Мой персональный апокалипсис (СИ) - Райская Ольга - Страница 3

Я же поняла одно — легко не будет. К пандемии добавляется антисанитария и хаос в мыслях, отношениях и поступках.

— Идемте спать, — скомандовала семье. — Утро вечера мудренее.

Где-то в ноутбуке горько вздохнули дракон и ведьма.

Утро выдалось ранним. Звонил директор, надиктовал список дел, которые одному свободному от всего человеку и за неделю не выполнить, а уж обремененному семьей, сидящей на карантине, тем более.

Через полчаса, когда перечень иссяк, заполнив собой три страницы блокнота исписанных мелким почерком, он радостно сообщил:

— Вот, собственно, и все на сегодня. Потом можешь отдыхать и расслабляться, раз уж наше правительство так расщедрилось.

И пока я соображала, какой из предлогов «в» или «на» больше подойдет для того, чтобы интеллигентно и вежливо указать направление движения, начальство, словно что-то почувствовав, спешно отключилось.

— Хочу теплого молока! — завопила внучка.

— Я в доле! — оживился кот.

— Любимая, мне бы яишенки с ветчиной, — зевнул рядом муж. — Я сегодня на «удаленке». Работы — вал.

— Завтракать не буду, дел по самые уши! — крикнула дочь.

Ведьма тихо зарыдала, уткнувшись в мощную грудь своего красавца-дракона.

Офис решили сделать в одной из комнат, чтобы все работающие не мешали друг другу. Самыми условно не занятыми членами нашего изолированного сообщества оказались мы с Кирой.

— Справимся? — улыбнулась я внучке.

— Прорвемся, — чуть картавя, заверил меня ребенок.

— Не забудь «Анимал пленет» включить. Там сегодня львов показывают, — напомнил кот и развалился на кровати. — Какие ни какие, а все же родственники.

День прошел не то чтобы насыщенно, а как-то незаметно пролетел. Между работой, уборкой, бесконечной готовкой (а ела семья, как стая плодожорок в период окукливания, и стратегические запасы таяли на глазах), гимнастикой и школой балета, в которую вынуждена была играть, позабыв о радикулите, я искала мастера, чтобы починить злополучный поддон, треснувший в самое неподходящее время. Попутно рассматривала вариант с покупкой новой кабины, но отмела его по двум причинам. Слишком многих условно инфицированных, а значит — врагов, пришлось бы пустить в дом, и потом, кабины оказались таким же товаром первой необходимости, как гречка, были раскуплены и на складах отсутствовали.

Вечером, переделав все накопившиеся дела и отыграв час в дочки-матери всех русалок нашей квартиры, я шла к офису, чтобы позвать на ужин работающую и весьма занятую часть нашей семьи.

— Заходи в штурм! — говорил старший из важных работников.

— Через десять минут мочим босса, — откликнулась младшая.

Так-так-так… Надо ли говорить, что настроения мне это не добавило. И в голове созрел коварный план.

Ужин прошел тихо, спать легла рано. Ведьма уже не плакала, а тихо всхлипывала, сидя на коленях уставшего дракона.

Глава 4. Апокалипсис. День четвертый

Утро наступило доброе. Прежде всего, потому что на сайте поиска персонала, наконец, откликнулся толковый мастер. Он доступно пояснил, что именно следует сделать, заверил, что все расходные материалы есть в наличии, пообещав, что будет пользоваться индивидуальными средствами бактериальной защиты. Радости не было предела, ибо это означало, что уже в четверг семья сможет нормально вымыться, не прибегая плошкам, тазам и ковшикам.

Радужные единороги в душе чуть замедлили свой счастливый танец, стоило вспомнить о том, как работающие на «удаленке» члены меня вчера развели. Но мысли о продуманной и коварной мести вернули прежнее позитивное состояние.

— Хочу теплого молока! — завопила внучка.

— Участвую! — вставил свое веское слово кот.

Дальше по вчерашнему списку заказы повторились. «Ага, щас!» — коварно подумала я и, собственно, отправилась на кухню.

Ведьма перестала печалиться и оживилась, дракон лишь покачал головой. Тут все ясно, мужскую солидарность никто не отменял.

