Ветер моих фантазий. Книга 2 (СИ) - Свительская Елена Юрьевна - Страница 10

У второго мальчишки внутри что-то случилось. Будто прутьями металлическими внутренности проткнули. Раскаленными прутьями. Боль, от которой хотелось съежиться. Боль, от которой нельзя было убежать.

«Меня задели в бою?» — подумал он напугано.

Но эти глаза смотрели на него. Они… это они его резали! Без ножа.

Глава 10.6

— Ты человек или кианин?! — резко спросил Кристанран. И лицо его исказилось от внутренней боли.

«Сердце не смогли полностью восстановить внедренные имплантаты?..»

Так подумал мозг. Сознание, рожденное в теле.

А остатки души, скрытой где-то внутри, подсказали:

«Ему больно, потому, что он не знает правды, потому, что Кристанран не хочет, чтобы я был кианином. Но я все равно останусь только кианином. И он все равно однажды это поймет. Ведь кианины не могут совсем заменить людей. Временно — да. Но навечно — нет»

Он не осознал это толком. Но следуя неясному порыву, почему-то решил сказать это сейчас:

— Я — твой хианриа.

Потому что он и правда был его хианриа. Только хианриа. Но это не помешает ему следовать за ним вечно. Ту вечность, которая будет длиною в их жизнь. И злость Кристанрана не помешает.

От слов брата, точнее, лишь человекоподобной оболочки, которую своим братом считал, Кристанран вздрогнул. Кажется, ему тоже примерещились эти раскаленные прутья, которыми пронзили что-то внутри.

— Ты… ты мне соврал! — с ненавистью выдохнул человек.

— Я создан, чтобы служить тебе, — спокойно произнес кианин.

— Но дядя… — Кристанран задыхался.

— Просил, чтобы я был с тобой. Я должен поддержать тебя, пока ты не окрепнешь и не смиришься с болью от потери родителей.

Ведь надо было как-то объяснить его присутствие рядом? Вроде.

«Он все равно однажды это узнает или поймет»

— Значит, вы оба… — мальчик судорожно сглотнул, — Вы оба мне врали!

И, отвернувшись от Сандиаса и Кри Та Рана, в сторону пошел. Не в город. Не в дом. В то здание, где жили обманщики, которым он столько верил и доверял, ему возвращаться не хотелось.

Кри Та Ран побежал за ним. Догнал. Пошел следом.

Заслышав звук его шагов — кианин сейчас не скрывался и шел, как и люди шли — человек резко обернулся. И ударил кулаком его в грудь. Хианриа устоял.

«Или… мне упасть надо было? — растерянно подумал он, — Вдруг бы ударив меня раз или несколько, он бы выдохнул свою злость? Люди же не могут вечно жить, охваченные только одним чувством»

— Ты… — Кристанран шумно выдохнул, — Убирайся! И больше никогда ко мне не подходи! Лжец! Я… — в глазах его появились слезы, — Я ненавижу тебя!

И ушел. Быстро ушел, ускоряясь.

— Твое сердце… Ты только что после операции!!! — возмущенно закричал Кри Та Ран.

— Отстань!!! — рявкнул человек, — И не смей ходить за мной! Это приказ!

Остановился, но так и не обернулся, пряча слезы. Но голос его тихий кианин четко расслышал:

— Никогда больше не подходи ко мне! — сделал несколько шагов и проворчал, едва слышно, — Груда железа!

Хотя он немного знал, как делают кианинов — тема эта его прежде не интересовала, но о ней иногда говорили другие — и слышал про искусственно созданное тело, подобное настоящему. Да и… не все ли равно? Ведь известно же, что советы разных дарина не признали кианинов людьми.

В голове четко прозвучал спокойный голос с учебной голограммы:

«Кианины — только подобие человека. Искусственно созданное тело с искусственно созданным подобием сознания и души. Они только притворяются, будто испытывают чувства и эмоции. Они не имеют потомства ни от приророжденных, ни от полуискусственных, ни от искусственно рожденных. Возможность рождать потомство считается одним из основных свойств живого организма…»

И этот спокойный голос, всплывший из памяти, отравлял душу чем-то невыносимо липким и тяжелым. И, кажется, от этого чувства невозможно было отмыться.

