Ветер моих фантазий. Книга 2 (СИ) - Свительская Елена Юрьевна - Страница 72

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Пошли, — невозмутимо сказал Виталий.

И первым вышел из машины.

— Ки Ра или Акира? — плача спрашивала Лера, — Ки Ра или Акира?

Я молчала: у меня не было сил говорить. Молчал водитель, оставшийся с нами. С той-то, приехавшей за нами машины, все служители уже вышли. Скрылись за забором, куда ушли наш полицейский и Виталий.

Подумав, водитель отъехал еще подальше. Тут уже больше было чистого воздуха.

Через долгие-долгие жуткие минуты — они показались мне вечностью ада — из-за забора вышел подросток. Нет, парень. Едва передвигал ноги. Черные волосы растрепаны. Черное пальто. Не глядя, перешел дорогу. Затормозил едва водитель грузовика. С матюгами высунулся в окно.

— На одного жмурика меньше, — прокомментировал водитель.

Матерясь, водитель свалил со своей машиной. Обычной. Я выдохнула.

Худой и невысокий парень прошел у дороги. Едва передвигая ноги. К аллее. Уперся в тополь рукой. Его вырвало.

— Акира! — дернулась я.

— Акира? — встрепенулась Лера.

Подалась вперед, вцепившись в водительское кресло. И обессилено упала на спинку.

Дверь оказалась не заперта. Я вылезла и кинулась к нему. Он же вчера меня поддерживал. И он был живой. Хотя бы он.

Парень не сразу меня узнал, когда добежала до него.

— Парень! Эй, постой парень! — проорали со двора, — Б…, где он?!

Японец покосился в сторону морга. Задрожал. Я кинулась его обнять. Его вырвало на мои протянутые руки. Только тогда он поднял взгляд на меня. Страшно смутился.

Дрожащей рукой достала мокрый платок — в моих слезах — и осторожно протерла ему лицо. Он всхлипнул. Вчера так спокойно приготовившийся идти на казнь. Сегодня такой потерянный.

— Стой, парень! — сжал его плечо подбежавший незнакомый милиционер.

Я вцепилась в руку друга. Боясь, что его сейчас уведут — и он тоже исчезнет.

Рядом обнаружился наш водитель. Лера. И еще два незнакомых милиционера. От них жутко пахло.

Акира ухватил меня за плечи. Вырвало уже меня.

— Ну… это… — замялся один из служителей порядка, — Нам же нужно спросить…

Посмотрев на них, увидела как Лерка, брезгливо сморщив нос, отступает от нас, измазанных в блевотине друг друга. И от морга в сторону. Скотина!

Наш водитель достал из штанов влажные салфетки. Подождал, пока мы с японцем приведем наши лица в приличный вид. И одежду — в относительно. Жидкая рвота въедалась в ткань. Особенно, была заметной на черном пальто моего друга.

— Прости! — вырвалось у нас с Акирой одновременно.

Осторожно ухватив нас под локти, водитель увлек нас шагов на десять в сторону. Подальше от морга. И… и наших делов.

— Ты ж японец? — спросил один из незнакомых служителей порядка, крупный и седеющий.

Акира недоуменно моргнул, глядя на него.

— Та это… Нихон?..

— Д-да, — парень кивнул.

— Отлично, — мужчина вытащил из портфеля тонкую папку, синевато-прозрачную, — Мы у парня в рюкзаке бумаги кое-какие нашли. Не знаю, то китайский или японский?.. — вытащил листы и протянул стопку моему другу, — На, посмотри, малец.

Акира сжал дрожащие пальцы на стопке листов. Я заинтересованно глянула через его руку.

Похоже было на запись блога и комментарии к ней. Вот, черная полоска снизу, потом черная ровная полоска слева и в ней — цифр. Да, по порядку. Не больше 23 с крайнего столбца. Не больше 59 с ряда цифер за ним. И стояли два, знак, два. И…

У японца задрожали руки — и бумаги впали, разлетевшись.

Парень упал на колени, упершись руками в землю. В холодный снег. Разрыдался.

— Кагэ! — сквозь слезы проговорил он, — Кимэн… — поднял голову к небу и заорал: — Бака!!!

— По ходу, парень знает, что там написано, — шепнул седеющий милиционер нашему водителю, — Держите его!

Но держать японца не было смысла. Хотя полицейские окружили его, все четверо. Он сидел на коленях, сгорбившись. И ужасно рыдал.

