Тайны темной осени (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна - Страница 1

Чернышева Ната

"Тайны темной осени"

ГЛАВА 1

В машине не было водительского кресла.

Совсем.

Выдирали с мясом, не церемонясь, со всей пролетарской ненавистью к буржуям, заказывающим машину в каршеринге, вместо того, чтобы, как все, толкаться локтями в метро или торчать по пробкам в автобусах.

Что за день! Недобро вспомнилась громадная чёрная кошка, с мявом шарахнувшаяся из-под ног, когда я выходила из лифта. Кто-то из соседей завёл себе эту тварь размером с хорошую собаку, а теперь она сбежала из квартиры. И дарит инфаркты ни в чём не повинным людям.

Поймите меня правильно. Я не верю в приметы. Вся эта чушь про тайные знаки, карты Таро, гороскопы, толкования снов, — не ко мне. Я технарь. Я знаю, что необъяснимых чудес не бывает, — все они вполне объяснимы с точки зрения науки и здравого смысла. Другое дело, что людям нравится верить во всякую чушь, вот и верят. Потом подтягивают под события воспоминания из прошлого — тому ключи упали, и случайно в зеркало посмотрел, Знак же, что не надо было выходить из дома, а он вышел, споткнулся, упал, очнулся — гипс. Этому — ворона в окно каркнула и сова прокричала — вернулся домой, балкон сгорел. Третьему — кошка чёрная… тьфу!

Поскользнулся потому, что коммунальщики песком посыпать наледь забыли. Смотреть под ноги надо, когда бежишь куда-нибудь в холодное время года. Балкон сгорел потому, что соседу сверху окурки в железную банку складывать религия не велит и надо всегда окна закрывать, когда из дому уходишь. Тогда ничего не прилетит. А кошку просто пинать лишний раз незачем, тогда хозяин кошки, двухметровый амбал, в прошлом боксёр, не будет иметь к тебе претензий.

Человек — сам кузнец своего несчастья.

Хотя, конечно, бывают невесёлые дни, бывают, куда без них. Торопишься, например, на работу, а машину тебе подают без водительского кресла. Как они её к моему дому гнали, не спрашивайте. Скорее всего, кресло вытащили уже здесь. И честное слово, всё это вовсе не потому, что уронила ключи, посмотрела в зеркало и споткнулась о кошку!

Это — жизнь. В чёрную и белую полоску, как зебра. Оглянись вокруг — все так живут. То удача к ладоням липнет, то неудача прописалась на кухне, лопает чай с малиновым вареньем и уходить не торопится. Но чисто белых, равно как и чисто чёрных, зебр не бывает. За одной полосой непременно следует другая.

Пока я ругалась с каршеринговой компанией, каждым нервом ощущая, как утекает в песок время, — за опоздание начальник проекта ведь не похвалит, а то ещё и премию снимет, сзади, за спиной, что-то тяжёлое влажно впечаталось в клумбу. Пропали цветы, подумалось мне.

Я вздрогнула. Медленно отвела смарт от уха, так же медленно обернулась.

На клумбе, придавив собой несчастные цветы, лежало свежевыпавшее тело.

— О Боже! — прошептала я.

Этого мне ещё не хватало!

Все люди делятся на два, не равных по своему количеству, типа. Одни при опасной, нестандартной, угрожающей жизни себе или кому-то другому, ситуации начинают активно действовать. Им потом дают звания героев, иногда посмертно. Их таких очень мало на свете. А другие, как я, — и нас большинство, замирают соляными столбами, потому что увиденное не вмещается в разум.

Да, из любого окна можно выпасть, и, случается, выпадают. Дети, животные, взрослые, табуретки, столы, стулья, телевизоры. Но когда такое случается на твоих глазах… и вокруг, как назло, никого! Дом в тринадцать этажей, семь парадных по пять квартир на этаж, и — никого!

Полиция, скорая… На работу — что задержусь. В трубку ожидаемо наорали, что мне не за трупы платят, у нас не убойный отдел и не морг, сроки поджимают; я не особо слушала.

