Фырфыр (СИ) - Талан Ольга - Страница 2

Я аккуратно вытащил меч из ножен, но, видимо, звук всё-таки был, или демон как-то особенно чувствителен к таким действиям. Он резко обернулся. Какой-то момент мы просто смотрели друг другу в глаза. И в его глазах я видел страх. Честный страх юноши, осознавшего, против какой силы он позволил себе возражать. Всего один момент. Потом мальчишка встрепенулся и растворился в воздухе.

Я был в ярости. Этот замок уже много лет был полностью подконтролен мне. Ни одна мышь не проходит по его коридорам, без моего ведома и позволения. Ни мужчина, ни мальчишка не смели, да и не могли бы вот так нагло шляться где попало, тем более по моим личным покоям! Это было не просто дерзостью — вызовом!

Демон, как и в прошлый раз, сидел у себя в клетке. Морда у него была виноватая, ноги грязные и шрам на лодыжке присутствовал именно там, где я его видел. Замки на клетке висели не тронутыми — хотя теперь это меня не удивляло. А вот тряпка на грязных бёдрах при свете сильно напомнила одно из знамён моих поверженных врагов, что хранились в триумфальном зале. Причём стоит отдельно заметить, в зале, круглосуточно охраняемом шестью стражниками! В руках демон сжимал шёлковую подушку с дивана, что в моих покоях. Чёрт! Он ещё и вор! Наглый, грязный вор!

Гнев пришлось проглотить. Драться с демоном — глупость, не достойная государя. Как и пытаться призвать его к ответу, имея за спиной лишь дрожащую при виде этой нечисти стражу. Где мой маг?! В конце концов, демоны это область мага!

Я покинул пыточную молча. Скоро весь замок начнёт называть это помещение норой демона. Ситуация глупа, и это раздражает ещё больше.

— Мага мне! Будите его прямо сейчас!

3. Потоки магии

Мегалион тряс бородой и щурился. Он не любил вставать по ночам. Как и по утрам. Он вообще предпочитал роскошь и негу. Спать до обеда, расслабляться под ласками наложниц и пить хорошее вино. Но магом был знающим и сильным.

— Мой государь, я проверил весь замок. Демонов нет! Поверьте, ни один демон и не пройдёт через барьеры, выставленные мной в этих стенах. Он просто сгорит, едва ступив за ворота. Подарок же этот… это некоторая болотная нечисть, государь. Нечто вроде кикиморы или чащевика. Сущность неприятная, но не обладающая особым могуществом. Низший!

Я поморщился:

— Пусть будет кем угодно, просто обуздай его.

Маг довольно сощурился и поклонился:

— Конечно, государь. Вам следовало сразу вызвать меня, как только увидели его рога.

Рога? Рожки меньше мизинца в длину. Пшик, а не рога! Вот то, что он нагло ходит через любые преграды, вот это не пшик!

Лишь ступив на порог пыточной, маг сделал движение рукой, и потолок помещения залился дневным светом.

Фырфыр спал. На моей подушке. Укрывшись ковром ручной работы из зала аудиенций. На пыточном крюке, любимом инструменте Хабарата, висел амулет капитана стражи, а на дыбе — кисти, оторванные, кажется, со штандарта из главного зала.

На зажёгшийся свет мальчишка скуксился и немного открыл один глаз. Внимательно посмотрел сначала на меня, потом на мага и его ученика, плечистого такого увальня, потом на стражу, фыркнул и залез в ковёр с головой.

Маг, не останавливаясь, развёл кипучую деятельность. Потоки в его руках чего-то там творили, светящиеся нити всевозможных оттенков поплыли через помещение к пацану. Сплелись узлами. Зашли с разных стороны, готовясь обхватить тело в ковре. И…

В этот момент Фырфыр зашипел бешеной кошкой, ковёр вздыбился, а потом осел, ясно демонстрируя, что под ним уже никого нет.

На пыточный стол в другом конце помещения запрыгнула разъярённая голая фигура. Мальчишка шипел и рычал. Как белка прыгал с одной игрушки палача на другую. Потом вдруг хлопнул в ладоши, и меня окатило какой-то слизкой гадостью. В процессе утирания оказавшейся ошмётками мага.