Пока готовила нехитрый завтрак, успела привычно записать за шефом список неотложных дел, но пока определялась с предлогами и направлением, он вновь отключился. Нужно бы продумать этот вопрос на досуге, чтобы не теряться завтра утром. В школу танцев сегодня игралось веселее, даже радикулит на время забылся без мазей и обезболивающих. А через несколько минут я пригласила семью за стол. Киру и кота покормила раньше, ибо ребенок и животное ни в чем не повинны.

— Это у нас что? — без энтузиазма спросил любимый муж, но напоровшись на мой совсем недобрый взгляд, продолжил более радостно: — О, гречка!

— С чем это она? — осторожно косясь в мою сторону, спросила дочь. — С маслом, что ли?

— Со стратегическим запасом нашей семьи! — подтвердила я. — Посуду помоете сами.

И в сопровождении кота и внучки гордо удалилась работать под «Барбариков», «Троллей» и «Анимал планет». Обедали мы тем же составом раньше, чем наше офисное братство. И только в середине дня моя маленькая помощница пригласила их к столу. Н этот раз работяги отреагировали живее.

Увидев накрытый стол, сияние на лицах дорогих и любимых людей потухло. Я же спиной привалилась к холодильнику, перекрывая доступ к другим продуктам, демонстративно сложила на груди руки. Два обреченных вздоха пронеслись по кухне, и ложки мерно, но без энтузиазма, застучали по тарелкам.

— Можете сдобрить маслицем, — кивнула я на большую бутылку, примостившуюся на уголке стола.

Желающих не нашлось. Посуду мыли без меня, потому что в комнате строгий воспитатель Кира укладывал спать после прогулки двух воспитанников детского сада: Олю и Кузю. Коту досталось больше, а мне даже удалось поработать, хотя до несчастных ведьмы и дракона дело так и не дошло.

Ужин не отличался разнообразием. Сырные блинчики мы съели намного раньше, чем рабочий класс пришел есть свою кашу апокалипсиса.

— У-у-у-у-у! — протянул муж и констатировал: — Гречка.

— Опять? — едва не плача, спросила дочь.

Где-то внутри шевельнулась предательница-жалость.

— Разрешаю отрезать по куску колбасы, — поражаясь своей щедрости, сказала я.

Мы с котом смотрели ягуаров. Вернее, он смотрел, а я пыталась работать. На кухне гремела посуда, слышался смех, и было немного обидно выпадать из общего веселья. Тем более, я ничем такого отношения не заслужила.

— Мам, — рядом присела дочь. — Ты прости меня, а?

Я кивнула, она улыбнулась. Так всегда, чем старше становятся дети, тем меньше у них для нас слов, а ведь порой так хочется поговорить, расспросить, обнять, расцеловать крепко и звонко, как в детстве.

— Кирочка, пойдем, я тебе книжку почитаю! — позвала дочь, обнимающую меня, внучку.

— Хочу с Олечкой играть в дискотеку! — вопил ребенок, пытаясь не отпустить меня и одновременно дотянуться до кота, в целях самосохранения резво отползающего в сторону.

— Пойдем, я с тобой поиграю, — настаивала Аня.

— Ты даже не знаешь, кто такой Салтыков! — уличила ее Кира в невежестве.

Меня смерили насмешливым взглядом, от которого я почувствовала себя, если не динозавром, то примерно одного возраста с теми, кто Ленина живым видел. Ребенка все же оторвали и унесли. Правда, с ревом, сменившимся через минуту счастливым заливистым смехом. Вот уж у кого никаких проблем!

Спать ложились рано. Муж извинялся настойчиво, долго и страстно. Сразу стало ясно, кто из работяг накосячил больше. Дракон подсматривал и конспектировал особо удачные приемы, чтобы потом применить их с ведьмой.

Глава 5. Апокалипсис. День пятый

Утро, наверное, было добрым. Проснулась я в гордом одиночестве, а внучка поразила приятным разнообразием.

— Канализация — это от слова анализы, да? Потому что мы туда какашки смываем? — поинтересовался ребенок.

— От слова «канал», то есть труба, по которым уходит все, что мы смываем, — пояснила я.

— Э-э-э, а теплого молока не будет? — возмутился недовольный таким разнообразием кот.

На кухне кто-то гремел посудой, умопомрачительно пахло сваренным кофе. Я его не пью, но ничего не могу с собой поделать — аромат обожаю.