Огонь его ладоней (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна - Страница 32

— Нет, — хмуро ответила я.

— В Небесном Дворце Облачного Города есть старая звездная карта Аркатамеевтана, — выговорила вдруг Татьяна, при этом она на меня не смотрела, и я растерялась, этой-то зачем меня на поездку выманивать…

— У меня… — я хотела сказать, что у меня другие дела, но Крис заметил мимоходом:

— Если путеводитель не врет, этой карте почти пятнадцать тысяч лет. Тебе будет интересно, Эля.

— На обратной дороге Дракона проведаем, — сообщил о дальнейшем плане Антон. — Он где-то там рядом киснет, надо разбавить его тоску зарядом бодрости.

А Митирув скромненько рассматривал собственные ноготочки, но я успела уловить его коротенькую улыбочку. Вот откуда ветер дует! Вот он чего хочет, сводник, — подсунуть мне этого их Дракона, раз уж с Антоном и Крисом ничего не выходит. Чтоб его порвало пополам!

— Какого черта ты со мной любезничаешь, Крис? — резко спросила я.

Как хотите, но в эти гентбарские игры я не играю!

— Я любезничаю? — искренне изумился он.

— Ты любезничаешь? — мгновенно сделала стойку Татьяна.

— Эля, ты свинья, — сообщила мне Таська.

— Кто бы говорил, — вспыхнула я. — Знаете что, езжайте к этой карте сами, я ее в информе посмотрю.

Я ушла, долго бродила по пляжу, добралась до камней, откуда меня забрал в полицейский участок Чинкре, сидела там, смотрела на море и жалела себя. Курорт, называется. Развеялась, называется. Улететь отсюда, что ли. Что там с обратными билетами?

С обратными билетами был полный порядок, челнок на Таммееш-Орбитальную-7 уходил завтра утром. Оттуда — бросок к дальней пересадочной, а уже оттуда к Нивикии кружным путем, на перекладных, как-нибудь.

— Подтвердить бронь? — ласковым голосом осведомилась система.

Я замерла в нерешительности. Все-таки, поступок не из простых. Таська очень сильно обидится, я на ее месте обиделась бы совершенно точно. А может, Митирув и хотел, чтобы мы поссорились. Чтобы никто ему не мешал быть с Таськой, а я же мешаю, это очевидно. Много хочет, мало получит!

— Отменить, — отдала я команду системе бронирования и выкатила на экран сведения по старой карте Облачного Города.

Побывать на Таммееше и не посмотреть на знаменитую карту, которой почти пятнадцать тысяч лет — верх глупости. Не будем совершать глупости, решила я, и записалась на ближайший транспорт к Облачному Городу.

При переводе с одного языка на другой всегда происходят потери и искажения. Именно поэтому мы, археологи, учим языки тех рас, с чьими артефактами работаем. Легко ошибиться. Внести путаницу, которую потом не разгребут и за века. Дамеевтан переводят как Nuba Urbo, Облачный Город, отчасти и потому, что он полукольцом обнимает вершину горы — три тысячи километров над уровнем моря, но перевод, как водится, неточный. Город-в-облаках, Город Поднебесья, Небесный Город — тоже не до конца верно.

Столица огромной галактической державы Аркатамеевтана, включавшей в себя несколько сотен освоенных планетарных систем, не могла носить такое название. Слишком просто. Слишком приземленно. И в названии, если вслушаться, действительно собраны и Небо, как нечто высшее, довлеющее над всей Вселенной, и Благодатное Облако, как средоточие жизни, и Гора, как символ безграничной власти.

Знаменитая Узорчатая Башня — дворец правителей и по совместительству административный центр — комплекс построек на собственно вершине. Издалека — громадный черный шпиль, пронзающий небеса. Судя по снимкам интерьеров, узорчатый он только внутри — знаменитая таммеотская стеклянная мозаика покрывает каждый сантиментр поверхности. Но снаружи — всего один цвет, черный. Очень эффектно смотрится на фоне цветного неба, полыхающего звездным великолепием даже в дневное время…

Пятнадцать тысяч лет тому назад. На Старой Терре носители разума все еще бегают в шкурах с дубинками. А здесь, на Таммееше, уже стоит Узорчатая Башня, и космические корабли бороздят Простор. Но это уже вторая волна процветания. Первая пришлась на докосмическую эпоху, то есть, еще пятью тысячами лет раньше. Тогда была создана система Врат, интересная очень структура, объединяющая несколько миров — сначала двенадцать, потом семнадцать, в их числе оказалась и материнская планета оллирейнской расы. Да, и Каменное море возникло тогда же.

