Безукоризненное деловое соглашение - Деверо Джуд - Страница 11

Какой-то момент, глядя на нее, Коул только моргал.

— Здесь есть виски? — хрипло спросил он, а потом следил, как она подавала ему бутылку. Она не стала любезно наливать ему в стакан, как сделала ее сестра. Она только ткнула ему в руку бутылку с видом школьной учительницы, говорящей: «Понимаешь, что я имею в виду?»

Хотя это было непросто, но Коул со стуком поставил бутылку на стол и затем сам уселся в кресло — тоже тяжело, глядя на нее. Определенно, скромности в ней никакой. Она не сказала, что ненавидит его и не хочет отправляться с ним в постель. Получается, что она очень даже не прочь запрыгнуть в эту постель, но если они это сделают, то, может быть, сотворят ребенка, а Коул будет просто ужасно плохим отцом. Насколько он помнил, никто раньше даже не заикался о его отцовских качествах. Рассматривалась его ценность как быстрого стрелка, а иногда и как любовника, но никогда — как отца какого-то ребенка, которого нет и в помине.

Может быть, он постарел. Обычно женщины так не вели себя. Он знал женщин, которые забывали обо всем на свете, как только он расстегивал первые пуговицы на их блузках. Если он целовал женщину, настоящая молния пронзала их (так же, как пронзила его и эту женщину), и ни он, ни его подруга не думали ни о прошлом, ни о будущем следующие два часа. Без контроля. Без мыслей. Страсть. Первобытная страсть…

Но все было не так с этой невзрачной маленькой мисс Лэсем. Она всегда контролирует себя. Отойдет на шаг от страсти и скажет, что ей этого хочется, но она не хочет последствий. Но только у других разумных женщин, которых он знал, огня в жилах не было. А у нее есть. Он только что это установил. Хотя она и способна держать себя в узде.

— Мистер Хантер, с вами все в порядке?

«Нет, — хотел он ответить ей, — не все в порядке». У него все было отлично, пока он не встретил эту женщину, а вот теперь он начал сомневаться во всем, что составляло его жизнь. Он должен снова убедить себя, что его жизнь не прошла впустую. Он был перекати-поле. У него нет дома. У него его никогда не было. Не то что он его не хотел, но, если хотеть дом, нужно оставаться на одном месте. И если когда-нибудь у него будет ребенок, он не сомневался, что будет ему хорошим отцом. В самом деле, ему хотелось верить, что он кое-чему может научить ребенка. И не только тому, что относится к оружию. Он всю жизнь упорно учился, и может быть…

Вдруг ему показалось очень важным убедить эту женщину, что он больше чем гангстер. И герой. Если кто-то другой называл его героем, он был польщен, а вот у мисс Лэсем «герой» прозвучало так, словно она говорила о безмозглом создании, которое не думает о возможных последствиях своих действий.

— На что я буду существовать, пока у меня не заживет рука?

Она выглядела испуганной.

— Не представляю. Хотите денег? Я хочу сказать, это моя ошибка, что вы… Конечно, на самом деле это не целиком моя ошибка, но я чувствую какую-то ответственность за вашу рану. Я могу дать вам банковский чек.

— Я не хочу милостыни. Я хочу работы. Она чуть-чуть улыбнулась.

«Она все понимает», — подумал он.

— Если в ближайшее время мне захочется кого-нибудь убить, я найму вас.

Он должен был признать, что эта женщина задевает его за живое так, как еще никому не удавалось.

— Я не убиваю людей, — фыркнул он.

— Уж точно нет — с такой рукой, как у вас сейчас. — Ее ротик превратился в чопорную маленькую линию. — Мистер Хантер, я говорила с вами о вашем будущем несколько дней назад, прежде чем это случилось, и в то время ваше будущее вас не трогало. Я даже пыталась предостеречь вас, что может произойти что-то, подобное случившемуся.

Почему у него было чувство, как будто ему выговаривает его мать? Она обычно повторяла: «Я говорила тебе, что это произойдет. Но нет — ты меня не послушался. У тебя, должно быть, своя дорога. Ты никогда никого не слушаешь».

Коул закрыл глаза рукой. Если он кого и прикончит, так эту женщину. Кроме желания ее прикончить, ему хотелось ей доказать, что он чего-то стоит.

— Мисс Лэсем, вы предлагали мне работу, и я это предложение принимаю.

Эти слова вынудили ее сесть.

