Невинность на продажу (СИ) - Рей Полина - Страница 23

Отстранившись, он развязал пояс халата и сбросил его на пол, оставшись перед Мариной обнаженным. Но был сейчас нагим не столько телом, сколько душой.          

Он видел, что она следит за его движениями настороженно – так, словно ожидала, что он лишит ее невинности, не дождавшись аукциона. Но именно этого он делать и не собирался. Сегодня он сам станет глиной в ее руках.            

- Некоторые мужчины любят, чтобы их тоже брали… сзади, - сказал он, пытаясь подавить дрожь, перекинувшуюся с рук на все тело. – Это необязательно геи, нет. Многим мужчинам просто нравится анальный секс.         

Он подошёл к стене и встал к Марине спиной. Так, как стоял тогда перед тем мерзавцем. И сейчас не мог подавить в себе воспоминания о его лице и голосе – этот человек стоял перед глазами, как наяву и Паоло стоило немалых сил выдавить из себя слова:            

- Подойди ко мне. Коснись меня.          

Марина подошла почти бесшумно, но ему мерещился чудовищный топот тяжело ступавших ног, он разрывал барабанные перепонки, давил на него сверху чем-то невидимым…             

Прохладные женские пальцы коснулись его ягодиц, удивительно успокаивая. Призрак насильника отступил, сделавшись чуть бледнее и Паоло нашел сил вытолкнуть из горла новую просьбу:         

- Смочи пальцы своей слюной, а затем… войди в меня.                

Слова дались тяжело. Так тяжело, что окончание фразы вышло едва слышным. Марина замялась, и он почувствовал, что ещё немного – и готов будет отступить.              

- Скорее! – рявкнул он срывающимся голосом и ощутил, как ее влажные пальцы проникают внутрь. Выдохнул шумно, словно выбрасывал наружу весь страх и вобрал в лёгкие новую порцию воздуха, снова ощутив спасительный запах Марины.           

- Двигайся, - приказал коротко и почувствовал, как пальцы Марины толкнулись глубже.       

Он подавил в себе чувство неприятия от этого вторжения, и когда она несколько раз вошла и вышла из него, понял, что не ощущает боли. Это породило внутри нарастающее чувство освобождения и Паоло осознал, что наконец способен расслабиться и скинуть с себя напряжение, что душило его как удавка.         

- Сильнее, - попросил он, когда ощутил, что пальцы Марины двигаются увереннее. От ускорившихся толчков у него перед глазами все заплясало, и как безумная карусель перед мысленным взором пролетели обрывки воспоминаний, которые превратились в разноцветные точки, где уже не было ни лиц, ни голосов. Паоло почувствовал, что, похоже, даже способен сейчас кончить так, как не мог себе и представить.        

- Ещё! – потребовал он и Марина вогнала в него третий палец, заставив тело словно бы потяжелеть от жажды разрядки. Перед глазами все опять закружилось и он подался назад, насаживаясь на пальцы Марины до упора.         

Паоло осознал, насколько сильно возбужден, когда рука Марины обхватила стоявший член. Он не просил ее об этом, но в тот момент, как она сжала возбуждённую плоть и стала ласкать, одновременно с этим продолжая входить в него пальцами сзади, понял, что эти ощущения – самые правильные и желанные. И когда с глухим стоном излился ей в руку, ощущая, как от взрывного удовольствия пульсирует, кажется, все тело, почувствовал, что над ним больше ничто и никто не властен. Кроме самой Марины.         

Он повернулся к ней лицом и с благодарностью впился в пухлые губы поцелуем, четко сознавая одно: что бы ни случилось и чего бы ему это ни стоило, эту женщину он не отпустит от себя никогда. И никому ее не отдаст, покуда жив.

Часть 19

Раньше она боролась с собой, пыталась солгать, что сможет совладать с чувствами, что в ней разбудил Паоло, но после того, чем они занимались в последний раз, поняла, что не в силах с собой сражаться. И дело было совсем не в том, что их близость была за гранью по части откровенности. Она была для Марины прежде всего за гранью чувств, ощущений и испытываемых эмоций.        

