Выстрел рикошетом (СИ) - Талан Ольга - Страница 40

Глава 13 Выбрать сторону

Маркус:

Где-то в середине очередного нудного фильма в комнату поскреблась Темай. Вошедшая за ней тётка явно выглядела очередной желающей потрахаться.

- Это ещё одна из твоих жён?

Пока я видел лишь троих: Хаинь, с удовольствием берущую в рот и дающую в задницу; Мил, которую я, видимо, не привлекал, хотя сама она была очень даже ничего, и ещё, появлявшуюся последнее время всё чаще, Ваянью, оказавшуюся в постели ещё большей скромницей, чем сама Темай.

Тётка довольно улыбнулась:

- Я её будущая родственница. Генерал, позволишь нам пообщаться?

Белобрысая натянула замороженную улыбку и, кивнув, шустро выскользнула из комнаты. Трусиха она, несмотря на все свои чемпионские титулы. Я выждал паузу, неспешно отложил пульт от телика и повернулся к тётке:

- Ну, и о чём ты хочешь со мной поговорить?

Как все местные, она была беловолосой. Этого особенного белого цвета, которым бывают окрашены только волосы женщин расы нэрми - цвет молока, или луча элебро, если смотреть под углом к выстрелу. Комплекцией именно эта нэрми была поменьше и похудее Темай. Заострённые черты лица, усмешка стервы. Встретив такую в порту, я бы тоже, наверное, струхнул. От таких баб бывает много неприятностей. Но тут, в условно "моей" комнате, чем она могла быть для меня опасна?

Тётка, не прячась, облизала меня взглядом:

- Меня зовут Семиньяка, вне публичности можно Сема. - Точно потрахаться набивается. - Позволишь взглянуть на тебя без рубашки?

Оппа, я прям в восторге от прямоты подхода.

- Почему сразу не догола?

- Можно и догола, если тебя это не сильно смутит.

Одним движением, через голову, я стянул рубашку, потом, улёгшись на спину, принялся медленно расстёгивать штаны.

- Ты очень красив. У Темай великолепный вкус. Она часто бывает у тебя?

- А ты любишь дрочить на рассказы о чужих похождениях?

Тётка усмехнулась:

- Ну, мне интересна эта тема. Если тебе не сложно.

- У Темай хороший темперамент. Она заходит, конкретно потрахаться, почти каждый день. Хотя бы просто слегка перепихнуться. У неё хорошее тело, гибкое и упругое. Практически нулевая утомляемость. Хотя, на мой вкус, в сексе она скромница.

- По сравнению с другими эдзами?

- И с ними тоже. Хаинь более интересна в постели.

- У неё какие-то особенные игры?

- Не то чтобы что-то особенное, просто она более раскована. Тебе нужны подробности?

- Если можно, но про Темай.

- Она, обычно, приходит с какими-нибудь вкусностями. Долго наглаживает моё тело, - я, как бы демонстрируя, провёл ладонью по своей груди, меня веселила наша беседа, - потом усаживается на мои бёдра, плотно сжимает их коленями и спрашивает: "Можно?". Обычно, я в такие моменты объясняю ей всю глупость этого вопроса не совсем цензурными словами. Согласись, сидеть на эрегированном члене и спрашивать, нужно ли продолжение, это тупость!

Семиньяка кивнула:

- Наверное, она пытается быть предупредительной.

- Предупредительностью было бы спросить: "Ты хочешь меня сверху или снизу?".

- Она не спрашивает?

- Нет, она любит быть сверху, медленно опускаться на мой член, возить ладонями по груди, потом в какой-то момент терять самообладание и легко поддаваться, чтобы я перевернул её на спину и уже дотрахал в нормальном темпе.

- У тебя на бедре укус. Это она тебя укусила?

- Нет, это Хаинь. Отомстила мне за слишком медленную работу моего языка на её клиторе.

- Она...

С лёгким предварительным стуком в дверь, в комнату проскользнула упомянутая Хаинь:

- День добрый, сенатор. Боюсь, мне придётся прервать вашу беседу. По моим данным, на дом надвигается буря. Советую вам с сыном неспешно прощаться.

Оппа, а я уже настроился поиметь эту вуайеристку. Семиньяка, задумчиво, повернулась к вошедшей, думая, видимо, больше о том, как именно та меня укусила, а не о том, что она говорит сейчас.

