Принцесса из замка дракона (СИ) - Талан Ольга - Страница 13

— Ты ранен?!

Я протянул руку. Глупость, конечно, так подходить к дикому, да ещё и раненному зверю. Но смотреть, как он истекает кровью, я тоже не мог. Нужно было помочь. Хотя бы попытаться…

Дракон шарахнулся от моей руки. Расставил лапы. Утробно зарычал. Я замер, не двигаясь.

— Я пытаюсь тебе помочь. Ты истечёшь кровью. Нужно закрыть твою рану. Дать ей возможность затянуться.

Зверь прекратил рычать, но отступил. Не нападая, но и не подпуская к себе. Будто понимая меня, но не доверяя до конца. Потом, вытянув голову, понюхал пень и лизнул его. Я рассмеялся. И смех этот был не светлым и не радостным. Сейчас зверь напоминал мне молодых рыцарей, которые когда-то шли рядом со мной на той войне. Мальчишка! У него в теле дыра с кулак, а он прилетел за сладостями! За кусочком светлого! Слишком юный для войны. Слишком не насытившийся жизнь. Слишком человечный для зверя…

— Слышишь… У тебя, наверное, и имя ведь есть? Пойдём. Нужно найти Иллу. Она перевяжет твою рану. Ей-то ведь ты позволишь это сделать? И тогда я снова принесу тебе крендели. Много кренделей! Больше, чем в прошлый раз! Только нужно сначала найти принцессу. Илла! Илларис! Где Илла? Где ты оставил её?!

Он действительно понял меня. Как будто понял. Возможно, как хороший пёс он просто узнавал имя хозяйки. Может быть… наверное…

Он переступил лапами, хлюпая по растекающимся потокам грязи, с шумом, окатывая меня водопадом мутной воды, распахнул крылья и одним мощным толчком взмыл вверх. В небо. В дождь. Пронёсся кругом, а потом спикировал на меня… Его лапы вдруг толкнули меня в грудь и, не давая опомниться, сомкнулись на моём поясе. Почти нежно, не сдавливая. Мне пришлось ухватиться руками, чтоб не выпасть из этой хватки… А зверь взвился ввысь. Поднялся над дорогой… над лесом.

Сейчас, отсюда сверху, было как на ладони видно всё сразу. И селение, и дорогу, и тракт… было видно, как чёрные камни, ведущие к драконьему замку, теряются в вековых елях. Видны полуразрушенные башни древнего замка. Кровь и трупы, устилающие поле на подступах к нему. Вороны, пирующие на этом поле смерти, которые с шумом разлетались в стороны при приближении дракона…

Я не успел сгруппироваться и повалился лицом в грязь, болезненно ударившись раненной ногой о корягу, когда дракон отпустил меня буквально в сажени от земли. Сам он пронёсся кругом и приземлился рядом, вновь окатывая меня грязью.

Справа, всего в метре от меня лежал распростёртый труп воина. Одежда, пропитанная кровью, развороченная плоть… Ещё шагом дальше какое-то тряпьё и, кажется, оторванная нога. Ещё влево снова труп, крупный ратник… Всё поле возле драконьего замка устилал отряд Ситора. Обугленные и просто разорванные в клочья ещё недавно живые тела… недавно живых людей. Пиршество смерти! Наверное, где-то тут был и сам герцог. Но я пришёл не за этим. Старик знал, на что шёл. Это не женщины, это он сам желал крови!

Дождь снова немного унялся, сменив полноводные струи на лёгкое мелкое накрапывание. И в этом затишье как-то особенно громко звучал одинокий плач.

Илла сидела спиной к нам, прямо на земле, коленями в жидкой осенней грязи и рыдала. Я видел много слёз. Так плачут, когда отчаянью нет придела. Когда все границы силы выбраны. Вой дикой боли, не сдерживаемой более никакими оковами.

Дракон потянулся к ней первым. Ткнулся в бок, лизнул длинным узким языком вверх до самой макушки.

— Уйди от меня! Ты чудовище! Порождение преисподней! Не хочу тебя видеть! Ненавижу! Не хочу быть чудовищем!

Мне показалось, что я влез во что-то личное, настолько интимное, что становилось совестно оставаться незамеченным.

— Принцесса…

Она обернулась резко. В глазах испуг. Потом тут же вновь отвернулась, минуты паузы, но плечи уже распрямлялись и плач не разносился по округе.

— Что вы здесь делаете, сэр?!

