Домик номер семь (СИ) - Романова Наталия - Страница 38

  Жаль, что лето подходит к концу, а значит, приходит время принимать решение... Озвучивать его. Ни того, ни другого Рита отчаянно не хотела. Она мечтала, чтобы лето не заканчивалось, а уличная терраса работала круглый год.

  Серёжа открыл дверь своим ключом, когда Рита уже собиралась лечь спать. У неё был выходной, весь день провела дома, позволяя себе небывалую роскошь – не убираться, не готовить, ничего не делать по дому. Смотреть сериал, забыв к последней серии, с чего началась первая.

  Рита следила взглядом, как разувается Серёжа, отстранённо кивает ей, проходит в ванную комнату, слышала шум воды, смотрела вслед широким плечам, рифлёной загорелой спине и полотенцу, скрывающему только бёдра. Потом Серёжа вышел, уже одетый в домашнее, закинул вещи в стиральную машину, окинул взглядом Риту.

- Тебе идёт, - сказал про причёску и цвет волос. - Необычно, но идёт, - это были первые слова, которые она услышала от мужа почти за полтора месяца.

- Зачем ты пришёл?

- Мне некуда идти, - пожал плечами Серёжа. - Это и мой дом тоже.

- Мы можем вопрос кредита как-нибудь решить? Я отдам всё, что ты выплатил... и...

- Можем, думаю, решим, мне сейчас некуда идти, - на «сейчас» Серёжа сделал ударение.

- А Юлия Павловна?

- Что Юлия Павловна?

- Почему ты к ней не пошёл?

- Почему мы вообще говорим о Юле, а? Мне жаль тебя разочаровывать, но никакого романа у меня с Юлией Павловной не было, в общем-то, я слил даже единоразовый перепихон, - Серёжа ухмыльнулся. - Я всё ещё женат, Ритуль. Для кого-то это пустой звук, - он выразительно посмотрел на Риту. - Для меня - нет.

- Давай разводиться, - Рита сказала это, как ледяного воздуха хватила, но это казалось правильным, прямо на тот момент – единственно верным решением.

- А я не хочу, – как-то обречённо проговорил Серёжа. – Не хочу.

  Рита отвернулась к окну, слёзы невольно набегали на глаза и текли по щекам. Как же больно! Невыносимо! Шаткое равновесие Риты, такое же неустойчивое, как питерская погода, покачнулось и рухнуло со страшным грохотом к ногам, раскинувшись безобразными клочками несбывшихся планов.

  Серёже так же больно, это видно, чувствуется, пробегает трещоткой высокого напряжения, а потом нависает свинцовой тучей над головами.

- Ритуль, - Серёжа встал за спиной жены, поставив руки с двух сторон от тела девушки, не прикасаясь при этом. Она невольно сжалась от стыда, от того, что у Серёжи хватает сил на тактичность, на уважение её личного пространства. - Рита, давай пошлём всё к чертям, начнём сначала.

  Рита часто, поверхностно дышала, давила слёзы, в носу щипало, глаза горели огнём, а ещё нестерпимо хотелось развернуться к Серёже и прижаться к нему. Ведь это Серёжа! Тот самый, что очаровал её настолько быстро и решительно, что она, семнадцатилетняя, сообразить не успела, что происходит, а уже влюбилась.

  Ему принадлежат все первые робкие интимные мечты Риты, лёгкие прикосновения, первый, самый первый поцелуй и первое занятие любовью. Это Серёжа был с ней ласков и бесконечно терпелив, когда ей было страшно настолько, что она едва не задохнулась от ужаса и стыда. Он научил её не стесняться его. Он был её мужем! Самым родным и близким человеком, а она предала его...

  Она предала, а он говорит: «Начнём сначала». И до боли за глазами и в висках хочется, ответить: «Да!»

- Давай, - он аккуратно развернул Риту за плечи и приподнял её заплаканное лицо. - У нас получится.

  «У нас получится»... Как же хотелось в это верить! Хотелось повиснуть на шее, прижаться щекой к груди, и чтобы снова всё стало понятно, не нужно было ни о чём думать и чего-то опасаться...

- Нееет, - проныла Рита. - Нееет. Ты не понимаешь!

- Не надо говорить этого, - едва заметная складка пролегла между бровей. Серёжа приложил тёплую руку ко рту Риты. - Не говори.

Рита отчётливо поняла, что именно не нужно говорить. Если сейчас она скажет про Олега - никакого «начнём сначала» не будет. Вид самовнушения, позитивного мышления. Всё хорошо, отлично, позитивно, не надо думать о плохом, неприятном, болезненном, и оно само исчезнет.

