Дорога за грань (СИ) - Талан Ольга - Страница 24

- Мне нужно сейчас.

Сумасброд! Кто так дела ведёт?!

- Я понимаю, что ты у нас жаворонок, но я сова.

Скорее уж, филин. Сова - это значит работать после обеда, а сейчас уже ужин давно прошёл.

Он подвинул мне чашку кофе. Я усмехнулся: утром я ему кофе приносил, теперь он мне? Всё остальное тоже в обратную сторону будет?

Я разложил бумаги. Список отгрузок я уже начал составлять. Но проверить успел не всё.

Веникем вертел список в руках:

- Вот здесь вычеркни: мы им уже отвезли.

- А бумаг нет.

- Ну, без бумаг отвезли. Молодёжь потеряла где-то. А вот эту отмени.

- Как отмени? Она уже месяц, как оплачена.

- Я этому козлу сказал, что отгружу только после того, как он мне сапоги вылижет, так что вычёркивай. И вообще, в чёрный список его.

Юбля! Кто так ведёт дела? Идиотизм! Мальчишество! Генерал-командор знаменитого братства, пусть и возрождённого...

Тень от карандаша в моей руке слегка покачнулась и принялась расползаться по листу. Я сморгнул. Тень не исчезла. Я отбросил карандаш. Тень осталась на месте... Холодное пятно, дыра в пространстве, и эта дыра постепенно поглощала всё. Я схватился за стол, с ужасом понимая, что и он тоже уползает, и мои усилия его нисколько не задерживают. Пальцев коснулась тень, пронзающий холод небытия, и я резко отдёрнул руку, опрокидывая недопитый кофе на бумаги.

- Тссс! Тихо, успокойся, - уверенный тихий голос, за который захотелось зацепиться, как за последнюю соломинку.

Веникем взял меня за руку. Ладонь у него была горячая, как будто пышущая теплом, почти светящаяся.

- Успокойся. Иди сюда.

Он притянул меня к себе, стаскивая на пол и прижимая к своим коленям. Тень уже охватила весь стол и стремительно расползалась по комнате. Я был в панике, а он был спокоен.

- Успокойся. Смотри на меня. Я контролирую ситуацию.

Меня трясло от холода. Я, как умалишенный, прижимался к его коленям, а мир вокруг погружался в темноту. Ещё минута, и ничего не осталось. Только я и он.

- Эком, - он провёл ладонью по моим волосам. За этой лаской хотелось тянуться, в этой ласке был смысл. Во всём остальном его не было! - Я хочу поговорить с тобой.

Ничто, в котором не было ни времени, ни направления, заполнял запах. Этот запах клубился, как туман атаквы. Фиолетовый такой туман, тёплый, мягкий. Запах Веникема. А ещё его голос. Отовсюду сразу. Почти осязаемый. Спокойный, уверенный, обещающий... Чертовщина! Ар! Как сладко он пахнет... Бред! Я прижимался сильней. Он ведь не может меня убить, ну, поимеет ещё раз, я уже привыкну скоро. Я сам виноват, нефиг было выделываться, знал ведь, что он всегда играет грязно. Ну, снова расплачусь задницей.

Усмехнувшись, я крепче прижался к единственному доступному мне ориентиру, Веникему.

- Эком, мы сейчас будем смотреть кино. Старое кино, которое снимали много лет назад. Про тебя. Ты хочешь увидеть своё детство? - Я помотал головой, но он не обратил внимания, - Тебе тогда было 12, ты только получил мечи.

Сбоку вспыхнул свет, как по волшебству разворачиваясь большим плазменным экраном.

...Храм Мевы в Клинках. Я среди сотни мальчишек сверстников, самый маленький, но ещё надеющийся с годами вырасти. Я три недели по четыре часа каждый вечер до изнеможения тренировался, чтобы сдать экзамен по фехтованию. Я был маленький, и манекен, на котором надо было показывать приёмы, был для меня слишком высок. Детей обычно обучают как раз приёмам, атакующим ноги или туловище противника. Но "бабочка" - обязательный элемент экзамена. Два меча с прыжка накрест по горлу противника. Мне не хватало роста допрыгнуть. Тренер даже размышлял, не отложить ли для меня экзамен на следующий год, когда подрасту. Я уговорил не откладывать, а просто разрешить мне вечером заниматься на площадке...