— Может быть… он убийца? — спросил наш водитель.

Акира вздрогнул. Поднял на него заплаканное лицо. У меня сердце болезненно сжалось, когда увидела его таким.

— Наверное, убийца, — ухмыльнулся вручивший ему листы.

Парень отчаянно посмотрел на них. На меня и подругу. Лера брезгливо отступила.

У него жуткие были глаза.

— Держите его! — закричали с дороги.

Акиру трясло. Бедняга! Он снова был один. Вчера его обвинили, что он виноват в том неисправном медицинском оборудовании. Сегодня… но разве убийцы так плачут над листами какой-то бумаги? Так стоят, сгорбившись? Скорее уж, если случилось внезапно. Случайно. Убийцы бы обрадовались. Но… он тоже как-то причастен. Они недавно страшно поссорились.

Молодой азиат снова посмотрел на меня. Как на последнюю свою надежду. Я же вчера поддержала его. Кажется, он спрашивал меня, хочу ли я поддержать его сейчас? Когда его уже прямо обвинили в чьей-то смерти? Затравленный взгляд умирающего. А ведь его еще и дома будут травить, вне зависимости, как сегодня все кончится.

Глава 13.2

Я оттолкнула одного милицейского. Упала на колени рядом с застывшим парнем. Обняла его. Крепко.

— Это может быть убийца, — проворчал водитель.

— Это мой друг, — твердо сказала я.

Акира уткнулся лицом мне в волосы, зарыдал. Вцепился в мою куртку. Нас бы сейчас никто не смог разорвать.

Его сердце билось медленно, глухо. Я почувствовала, как и мое замедляет ритм, чтоб пойти за его. Странные мгновения тишины. Тошнотворный запах с порыва ветра проходит рядом, но уже не волнует сознание. Странные мгновения пустоты. Спокойствия. Странное чувство, что нас больше уже ничто не сможет разорвать. Никогда. Что я больше не хочу выпускать эти тонкие руки. Что он больше ни за что не отпустит меня. Странное чувство, похожее на помешательство. Но я почему-то была в этом уверена.

Акира долго плакал. Ужасно плакал. Долго не мог успокоиться. Потом потянулся дрожащей рукой к ближайшему листу. Ползал на коленях, поднимая их с земли. Я ползала рядом, помогая ему. Полицейские внимательно следили за нами. Лера смотрела за нами издалека. Предательница!

Акира снова опустился на колени. Осторожно выравнивая стопочку листов. Нежно смахивая с них снег и грязь. Я села напротив, проделав то же с собранными мной. Не знаю почему, но я была уверена, что в этих листах кроется что-то важное для него. Настолько важное, что он на несколько минут даже забыл о собственной боли и испуге. И я хотела позаботиться о том, что было ему дорого.

Заметила подходящего к нам Виталика — более бледного, чем обычно — и опустила взгляд. На драгоценные для моего друга листы. И милицейские ждали молча. Они уже поняли, что парень сможет объяснить им смысл этого текста. Что он хорошо знает его смысл.

Вздрогнув, Акира обернулся в поисках других листов. Снова повернулся ко мне. С улыбкой протянула ему его сокровище. Он принял их дрожащей рукой. Долго перебирал листы, раскладывая в известном ему одному порядке. Теперь уж — ему одному.

Он гладил листы, раскладывая их. Забыв обо всем. Иногда улыбался, выхватывая какую-то строчку. Иногда хмурился. Куснул поджатые губы, смотря на последние. Вздохнул. Поднялся, прижимая стопку к груди — полицейские напряженно следили за ним — и протянул освободившуюся руку мне, помогая мне подняться. Крепкая у него была рука. Хотя такая худая. Почувствовала его мышцы. Его силу. И его теплый взгляд. От благодарного взгляда у меня вздрогнуло что-то внутри.

— Я его знать, — голос у Акира дрожал. Вздохнул и исправился, — Я его знаю. Друг по переписке, — горько улыбнулся, смотря на бумагу, — Мы общаться… Мы общались давно. В 2007 и 2008 году. Мы поссорились… — потерянно обернулся к забору морга, — Я не знал, что увижу его вновь. Он был так близко ко мне в этот раз! — задрожал, опустил голову, — Я ничего не понял.

— В 2007 и 2008? — водитель задумчиво потер подбородок, — Значит, вам не известно, что было причиной его смерти?..