлившаяся на стул напротив, буквально кипела воодушевлением. Сама же Варя только устало улыбнулась и сделала глубокий вдох.

— Что за дело?

— Кир сдал сперму!

Она произнесла это так громко, что даже у поспешившего к ним официанта брови поползли наверх. Впрочем, он быстро справился с этим, и секундой позже уже принимал их заказ. А когда отошёл, Варя уточнила:

— И что теперь?

— Макарская… ну что ты ей-богу…

Эля покачала головой и медленно, будто несмышлёному ребёнку, начала рассказывать то, что Варя уже слышала не раз. Но что никак не могла уложить в голове. Потому что это настолько противоречило её представлению о правильном, что хоть караул кричи.

— Сейчас он сдал сперму и теперь типа мою замороженную яйцеклетку оплодотворят, ну а после — типа подсадят тебе. Так что готовься.

Варя посмотрела на Элю, безуспешно пытаясь скрыть удивление. Она так спокойно говорила обо всём, будто речь не шла о том, чтобы обмануть Кирилла и поиграть судьбами нескольких людей. И будто бы так просто было для Вари оказаться в постели с Элиным мужем.

— Эль…

— Да?

— Это всё очень…

Варя не договорила, когда выражение лица Эльвиры стало хищным — даже черты его превратились в уродливые, изломанные.

— Даже не смей ничего говорить, — процедила Эля, подаваясь к ней. — Я тебе уже заплатила приличную сумму. И заплачу ещё. А тебе всего-то нужно потрахаться с крутым мужиком, залететь и родить. Всё!

— Всего-то?

— Да. Всего-то. Относись к этому проще, Макарская. И вообще хватит уже у себя в клоповнике ошиваться. Завтра же возвращайся ко мне домой.

Эля переключила всё своё внимание на подошедшего официанта. Кажется, диктовала ему новый заказ — шампанское впридачу к кофе и салату. А Варю подташнивало. И только мысли о том, что делает это ради матери, придавали ей сил.

На этом и стоило сосредоточиться.

Когда пришёл день икс, как его мысленно окрестила Варя, степень её волнения начала зашкаливать. Утром она готовила омлет с помидорами и грибами, надеясь, что хотя бы сегодня сможет позавтракать в относительном одиночестве.

Последние несколько дней были странными. Она вернулась обратно в дом Эли и Кирилла, но при этом постоянно чувствовала себя лишней. Так было и раньше, но теперь это ощущение стало слишком осязаемым. Эльвира будто бы решила обрушить на Кира весь свой арсенал любви и нежности, а Варя в такие моменты ощущала лишь ревность. Да, она ревновала, понимала, что не имеет на это права, но ревновала.