Только люби (СИ) - Черная Лана - Страница 39

— Открывай.

И я распахиваю глаза и просто не знаю, что сказать.

Свечи...их много...они везде...потрескивают язычками рыжего пламени, играют причудливыми тенями на стенах. Пол вокруг устлан алыми лепестками роз, как покрывалом. Приседаю, трогаю их пальчиками. Такие нежные, будто шелк. Но не это самое восхитительное...Наша кровать, сегодня укрытая шелковым балдахином, застелена черными простынями, на которых рассыпаны алые цветки орхидеи.

Зажимаю ладошкой рот и все размывается, теряет очертания от предательских слез. Разворачиваюсь к Стасу, который тут же мрачнеет, видя мои слезы. Мотаю головой, прижимаюсь к нему вся.

— Что? — растревоженным голосом, заглядывая в мое лицо. — Что не так, Ева?

— Все...все так, мой хороший, — целую его глаза, скулы, счастливо улыбаясь. Все еще пораженная...Он не забыл. Не забыл! Хоть те слова и были глупостью, но...не забыл. — Я люблю тебя, знаешь?

— И я тебя, моя Карамелька. Люблю.

Замираю, наслаждаясь его признанием. И снова чувствую себя влюбленной девчонкой, которой сшили платье из звезд и постелили под ноги небо.

Улыбаясь, достаю из кармана брюк белый конверт, припрятанный специально для Стаса. Сегодня у меня для него тоже особый подарок.

Но сперва…

Маленькими шажочками к кровати...кладу на край конверт и, стоя спиной к мужу, расстегиваю блузку. Она соскальзывает с плеч вместе с бельем. Следом отправляются брюки. В одних чулках...медленно...выгибаясь, словно кошка, скольжу по шелковым простыням, подставляя внезапно разгоряченное тело шелковым ласкам цветков. Переворачиваюсь на спину, чтобы всласть насладиться горящим взглядом Стаса.

— Блядь, Бабочка, я просто дурею от тебя…

И рывком ко мне, на ходу стягивая одежду, чтобы через мгновение нависнуть надо мной горячим и голодным хищником, наконец, загнавшим свою жертву.

— Знаешь, муж, — говорю, раскрывая конверт и раскладывая на своем теле маленькие черно-белые снимки, — я подумала, что тебе просто необходимо забрать остальных троих щенков.

Стас смотрит с изумлением на фотографии, потом на меня и снова на снимки.

— А еще… — сглатываю, ловя ошалелый от счастья взгляд моего мужчины. — Имена на этот раз придумываешь ты, мой Дед Мороз. Все три!