«Но я хотя бы могу приказать ему не ходить за мной» — с горькой улыбкой подумал Кристанран.

Он уходил. С каждым шагом все дальше и дальше. Уходил в сторону от дома, где его ждали родственники, где ему было легко найти защиту. Он, тот, кого Кри Та Ран создан был защищать, запретил ему приближаться к себе и отказался от его защиты!

Так думал оставленный хозяином кианин.

Но огрызок, осколок его искалеченной души скорчился от боли. Боль… что тот, о ком ты старался заботиться, покидает тебя.

«Сегодня он покидает меня. И, может быть, насовсем. Я не должен его искать?..»

Он думал. Много думал, судорожно анализируя, подбирая разные варианты.

«Может, я смогу незаметно следовать аз ним? Ведь у меня есть умения для этого. И я смогу вмешаться, если над ним нависнет совсем серьезная опасность. Так… так будет правильно? Хотя он мне запретил к нему приближаться…»

Но душа все поняла правильно.

Кристанран просто его оставил. Оставил одного. Отказался от него.

Душа могла понять эту боль. Душа корчилась, охваченная этой болью. Но сознание, созданное искусственно в искусственном теле — нет.

Но, хотя сознание кианина было растерянно, однако же осколок души продолжал чувствовать. И это, что он сейчас чувствовал, была боль. Боль отчаянная и безутешная. Боль мучительная.

«Меня повредили в бою?»

Но искусственные имплантаты, волею сознания отправленные на новое обследование организма, внутреннее, усиленное, с приказом вылечить все найденные повреждения поскорей… Они, конечно, растекались по телу, проходя меж капель крови, проникая через клетки органов. Но боль внутри не утихала. Боль почему-то не исчезла.

А Сандиас с интересом следил за действиями кианина. На то, как он стоял и смотрел, как его человек уходит. Стоял и неотрывно смотрел, покуда его аини совсем не скрылся из виду. Будто совсем забыл обо всем на свете. Казавшийся таким потерянным.

И полуискусственный человек, потомок нескольких ученых, не удержался:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты создан, чтобы защищать его. Но он тебя прогнал. Как же ты теперь выполнишь свое предназначение?

Сандиас намеренно торопил его. Ему не терпелось увидеть, как же будет метаться кианин. Да и… роботы же ничего не чувствуют! Роботов можно самолично крушить и разбирать — и они покорно последуют воле хозяина. Разве что чужих нельзя разбирать и ломать без разрешения хозяев. Но, впрочем, Кри Та Ран теперь уже как бы ничей.

«Побежит его догонять? Самоуничтожится прямо сейчас?» — оживленно обдумывал юный исследователь, внимательно наблюдая за кианином.

— Мое предназначение… — глухо повторил чужой кианин.

И стоял какое-то время в растерянности. Человек чужой даже обозлился за его медлительность.

— Мое предназначение… — едва слышно повторил чужой хианриа, потом как-то резко сказал: — Моя душа…

Но вдруг повернулся к Сандиасу. Лицо у чужого кианина было бесстрастным. Вот, он медленно пошел к чужому аини.

«Он… попросится служить мне? — недоуменно подумал Сандиас, — А что! Должен же он о ком-то заботится! О, тогда у меня будет свой собственный Китрит 66-1! Интересно, каково это?!»

Вот, расстояние между ним и кианином редкого подвида сокращалось. Все больше и больше. То есть, все меньше и меньше.

«Тем более, что их так сложно добыть! А у меня будет свой» — радостно подумал юный исследователь.

Но искусственный человек подошел к нему, продолжая пристально смотреть на него. И… вдруг замахнулся. И… и с размаху, мощно ударил. По тому же месту, по которому прежде его бил. Хотя и рассчитав силу удара, чтобы не снести Сандиасу голову совсем, чтобы он не скончался от сотрясения мозга или пробитого черепа и размазанного твердой рукой мозга

Боль была жуткая. К человеку не сразу вернулась способность соображать. А когда боль чуть убавилась — он снова увидел своего мучителя. Причем, кианин стоял напротив него и… улыбался. Ухмылялся. То ядовитое торжество, которое испытывают настоящие люди. Ну… и полуискусственные. То ядовитое торжество, которое испытывают обиженные страшно или сильно оскорбленные, когда хотя бы отчасти сумеют осуществить свою месть.