По образу и подобию (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна - Страница 52

— Не трогала бы ты! Вдруг оно заразное?

— Зараза к заразе не липнет, — девушка протянула находку через огонь.

Пыль и грязь испарились, и камни засияли ярче. Странный, нежный, светло фиолетовый оттенок. Не бриллианты, слишком округлые и на ощупь приятно-гладкие,

— Знаешь, это надо обязательно сохранить, иначе нам никто не поверит, когда найдут, — Алёна просунула ладонь в браслет и натянула его на запястье. — Вот так, целее будет.

Браслет стянул руку холодноватым обручем. Сел очень плотно, как будто нарочно его создали под Алёнин размер. Девушка нахмурилась: ей показалось, будто количество камешков изменилось. Их словно бы стало меньше. Она отругала себя за то, что не подсчитала сразу. А теперь сходи с ума, вспоминай, как оно точно было и что.

— На, возьми мой терминал, — Алёна сунула приборчик Каспарову. — Сфотографируй. Ага, вот так… и так… и давай место, где нашли… может, там есть ещё…

Неожиданное дело воодушевило и увлекло обоих. Вода на время была забыта. Подумать только, на первой же встречной планете обнаружить следы чужого разума! Кто-то же сделал этот браслет! А потом потерял его или выбросил. Или погиб…

Ноги обожгло холодом. Вода… Экран терминала и алый паранормальный огонь поджигали тёмную поверхность яркими бликами. Браслет на руке светился призрачным фиолетовым сиянием. Алёна поднесла его к глазам. Нет, не показалось. И нет, не отражённый свет. Камни светились сами. А на воде тянулась дорожка из такого же фиолетового сияния.

— Генка, — севшим голосом выговорила Алёна, дёргая своего спутника за рукав. — Гляди…

— Йо! — выдохнул он в изумлении.

На стене проступили знаки, чем-то похожие на японские иероглифы и в то же время не имеющие с японской письменностью ничего общего. Два сложных знака, один над другим. Их не было раньше, они появились только сейчас…

— Фотографируй! — зашипела на Каспарова Алёна. — Фотографируй, а то вдруг исчезнут!

Но знаки не исчезали. Алёна долго смотрела на них, не в силах отделаться от неприятного ощущения, что уже видела не просто нечто похожее, а именно то же самое. Но где и когда? А, главное дело, как. На этой планете никогда не было человека. Человека с Земли, в смысле.

Вода поднялась уже до щиколоток и продолжала прибывать. Три или четыре градуса, примерно. Одно дело, прыгнуть с головой в мёрзлое озеро и весело в нём барахтаться, совсем другое торчать в такой воде безо всякой надежды выбраться. Отчаяние ворочалось в желудке тяжёлым комом. Алёна гнала от себя панические мысли, но сколько ещё можно будет врать себе? Пока вода до шеи не дойдёт?

Она подошла ближе к таинственным знакам. Голова болела, в глазах всё плыло. Казалось, что исходящий от браслета свет странным образом сплетается с сиянием знаков, смешивается с ним, и цвет меняется с фиолетового на пронзительно синий.

С гулким скрежетом часть каменной стены пошла в сторону и вверх, открывая чёрный провал прохода.

— Пошли, — Генка схватил Алёну за руку. — Пошли!

Они переступили порог, и дверь закрылась за ними. Перелившаяся следом вода растеклась по полу тонкой плёночкой.

— Ну, что ж, захлебнуться нам теперь не грозит, — деловито отметил Каспаров. — Уже хорошо!

— Сдохнем с голоду, — мрачно предрекла Алёна, — чуть позже.

Есть хотелось зверски. Причем даже не есть, а, прямо скажем, жрать, аж живот сводило. Постарались и холодная вода, и побег от вродебогомолов, и время, и собственная паранорма. У пирокинетиков обмен веществ закономерно повышен.

Алёна вспоминала тренировки, вспоминала, как их учили правильно голодать, чтобы не сходить с ума в подобных ситуациях.

— Ну… Я посмотрел… на твоём терминале… Немного совсем, извини… Ты же не запаролила его, вот я и… глянул, пока ты спала. Вы там такие счастливые оба… А я дурак.