Как же вот так-то. Пять минут назад этот человек был жив. А сейчас лежит неподвижно на клумбе, и подойти к нему страшно, а в воздухе собирается над ним утренний осенний туман. Первую помощь бы оказать, но я не умею… То, чему нас на школьных уроках ОБЖ учили, давно забылось.

А потом появился он.

Худой парень или мужчина, со спины не понять. В несусветном каком-то плаще — выцветшем, старом, в линялых побежалых пятнах. Но из-под плаща виднелись ноги в наутюженных офисных брюках и аккуратных, даже на вид дорогих, ботинках… Точно не бомж. Бомжи «тимберлэнды» не носят.

Тип постоял над трупом, даже не пытаясь оказать хоть какую-то помощь. Просто стоял. Просто смотрел. Потом обернулся, и я поймала взгляд его ярких голубых глаз.

Повторяю, я из тех, кто впадает в ступор в моменты, когда прыгать надо. Мне бы бежать с воплями, но я стояла неподвижно и смотрела, смотрела… Странный взгляд незнакомца прошил меня насквозь, как бабочку иглой для коллекции, и оставалось только хлопать ртом, дыша через раз, — в полную грудь дышать не получалось.

Со стороны Новочеркасского проспекта донёсся вой сирен. Скорая, наверное. Не торопились же они! Незнакомец отвёл взгляд, я сморгнула, и этого хватило. Мужчина исчез, остался только туман, прозрачный, седой, сырыми каплями оседающий на лице, руках, машинах и трупе.

День был испорчен окончательно и бесповоротно. Если вы думаете, что полиция в случае обнаружения трупа работает быстро, вы ошибаетесь. Свидетель всего один — я, но они же по всем квартирам пошли, а мне заявили, что я подозреваемая. Нормально вообще, да?! Как, стоя на улице у машины, лишённой водительского кресла, я могла выкинуть из окна здоровенного мужика? Я его в глаза не видела никогда. Не в моей парадной та квартира, из окна которой он вылетел. Да, в доме живу всего три недели. Да, не интересуюсь соседями в принципе. Да, вопросов нет, это — плохо…

Наконец меня оставили в покое. Время — половина первого…

Двадцать пропущенных от начальства, под сотню СМС от него же. Да, удалить. Удалить всё.

— Женщина-программист? — искреннее изумление «а вы меня не разыгрываете сейчас?» — Женщин-программистов не бывает!

— Руководитель проекта.

— Ошибка природы! Какой из бабы может быть там руководитель — в айти-то!

— Римма Анатольевна, прошу вас…

Ни на какую работу я сегодня, естественно, уже не поеду. Смысл? Приехать, потратив час на дорогу, чтобы просидеть в офисе четыре часа, а потом обратно, полтора часа — с учётом пробок! — на дорогу… Что я за те три часа сделаю? Я лучше дома в ночь посижу.

Мою работу можно делать хоть на коленке в самолёте, пролетая над — не над гнездом кукушки, о нет! — над Африкой, например. Или Тихим океаном. Но умри на месте, ты обязана каждый день ездить в офис! И сидеть там от звонка до звонка, и, желательно, ещё задерживаясь после.

Я думала, я смогу переварить нового начальника, он объявился у нас в конце весны. Несмотря на первое нелестное впечатление. Увы, к концу лета на него выработалась стойкая изжога. И не у одной меня. Как мы жалели о нашем Владимире Арсеньевиче! Да, он был строг. Да, за спиной прозвали Тиранозавром. Но, жёстко требуя результатов точно в сроки, он никогда не лез в сам процесс. Надо тебе отлучиться по делам — пожалуйста. Надо выспаться с утра — на здоровье. Только чтобы не вредило делу. Задача должна быть решена полностью и в срок. А как именно, где именно, что при этом на тебе надето — твои проблемы.

Новому боссу лишь в прошлом году стукнуло двадцать пять. Первая его длинная речь свелась примерно к следующему: «Папа купил мне эту фирму, сейчас я расскажу вам, как добиться успеха». Диплом по «Информационным технологиям» у него был, и вроде как даже красный. С его слов, сама не видела. Хвастался он, дай Боже. А сам calloc от malloc* отличить был не в состоянии, в чём мы все убедились очень быстро.