- Я сам виноват, нужно было осадить Юлю в самом начале, а не давать ей размахивать своими прелестями перед тобой, как красной тряпкой... Неудивительно, что ты всю смену была на взводе, а потом я и вовсе уехал. Это я виноват, я виноват, - повторял, как заученную мантру, произнесённую себе много-много раз.

- Таблетки тоже ты меня заставлял пить?

- Знаешь, если бы я подумал, хотя бы один раз всерьёз, я бы понял – на самом деле ты детей не хочешь. Скорее всего - пока не хочешь, а если бы подумал дважды - понял, что ты будешь всеми силами предохраняться от того, чего не хочешь. Будет мне наука.

- Серёжа, не надо. Не надо брать вину на себя. Это я принимаю таблетки, и я изменила тебе с Олегом.

- Рит... - Серёжа смотрел на неё так, словно она навела на него, безоружного, связанного, вымотанного, ружьё. - Рита, не надо.

- Я изменила тебе с Евсеевым Олегом, твоим другом, - ещё раз проговорила Рита, давя тошноту и головокружение. Боль, сильную, бесконечную. От слова «изменила», от имени «Олег», от вида руин своей жизни, от ощущения ледяного будущего, в которое она шагнула, кажется, обнажённой, сразу на трескучий мороз.

- Я лягу в комнате, - глухо сказал Серёжа. - Завтра найду жильё и съеду, из «Русского богатыря» уволюсь. Пока занятия не начались, группы ещё не сформированы, Матвей отпустит без отработки.

- Не надо увольняться. Дети тебя любят, ты их тоже.

- Детей много, детские тренеры везде востребованы.

- Везде платят копейки!

- Ничего. Я не планировал становиться миллионером или мировой звездой, - почти спокойно произнёс Серёжа.

- Нет!

- Ритуль, - Серёжа устало посмотрел на Риту. Ей ведь только показалось, что он почти плакал? - Ты сказала больше, чем я просил, чем это было нужно нам.

  В комнате, где остался на ночь почти бывший муж, какое-то время горел свет. Серёжа ходил по комнате, что-то двигал, выходил на кухню, а потом и на улицу. В квартире почувствовался лёгкий запах сигарет. Рита не спала всю ночь, и утром, содрогаясь от внутреннего страха и холода, выглянула в коридор.

  Там стояли три сумки. В прихожей, вытянув ноги, как и всегда в ожидании Риты, сидел Серёжа. Несколько месяцев назад он сидел точно так же. Всё в той же футболке, ветровке и кедах. Он был такой же красивый! Тогда он был Ритин! А сейчас стал чужим. Хотелось завыть, громко, в голос.

- Серёжа, не увольняйся, - выть Рита не стала, говорила тихо, но внятно. - Я всё равно собиралась уходить. Мне ездить далеко, да и работа не очень нравится... Я сейчас официанткой работаю, здесь недалеко. Им в постоянный штат требуется официантка, а ещё я подала резюме на вакансию хостес в этой же сети, и мне ответили. У меня приличные шансы получить эту работу, - Рита заставила себя улыбнуться. Она надеялась, что врёт достаточно убедительно. - В любом случае, - уверенно добавила Рита, – мне есть где жить, и родители под боком, а твоё место точно в «Русском богатыре». Все младшие группы на тебе держатся. Тебя дети обожают, родители только ради тебя приводят детей, они тебе доверяют. Ты отлично занимаешься с малышнёй. Не нужно уходить, я уйду.

- Я приеду после обеда, - всё, что ответил Серёжа. - Заберу остатки вещей и оставлю ключи. Если тебя не будет, защёлкну на первый замок.

- Хорошо, - а что ещё Рита могла сказать? Хотя ничего хорошего не было, если только желание умереть не считать благом.

  Дверь щёлкнула, Рита скатилась по стене и наконец-то расплакалась, в голос, как хотела – громко, воя, не найдя в себе силы встать с холодного кафельного пола, хватаясь за голову, дёргая себя за зачем-то окрашенные в чёрный цвет волосы.

  Через три часа зазвонил телефон, Рита не посмотрела, а зря.

- Приехали? - довольно проговорила мама в трубку. - Наконец-то! Ты почему трубку не брала?! Отделывалась сообщениями от матери! Ты беременна? На сохранении лежала в этой тьмутаракани? Со мной только Серёжа твой беседовал, врал – то ты с детьми на экскурсии, то в душе, то в столовой! И Матвей туда же! Я так и поняла, ты беременна! Слава богу! Наконец-то! Надо было сразу домой ехать, анализы сдавать! Я договорилась в Отто, тебя завтра ждёт Маргарита Львовна, лучший врач, рожать там же будешь.