Стража быстро разделилась на два лагеря: мёртвых и трусливых. Мёртвые перешли в горизонтальное положение, заливая, и так измазанный кровью, пол новыми порциями. А трусливые молниеносно выскочили в коридор, заперев дверь пыточной с той стороны.

Ученик мага жался в угол всей своей увесистой тушей:

— Я…. просто мальчик на побегушках! Табуретку там принести…. или книгу! Я ничего Вам не делал…

Демон или кто он там есть, шипел, но не трогал мальчишку. Видимо, речь он понимал и нападать собирался только на непосредственных обидчиков.

На всякий случай, чтоб не присоединиться к смелой части стражи, я тоже убрал руку с эфеса. Фырфыр уже успел продемонстрировать мне свои способности истребителя воинов. Не самых худших, кстати, воинов! А я, при всех своих талантах мечника, всё-таки в первую очередь государь и человек.

В последний раз рыкнув на увальня, демон повернулся ко мне.

Стоит сказать, что в жизни мне много раз приходилось стоять на пороге смерти. Меня пытались убить в младенчестве. Пытались, когда я был мальчишкой. Юношей я дважды был в плену, и оба раза по причине предательства тех, кому по детской наивности поверил. Моё имя марали заговором, и отец неделю гноил меня в казематах. А количество убийц, пытавшихся подобраться ко мне, после того как я взошёл на престол, так вообще зашкаливало за все разумные цифры.

Но в одном это всё меня подготовило. Я не боялся смотреть в лицо смерти. Не терял гибкости разума и напора:

— Ну, что ж, признаюсь, ты и впрямь так хорош, как говорила о тебе ведьма. Можешь считать, что проверку ты прошёл! Я слегка обескуражен тем, что ты берёшь мои вещи без спроса. Но если они тебе по нраву — бери, не жалко. Хороший воин это ценная находка. Тебе понравится служить мне. За хорошую службу я щедр к своим парням. Вино, женщины, золото — ты получишь всё что захочешь, сражаясь за меня!

Я замолчал, усилием удерживая довольную улыбку на лице и всматриваясь в реакцию Фырфыра.

Демон удивлённо сморгнул, но шипеть сразу перестал. Потом осмотрел деяние своих рук на полу: ошмётки мага, три стражника с разодранными горлами и шоковый увалень в углу. Обтёр ладони об одежду одного из стражников. Покосился на меня. Потом на свою клетку, которую тоже сильно забрызгало кровью и ошмётками. Поправил кисточку на дыбе, слегка стряхнув с неё кишки. Фыркнул и переместился в клетку, принявшись старательно вычищать лишнее из своей норы и перетряхивать тряпки.

Ну, и как это понимать? Я тут как бы предложение сделал. Он, вообще, понимает, что я говорю? Хотя… судя по удивлению, понимает. Тогда где ответ?

— Ты станешь служить мне? Признаешь меня своим господином?

Мальчишка закутался в ковёр и отвернулся. Сияние потолка, не поддерживаемое уже магом, постепенно гасло. И он, видимо, собирался спать. Молча! Хам!

4. Надеюсь вы не любили псов

Дверь пыточной распахнулась, и в неё влетел капитан охраны с пятёркой стражников.

— Государь!

Я рукой указал ему замолчать и убрать меч. Демон (Ну, а кто он ещё такой?!) всю эту картину проводил одним косящимся глазом и снова зарылся в ковёр. Я же в который раз за эту ночь проглотил всё, что хотел сделать с данной наглой тварью. Единственно, чтоб не сбегать совсем уж молча, кинул:

— Ну, ты, парень, подумай насчёт службы. Я не тороплю.

И покинул пыточную.

В груди клокотала и требовала крови огненная ярость:

— Стражу, покинувшую пост возле меня, повесить с утренним колоколом! Моим советникам собраться в малом зале совета!

Взгляд остановился на тонкой розовой полосе рассвета, ещё лишь начинавшей прорезать небо — часа четыре утра. Потом я нехотя взглянул на свои руки и одежду, густо испачканные кровью и ошмётками плоти. Я не спал всю ночь… Я грязен и зол! Настолько зол, что не способен сейчас принять разумного решения. И уж точно не способен встречаться со своими советниками!