- Что-то серьёзное, политик?

- Очередная сплетня, кинутая на растерзание не слишком охочим до правды журналистам.

Тетка поморщилась:

- Про генерала Темай?

- Про её мать. Но, к сожалению, честь наших предков сотрясает и наши стены.

- И сколько, вы полагаете, продлится скандал?

- Пару дней, думаю.

- Я хотела бы знать подробности.

О, да, такие, обычно, суют свой нос везде!

- Обязательно, сенатор, как только вытрясу их из родительницы моей дорогой эдзы и вашей будущей снохи, так сразу непременно пошлю и Вам весточку. Пока, к сожалению, у меня есть только сплетня, которая уже вот-вот будет опубликована в нескольких информационных изданиях.

Семиньяка поднялась:

- Что ж, тогда вы правы, политик Хаинь, мне стоит увезти отсюда сына. Было приятно познакомиться, Маркус.

Неспешным широким шагом она вышла из комнаты. Хайнь подмигнула мне:

- Ты знаешь, что Семиньяка один из самых ортодоксальных сенаторов и очень опасный человек. Но ты, кажется, умудрился понравиться и ей! У тебя талант! - и, скользнув взглядом по моей абсолютно пофигистичной ко всему происходящему голой тушке, добавила - хотя, разве такой красавчик может оставить хоть какую-нибудь женщину равнодушной?!

Райсель:

Это была катастрофа. Из дома директора Джессики меня забрала одна из эдз матери. Уже по её задумчивому виду можно было судить, что натворил я что-то очень страшное. Дома мама отвела меня в кабинет без трансляций:

- Объясни мне, как ты оказался в доме абсолютно чужой женщины без старших женщин, да ещё и спящий.

И тон, и мимика говорили, что она ужасно разочарована моим поведением. Как будто то, что я сделал, было... чем-то фатальным, необратимым. Почему? Что я такого сделал? Мама, мой первый сторонник, если я разочаровал её, что говорить об остальном мире! Выбора не останется!

- Я просто хотел поговорить с директором Джессикой ещё немного... подождать, когда она освободится...

- Райсель! Ты вошёл в дом чужой женщины! Не родственницы! Абсолютно один! Как, по-твоему, это воспримет общество?

Как? Ну, не знаю, наверное, подумают, что я хотел с ней поговорить о чём-нибудь? Обсудить что-то? Что ещё я мог там делать? Я опустил голову. Мама продолжала:

- Я скажу тебе, как оно это воспримет: что ты решил уйти в Меву! Что ты отбросил всё то, чему тебя учили, как ангела, и решил жить другой стороной жизни. Твой сегодняшний поступок аморален!

Я удивлённо распахнул глаза. Почему? Нет, я понимаю, что поступил не хорошо... но, зачем трактовать это настолько радикально?

- Но я же просто хотел подождать...

- Чужую женщину в её доме? И что бы было, когда она бы пришла? Райсель, так, как ты поступил, - так поступают распутные мужчины, принадлежащие Меве.

Я не понимал. В груди поднималась горечь и усталость. Ну, у меня же не было других вариантов... Я не мог отпустить её.

- Когда она бы пришла, мы бы поговорили... Мы бы не стали говорить ни о чём плохом...

На глазах выступили слёзы. Я смотрел на маму, а она смотрела в сторону. Она была очень рассержена. А я... а я был растерян. А ещё мне было страшно. Почему, прийти в чужой дом, - это так аморально? Чужая женщина могла выставить меня в невыгодном свете и в общественном месте. Почему её дом настолько запретная зона? Не то чтобы мне никогда не говорили, что этого нельзя делать, но... А если бы я не задремал, было бы не так опасно? А самое решающее: это конец? Директор Джессика разберётся с произошедшим и откажется от меня? Ей ведь нужен почти-ангел, а не распутный мужчина. Мокрая капля покатилась по щеке. Мама заметила её и погладила меня по волосам.

- Райсель, мальчик мой, ты юн и очень наивен. Ты не знаешь грязи этого мира. Ты чист! Но это, мой дорогой, знаю я, а люди вокруг, глядя на твои обрезанные волосы, ищут признаки падения. В нашем мире принято искать пороки в тех, чьи гены недостаточно чисты. Я понимаю, что тебе не просто, что ты пытаешься найти подход к этой женщине.