— Нет, — прошептала она, — это ошибка.

— Мисс Лэсем, расскажите мне, на что вы тратите свое время?

— Простите…

— Ваше время. Что вы делаете, когда живете в Лэсеме? Я не могу вообразить вас дамой, шьющей в кружке, не могу представить вас организующей вечеринки и чаи. Что вы делаете в этом городке, который вам оставил отец?

Она опять выглядела удивленной.

— Я заметила, что, оказывается, вы тоже проводите исследования.

Боже, помоги, но от комплимента худенькой этой маленькой штучки он почувствовал волну тепла. Должен был взять себя в руки, ожидая ее ответа.

— Я — землевладелица, — ответила она и замолчала, при этом он заметил на ее лице волнение. Все-таки она не была безукоризненным игроком в покер. — Наш отец оставил мне городок Лэсем, потому что у Ровены есть богатый муж. — Она помолчала. — Мой отец думал, что у меня нет никакой возможности найти мужа — богатого или бедного — поэтому он оставил мне средства к существованию. Так или иначе, Лэсем — это маленький городок, где ничего нет, кроме железной дороги, но мне принадлежат несколько магазинов и все дома.

— Так вы просто сборщица ренты?

Он знал, что это мелочно с его стороны, но ему хотелось, чтобы ее занятие тоже было обыкновенным, раз она заставила его считать себя ничтожеством.

— И еще ремонтник крыш и слушатель того, почему «плата опоздала» и вообще всего, что делается в этом городке. Если я осмелюсь дать вам совет, мистер Хантер, никогда не берите в наследство город, если кто-нибудь вам его предложит…

Он засмеялся:

— Запомню это. Но до этого мне даже такого совета никто не предлагал. — Какой-то момент он смотрел на нее, сидящую со сложенными на коленях руками. — Как мне кажется, вам нужен мужчина по более веским причинам, чем только показать сестре задницу.

— Конечно, — сказала она, глянув на него так, чтобы он понял, что был не так уж и остроумен. — Я это знаю. Я очень хочу мужа. И хотела бы, чтобы мужчина управлял Лэсемом. Мой отец был человеком, не прощавшим людям никакой расхлябанности. Он был…

Она как бы искала подходящее слово.

— Тираном?

— Точно, — подтвердила она, взглянув на него и прелестно сверкнув глазами. — Он был ужасный тиран, я его любила, но боялась тоже сильно, как и все остальные. Кроме, конечно, Ровены. Но это другая история. Мой отец сказал, что ни одна из его дочерей не имеет никакой твердости характера, что мы очень мягкие, но в конце концов решил, что я не выйду замуж и не доверю городок какому-нибудь негодяю, которому нужны только мои деньги, как способна это сделать Ровена.

— Почему не доверите? — спросил Коул, понимая нелепость вопроса.

— Мой отец говорил, что я слишком разумна, чтобы выйти замуж за негодяя. Он сказал, что я выйду замуж за здорового и умного мужчину.

— Тогда почему бы не выйти замуж за вашу мельницу для перца? — не удержался от вопроса Коул.

— Элфред представления не имеет о том, что нужно проявлять твердость в общении с арендаторами. Я пыталась объяснить Ровене, что сейчас Элфред упорно работает потому, что ему деваться некуда. Если же у него будут деньги он превратится в ничто. При его кажущемся трудолюбии, он довольно ленивый человек. А мне нужен мужчина работящий, который возьмет на себя отцовских арендаторов, пока я остаюсь дома.

— Определенно, что вы в деталях распланировали свою жизнь.

— Конечно. Если у кого-то нет плана, он всю свою жизнь проведет плывя по течению. Это хорошо в молодости, но молодость проходит.

Коул беспокойно пошевелился в кресле.

— Если вы не возражаете, я хотел бы задать вам личный вопрос. — Но он не стал ждать разрешения. — Случалось ли вам сделать что-нибудь неразумное в жизни?

Она без промедления ответила:

— Просить гангстера жениться на мне.

Коул поморщился. Какой-то момент он ничего не мог сказать, полез в карман и достал тонкую сигару, потом обнаружил, что одновременно держать ее и прикуривать не может. Может быть, это и было тщеславно с его стороны, но он привык к вниманию женщин. Если бы он сейчас находился с любой другой, она уже хлопотала бы около него, помогая зажечь сигару. Но мисс Лэсем только сидела, наблюдая за ним, а помощь не предложила.