Ей хотелось, чтобы таким Паоло был лишь с ней, но Марина боялась в это поверить. Как и боялась того, что совсем скоро он объявит ей, что все круги инициации позади, и теперь он станет лично заниматься кем-то ещё. Она часто представляла себе, что чувствуют девочки «Парадизо», которые продаются за деньги, но знают, что те мужчины, кто ввёл их в этот мир, спят с другими. И понимала, что она бы ощущала только ужас. И дикую ревность.         

А ещё ей совсем не верилось в то, что Паоло сможет отдать её кому-то. Что самолично передаст в руки того, кто сначала лишит её невинности, а следом - воспользуется всем тем, чему её научил хозяин этого «Рая». Она старалась об этом не думать, но кругом только и разговоров было, что о предстоящем аукционе.     

- После него нас ждут обычно очень щедрые чаевые, - болтала о событии, которое должно было случиться уже завтра, Лиля, сидящая перед зеркалом. - Поэтому я их люблю.    

- Хм. И тебе плевать на то, кто тебя купит?     

- Вообще плевать. Это работа, Марина. И тебе тоже стоит относиться к ней именно так.   

- М-м-м… А что бывает с теми девочками, которых продают на аукционе невинными?    

Лили и Кейт переглянулись, Эля хмыкнула, словно Марина спросила о чём-то из ряда вон выходящем.     

- Не глупи, - наконец отозвалась Элеонора. - И не спрашивай всякую чушь. А если рассчитываешь на то, что после всего, что Паоло с тобой проделал, он в тебя влюбится…   

Она коротко и зло рассмеялась, и Марине стало не по себе от такой реакции. Чем она, интересно, провинилась? Не тем ли, что Эля считала, будто ждёт для себя особенных условий? И ведь ждала же. Надеялась, что стала для Паоло той, к кому он отнесётся иначе, чем к тем, кто был до неё.   

- Завтра он продаст тебя подороже. А после, когда кто-то оттрахает тебя так, что ты забудешь про удовольствие, о котором тебе толковал Паоло, и когда поймёшь, что тебя попросту использовали, придётся решить, чего ты хочешь. Никто не будет здесь с тобой нянчиться, Марина. Не думай, что я говорю это со зла. Я говорю это потому, что будет лучше для тебя, если ты уже поймёшь чёртову истину, которую я тебе пытаюсь донести с самого начала - ты здесь вещь. С девственной дыркой между ног, за которую толстосумы готовы заплатить столько денег, что Паоло хватит на год безоблачной жизни. Всё. - Она поднялась с постели, и Марина сделала рваный вдох, потому что всё сказанное Элей било по напряжённым нервам. - Хватит задавать глупые вопросы. И мой тебе совет - просто перетерпи завтрашний день. И оставайся. Паоло конечно вряд ли станет тебя пользовать и дальше, но если хочешь его - просто будь рядом. И продолжай терпеть. Точка.   

Она вышла из комнаты, хлопнув дверью. Кейт и Лили снова переглянулись и занялись своими делами, а Марине сделалось окончательно нехорошо. Ей просто нужно дождаться, когда за ней придёт Паоло и расспросить его обо всём. Ведь не может же случиться всё то, что обрисовала Эля? Нет. Не может. Марина отказывалась в это верить.         

До аукциона Паоло она так и не увидела. И это настолько пугало Марину, что она места себе не находила всё то время, что ждала. Ждала, сама не зная, чего именно. И когда за ней пришли и принесли то одеяние, в котором она должна была предстать перед публикой, прибывшей на аукцион, сердце Марины окончательно сорвалось на безумный бег.    

- Где Паоло? - выдавила она из себя, когда на постель положили бельё, а рядом с ней - поставили обувь на огромном каблуке. - Скажите ему, что нам с ним нужно срочно поговорить!       

Марина понимала, как жалко и испуганно звучит её голос, но ничего не могла с собой поделать. Когда оделась и её увели, чтобы сделать макияж и причёску, она поняла, что бесконечно осматривается, вглядывается в лица персонала «Парадизо», уверенная в том, что Паоло обязательно что-нибудь ей передаст или прямо сейчас окажется рядом, улыбнётся своей порочной улыбкой, от которой она сходила с ума, и скажет, что никогда и никому её не отдаст. На торгах - в первую очередь.