Алёга зажгла на кончике пальца огонёк. Мрак раздражал, давил, выводил из себя. Так уж устроен человек, что ему нужен свет…

Алое пламя высветило Генкино лицо. Нет, он не смеялся. Он говорил вполне серьёзно. И бешенство за то, что без спросу сунул нос в личные файлы, ушло. Генка первым отвёл взгляд. Вынул из-за пазухи терминал, стал показывать:

— Смотри. Вот это, по ходу дела, план эвакуации… На стене обнаружил. Там дальше есть дверь, тоже со знаками, но знаки тихие, не светятся. Может быть, когда ты подойдёшь со своим браслетом, они активируются… В любом случае, идти надо вместе. Ты как, пришла в себя? Идти сможешь? Или ещё полежишь?

— Толку лежать, — вздохнула Алёна, рассматривая схему. — Дальше будет только хуже.

Сандалии промокли, неприятно липли к коже. Приходилось терпеть. Босиком бродить не улыбалось совсем. Мало ли что… а так хоть какая-то защита…

Да, браслет активировал знаки, знаки открывали двери. Но в прямых, как стрела, коридорах и круглых комнатах всё давным-давно было заброшено и мёртво. Хозяева этого странного места исчезли с планеты сотни, если не тысячи, лет тому назад. Вся электроника, какая здесь была, если была, сдохла. Помещения были вылизаны до изумления: ни брошенных впопыхах вещей, ни оставленного послания, ни даже мусора. Похоже, народ уходил отсюда неторопливо и организованно, терпеливо прибирая за собой.

Схемы попадались ещё несколько раз, одна даже отозвалась на браслет, вспыхнув тусклым сиренево-синим свечением.

— Вот это, скорее всего, выход, — возбуждённо говорил Генка, показывая на левый верхний угол схемы. — Смотри, точно такое же обозначение, как там, где мы вошли!

— Да лишь бы выход был не в воду, — озабоченно отвечала Алёна. — Вот это будет облом.

— В какую воду, он же значительно выше! — горячился Генка. — Пошли!

И они шли. Тянуло влезть во все двери, сунуть нос во все щели, но сначала всё же надо было выйти на поверхность, а потом вернуться сюда в составе исследовательской экспедиции. И пусть попробуют только оттереть в сторонку и не допустить! Не получится!

Верхний выход открылся в пещере…

В светлой пещере! С далёким овалом выхода впереди. Прямой ход! Никакой воды!

— Йеху! — радостно завопил Генка. — Живём!

— Ага, — поддакнула Алёна.

Она не слишком хорошо себя чувствовала. И окончанию приключений не очень обрадовалась из-за тупой усталости и последствий травмы…

Дверь закрылась за ними. Как только Алёна отошла на несколько шагов, погасли и знаки, перестав улавливать излучение браслета. Потемнел и сам браслет. Девушка всё же провела эксперимент — вернулась. И дверь открылась снова. Отошла — закрылась.

— Пошли, — дёрнул её Генка, нетерпеливо подпрыгивая на месте. — Пошли скорее! Осточертела эта тьма, лопату ей в печёнку, хочу на солнышко!

Ожила связь. Господи, как мало надо для счастья! Связь с базой, взволнованный голсо диспетчера, лицо Огнева на экране…

Алёна с Геной коротко пересказали свои приключения, им было велено не уходить далеко от входа в пещеру, машина уже вышла… Оказалось, они находятся в сорока километрах от базы, всего-то навсего, и в десяти — от трассы, с которой свернули, спасаясь от озверевших вродебогомолов, не к ночи будь помянуты.

Алёна дрожащими руками спрятала терминал, и вдруг расплакалась. Сердито вытирала лицо рукавом и не могла никак заткнуть фонтан, её трясло. Генка делал вид, что ничего не видит. Алёна подозревала, что он сам расклеился. Дикое напряжение постепенно отпускало, уходило прочь. Выжили! Спаслись! Сейчас их заберут домой…

Они выбрались на поверхность. Алёна тут же села, подставляя лицо вечернему солнцу и ласковому ветру. Какое счастье, ловить закрытыми глазами тепло, слышать трескучие серенады насекомых, прячущихся среди камней, ощущать под рукой прогретый за жаркий день камень, просто жить, в конце концов!

— Ха! — крикнул Каспаров, от избытка чувств пустившийся в пляс. — Вот вам всем! Мы живы, мы живы, мы живы…

Хруп. И через секунду полное ужаса:

— Твою же мать!

Алёна поспешно распахнула глаза.

Г енка в дурной своей пляске не заметил детёныша вродебогомола, ощипывавшего лишайник на одном из камней. И на него наступил. Ну, как наступил… Приземлился из очередного прыжка. То есть, всмятку. Желто-зелёная кровь поганой твари красиво расплескалась по камням. Чтоб его…