... Я сдал! Я был счастлив тогда. Отардан лично вручал мне мечи, он был среди мастеров, принимающих экзамен.

- Запомни, парень: маленький - ещё не значит слабый!

Я на всю жизнь это запомнил. Даже когда всё изменилось, и Отардан отвернулся от меня так же, как и все...

Венки:

Это было очень сильное средство, да и воспоминания были явно не из простых. Через несколько минут эльфик рыдал и испуганно прижимался к моим ногам.

- Теперь та самая сцена, когда ты убил мать.

Он скривился, но продолжал рассказывать, всё так же глядя на дальнюю стену:

- Я, как всегда, вернулся домой очень поздно. Но она не спала. Она начала кричать на меня. Потом заметила жирное пятно на штанах. Я положил в карман кусок курицы, на празднике осталась, а я тогда всю остающуюся еду в карманы толкал. От этих пятен она окончательно взбесилась, схватилась за свою палку, несколько раз ударила меня. А потом попыталась отобрать у меня мечи. Но я не мог их отдать, старший мастер сам дал мне их в руки и велел беречь, потому что в них душа Даккара. Воины никогда не позволяют трогать своё оружие... Я не понял, как получилось... я просто пытался её остановить... это получилось само... машинально... я слишком долго отрабатывал этот приём. Бабочка! Два меча наискосок вспарывают горло...

- Что ты почувствовал тогда?

- Я был растерян. Я испугался. Потом медленно начал осознавать, что наделал. Пытался остановить кровь... потом рыдал над ней часа полтора, пока меня не нашла её подруга и не сдала гвардейцам.

Я некоторое время молчал. Он не был хладнокровным убийцей. Но всё-таки его действия никак не вписывались в мою картину мира.

- Ты любил её?

Он всхлипнул:

- В детстве в любом случае любят тех, кто приводит нас в мир. А я тогда ещё был ребёнком.

Горячей любви в этой фразе я не заметил.

- По-твоему, она не заслуживала любви?

Он крепче прижался щекой к моим коленям, я погладил его по волосам, успокаивая, заставляя говорить дальше.

- До восьми лет, пока меня не взяли в школу, моей единственной мечтой было наесться до отвала. Клинки никогда не были голодающим городом, братство во все времена финансировало внутренний город с лихвой. Это я знаю из отчётности тех лет. Но я тогда голодал иногда по несколько дней. Тогда мне казалось, что это правильно, что мать наказывает меня, потому что я неуклюжий и всё время делаю что-то не так. Что она хочет, чтобы я был лучше... А ещё я всё время ходил в синяках. Большинство их было от палки матери. Но я верил, что таким образом она учит меня быть сильнее... Повзрослев, я понял, что она просто ненавидела меня до глубины души. Она была родом с маленькой планеты, на которой когда-то была временная база. Уходя, даккарцы забрали только тех женщин, у которых были розовокровые сыновья. Если бы я не родился, она бы никогда не попала в Клинки, никогда бы не потеряла связь со своей семьёй, возможно, и детей бы ещё имела. Именно меня она винила во всех грехах... Любил ли я её? Я был к ней привязан!

- Почему такой женщине оставили ребёнка?

- Она не была сумасшедшей и неплохо соображала. Мои синяки списывались на то, что я много дрался, мой бледный вид - на болезненность. Я часто сидел дома, взаперти. Все думали, что я болею, а она самоотверженно меня выхаживает. Она была изворотливая. Входила в число так называемых "мудрых женщин". У неё было много подруг. Она умела прятать свои грехи. Той частью Клинков, где живут женщины и маленькие дети, управляют женщины. Она была одной из таких правительниц.

Картина, вырисовывающаяся перед моими глазами, была просто чудовищной. Я не мог поверить ушам, даже понимая разумом, что врать в таком состоянии Эком просто неспособен. Моё детство было тёплой радостной сказкой. Меня любили абсолютно все: мама, фати, сёстры, братья, Элни, отец. Я купался в этой любви, я был обласкан с головы до пят. Любоё моё слово, желание, достижение были важными, а не просто замеченными. Мной гордились, меня хвалили, меня поддерживали. Я был привередлив к еде, я не засыпал без сказки или песенки, я придирчиво выбирал, что я буду носить, а что нет. Я требовал подарков и внимания, почти никогда не зная отказа.