Многое утрачено безвозвратно. От Аркатамеевтана, кроме артефактов и обширного пласта героических легенд, осталось всего четыре планетарных системы, причем последние три — новодел, их колонизация переселенцами с Таммееша началась лишь после вхождения в Земную Федерацию. Технология создания Врат — утрачена, да и была ли вообще, споры не утихают до сих пор.

Пробросить гиперканал с планеты на планету — любой инженер скажет вам, что это невозможно. Большие пересадочные потому и строят за пределами планетарных систем, что для точной настройки пары отправитель-получатель любая естественная гравитация выше двух же — смерть. А древние, если верить легендам, ходили как через раскрытые двери — одна нога в одном мире, вторая в другом, мгновенно.

Что-то, конечно, было, никто не спорит. Так давно, что сама память превратилась в смутные обрывки.

Но Узорчатая Башня — стоит, и стоит Город-в-Облаках, Сердце Вселенной, и живут потомки тех, кто их строил когда-то.

Разглядывая древние стены, выточенные из черного гранита, я снова чувствовала знакомый холодок в затылке, как тогда, на Нивикии. Дыхание Вечности, перед которым все мы — ничего не значащие песчинки. Ведь когда-нибудь и от Земной Федерации останется легенда да пара пыльных планет с артефактами…

С Таськой я встретилась в отеле. Пересеклись в центральном холле. Мир тесен: что мне стоило выбрать другое место? Что стоило выбрать другое место ей и всей ее компании? А вот. Свет клином сошелся именно здесь.

Таська была одна на удивление. Я не выдержала ее взгляда, подошла, села рядом. Какое-то время мы молчали, смотрели каждая в свою сторону и молчали. Какие-то ссоры у нас в последнее время пошли нехорошие, тяжелые. Совсем не такие, как раньше. Если продолжим в том же духе, то в самом скором времени от нашей дружбы останутся радиоактивные руины.

Нерадостная перспектива, что ни говори.

— Прости, — сказала я, с трудом заставляя себя смотреть подруге в глаза.

— Прости, — одновременно со мной выдохнула она.

Мы обнялись и разревелись, и словно камень с души свалился, потом пошли на кружку мира — кофе с местным бальзамом, совсем хорошо стало.

Несколько дней пролетело как один миг, а потом мы все вместе решили подняться на Зубчатый вал.

Зубчатый вал проходит высоко над городом, в очень древние времена он выполнял оборонительную функцию: сдерживал всех желающих влезть на вершину горы с тем, чтобы захватить Башню. Во времена просто древние — служил скорее символом, чем реальным заслоном от супостата. Ну, а сейчас, конечно, главное его назначение — развлекать туристов-экстремалов. Древние таммеотские воины бегали по этим крутым ступенькам с легкостью горных копытных, современные туристы ползают как придавленные мухи, — со стонами и матюгами. Три тысячи метров над уровнем моря, получите и распишитесь.

А внизу расстилается бескрайнее облачное море. Таммееш — мир "дикого" климата, от полного контроля над погодой местные жители решительно отказались. Не то, чтобы система климат-контроля была для планеты неподъемной по стоимости, хотя, конечно, затраты на возведение и настройку погодных модулей проели бы изрядную плешь в бюджете. Просто приведение климата к единому стандарту убило бы все туристические кластеры на корню.

"Дикий" климат предоставляет прекрасную возможность организовать развлечения на любой вкус и размер в пределах одной планеты, кроме вакуума разве что, за вакуумом в космос, пожалуйста. С контролируемым такого фокуса уже не получится.

Тур на Зубчатый Вал можно было купить общий, и, между нами, не очень интересный: гид проведет по вылизанным для туристов местам, расскажет легенду, покажет то, что показывают всем, все это можно и в информе в виртуалке увидеть, вся и разница, что своими глазами посмотришь, а не через голографический экран. А вот индивидуальные путевки уже интереснее. Ты просто покупаешь время и один из маршрутов, можно, кстати, выбрать категорию сложности. На себя или на небольшую компанию. Все. Дальше можно делать, что угодно. Хочешь, отойди от входа за ближайший поворот, ставь палатку на террасе и любуйся закатами, а хочешь — заглядывай во все щели. Самые интересные артефакты давно уже собрали и вынесли до тебя, но если что-то вдруг найдешь — предъявишь на выходе, найденное оценят, если оно не представляет из себя чего-то значительного, то разрешат забрать с собой на память, обычно разрешают. Подозреваю, что администрация потихоньку подбрасывает артефакты-новоделы, чтобы туристы не слишком уж скучали и активно поддерживали байки типа "а вот знакомый знакомого племянника бабушки моей двоюродной сестры нашел клочок листка из окаменевшей записной книжки, где от руки написан рецепт счастья". Но это уже, как говорится, издержки тур-индустрии.