— Простите леди, что явился в ваш замок так не вовремя. Я только хотел… — Как это сказать? Я хотел бы помочь! Хотел бы, чтоб вы рассказали мне, в чём ваша боль, и разрешили всё исправить. Я не могу этого сделать, пока не понимаю причин ваших страданий! Хотел бы… но однажды я уже предлагал вам помощь, и вы оскорбились. Так что… — Я хотел перевязать дракона. Он ранен, но не настолько мне доверяет, чтоб подпустить к ране, так что мне понадобится ваша помощь.

Илла поднялась на ноги. Маленькая, промокшая до нитки, с глазами красными от слёз, с подолом платья, испачканным в грязи почти по пояс, но уже с королевским хладнокровием во взгляде, жестах, поступи.

— Зачем вам врачевать моего дракона? Разве вы не приехали его убить?

Мне понравилась эта её способность подниматься с колен. Восхищала эта речь, как ни в чём не бывало, как будто не было минуту назад этих слёз. Юная, прекрасная и сильная!

— Принцесса, я уже говорил, что приехал сюда помочь. Спасти вас и людей этого поселения от беды, которая всех постигла. Я пока не понял в чём именно эта беда. Но мне не кажется, что смерть верного зверя может стать таким спасением.

За моей спиной вдруг раздался сильный выдох горячего дыхания дракона… совсем близко, а потом мокрый слизкий язык прошёлся по моему затылку, щеке и волосам, оставляя толстым слоем липкие слюни.

Илла удивлённо фыркнула:

— Кажется, вам удалось его прикормить. — А потом вдруг неожиданно рассмеялась. — Невероятно!

К ране дракон меня не подпустил. Принцесса сама возилась с тряпкой и тяжёлым ведром, сама маленькой ручкой отмывала мощную шею зверя, а потом сама же, ловко взбираясь по подставленному крылу, приматывала тряпицу, чтоб закрыть рану. Я стоял в стороне и просто смотрел.

Дождь успокоился. Свинцовое небо будто устало извергать свои потоки воды и замерло. Без звуков, послушное лишь лёгкому, но по-осеннему пробирающему до самых костей ветру.

Илла устало, но всё же по-королевски грациозно опустилась на поваленное бревно. Вокруг всё так же простирались трупы. Сырое платье липло к её ногам, холодный ветер трепал его подол и мокрые листья кустарника… Мне хотелось помочь. Защитить её, маленькую, от всего этого. От всего сразу! Но я лишь поклонился.

— Принцесса, я могу быть ещё чем-то полезен вам?

Она отразила мою сдержанную вежливость:

— Нет, благодарю вас, сэр. Я нахожусь в своём доме и справлюсь сама. Хотя… Если вас не затруднит, не рассказывайте никому, что мой дракон ранен. Эта царапина не сделает его менее смертоносным, но рыцари, ободрённые надеждами, боюсь, посчитают по-другому и в своих порывах не дадут мне выспаться.

Я невольно усмехнулся. Гордость! Королевская кровь! Сейчас, глядя в глаза этой девочке, я, кажется, видел перед собой наставления старых книг: «Лорд не может показывать страх. Не может опускать рук. Даже в цепях, в грязи, в крови он должен держать лицо. Долг — перед родом, подвластными землями, людьми, которые без сомнений идут за ним в бой, — вот о чем он должен думать в такие моменты!»

— Конечно, леди. Я сохраню увиденное в тайне, чтоб сберечь ваш покой.

На её губах мелькнула улыбка:

— Благодарю Вас сэр рыцарь. Прощайте.

Нужно было уходить. Оставлять её здесь одну. На поле смерти, юную, мокрую, замёрзшую, но по-королевски гордую.

— Принцесса, позвольте мне прийти завтра. Я обещал вашему дракону сладости. Возможно, он будет ждать.

Она пожала плечами, уже отворачиваясь и начиная подниматься по камням в направлении башни.

— Приходите, раз обещали. Видимо, мне достался ненормальный дракон и он любит сладости.

14. Светлое утро

Ночью я не мог заснуть. Ныла нога, да ещё повязка на обожжённой руке абсолютно смокла, и теперь ожог пощипывало словно иглами. Содержимое моей фляжки кончилось, и оставалось только смотреть в потолок. Внизу в общей зале шумно гуляли. Там, то слышался громкий голос сказителя, то тонкий плачь флейты тянул деревенских дев да разношёрстных постояльцев трактира в простоватый танец.