Звезда Гаада (СИ) - Свительская Елена Юрьевна - Страница 152

Парень выронил кота. Тот беспомощно забарахтался в воде, жалобно замяукал.

— Вот ещё! — проворчал Кайер, спасая несчастного питомца, — Что бы мне нравился чернокрылый?! Да ни за что в жизни! И плевать, что он был талантливый менестрель!

— А что это у тебя руки разжались?

Парень шумно выдохнул. Так я была права! Я его поймала с поличным. Во как я вовремя за котом побежала.

— Вот! Тебе нравится его творчество! Но ты это скрываешь, зато кота назвал в честь Камилла!

Лицо хранителя страшно исказилось. Да он же меня сейчас утопит!

Однако обозлённый Кайер в порыве ярости изобрёл другую месть: он запустил в меня истошно орущим котом. Отпрянула, потому когти впились не в моё лицо, а в плечо. Заорала. Парень довольно загоготал. Он ржал долго, громко, с упоением, пока отцепляла от себя несчастное трясущееся животное. Сначала было больно, так как и без того на мне живого места не осталось от пробега сквозь заросли, потом пожалела Камилла. Погладила его, получила когтистой лапой по руке. Лицом к нему поворачивать побоялась, ещё возьмёт и даст когтями по глазам или вцепится в нос! Зашептала ему тихо, ласково. Осторожно протянула к нему пальцы, едва успела их отдёрнуть. Кот ещё долго не мог успокоится. Бедолага. Прости. Если б я могла тебя согреть…

Красные искорки сорвались с моей ладони, растворились в серо-синей шерсти. Камилл успокоился мгновенно, сразу же полез ко мне целоваться. Тьфу, моё лицо облизывать шершавым языком!

Волна Света полетела на меня, огромная, злая, слепящая своей яркостью. С берега между нею и мной вклинилось облако Тьмы. Две противоборствующие, жизненно необходимые друг другу силы сцепились как два раненных зверя, рванули друг друга… и рассыпались пылью. Карст спрыгнул в воду передо мной. Кайер сплюнул в воду — та тотчас же доставила его слюну на его же штанину. Белокрылый проворчал что-то неразборчивое, наклонился, плеснул воды на штаны, злобно посмотрел на нас и переместился.

— Тебя одну нельзя оставить: вечно что-нибудь вытворяешь, — проворчал Карст, — То к врагам лезешь в логово, то к ним со всякими глупыми вопросами пристаёшь, — он фыркнул, — Да разве кто-нибудь из белокрылых когда-нибудь хоть раз будет восторгаться творением чернокрылого? Да они скорее удавятся, чем признают достоинство противника, тем более, такого трудолюбивого, как Камилл Облезлые усы после исчезновения Эррии!

— А ты за мной следишь, что ли?

— Бывает, — странная усмешка, — Но как Кайер от твоего вопроса разозлился! — и парень засмеялся.

Кот пару дней жил на Чёрной земле — дети пищали от восторга. Ночью второго дня прибежал испуганный Сэй: оказалось, что белокрылые поймали Тарая, задержавшегося в обычном мире у любовницы. Затем подкараулили Сэя, вышедшего не то за свежими припасами, не то в гости к другой даме и огорошили заявлением: «Если к утру не вернёте Камилла, живого и невредимого, тогда Тарая разрежут на полоски с палец толщиной».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Пришлось всем вылезти из постелей и собраться на совет. Предстояло возвращать любимого питомца Блага прямиком на Белую землю. А чёрные хранители туда попасть не могли. Значит, нужно было послать изначальных. Но Неёлу муж точно не отпустит, а меня одну всем отправлять было боязно: я уже много всего натворила. С другой стороны, Тайаелл знает Белую землю как свои пять пальцев, но вот захочет ли он туда возвращаться даже на пару минут? Тем более, что бывшие соратники ему уже объяснили, как сильно не желают его возвращения туда. Но Карст всё-таки позвал Тая. Тот проворчал:

— Уж лучше в колодец с головой, чем лишний раз видеть недавних приятелей!

Карст тоже не горел желанием: он ненавидел белокрылых, обвиняя их в гибели своих родственников. Не доглядели за теми воинами. Не спасли.

В итоге отправили и меня, и рыжего.

На территории белых хранителей царил бардак. Трава у домов не скошена, сорняки на клумбах не выполоты. У выскочивших хранителей одежда мятая, грязная, волосы у многих растрёпаны, лица — измучены. Кайер, стоявший поодаль, так вообще вместо голубой рубашки одел чёрную, а вместо серых штанов — синие, так что выделялся на фоне остальных. И повсюду мрачно светили тусклые тонкие и толстые столбы из Света — выходившие из земли и поднимавшиеся примерно по макушку хранителей среднего роста.

Друг на всякий случай сразу загородил меня собой. И кота со мной заодно, раз уж я его держала.

— Какого хрена вы припёрлись? — проворчал друг местного тирана.

— Так вам кота уже не надо? — притворно удивился мой спутник, — Так мы его и заберём. Пусть дети играются, спасённые.

— Этот кот принадлежит нам! — рявкнул Кайер.

И усатый согласно мявкнул — и был замечен.

Кайер позвал Блага, бледного и злого, тому я вручила сонного кота, которого в последние минуты надумала украсить бантом из васильково-синей ленты. Старейшина просиял, крепко обнял драгоценного питомца и взглядом приказал что-то Хисэ. Старик исчез и вернулся через некоторое время, подталкивая мечом связанного по рукам Тарая. Пленника успели не только помучить с использованием дара, но и побить. Но если сильно буду возмущаться по этому поводу как бы ни началось очередной бойни между давними врагами.

Хисэ перерезал верёвки на чёрном хранителе, тот торопливо встал около меня и Карста, правда, благодарности в его взоре, обращённом ко мне, не нашлось: он явно считал меня главной виновницей его мучений.

— А я тебя прежде почти не видел, — получив Камилла обратно, Благ заинтересовался моим спутником, — Карст, так? Ты был белым хранителем в нашу первую встречу, а потом стал изначальным.

— Я очень рад, что мы долго не встречались, — с вызовом ответил краснокрылый.

— Похоже, Гаад и его приспешники успели тебе много про нас наговорить, — тиран прикинулся огорчённым.

Напускное спокойствие Карста сменилось такой бурей эмоций, что пространство шагов на шестнадцать-двадцать вокруг него отозвалось стоном.

— Из-за того, что вам постоянно везде мерещатся приспешники Гаада, я остался последним человеком в своём роду! — сжав кулаки, проорал парень.

— Мы людей не убиваем, — возмутился Благ, — Разве что они навалятся на нас толпой, серьёзно ранят, так что просто уйти не получится. Это проклятый Гаад может ни с того ни с сего на кого-то наброситься, задавить, сгустив вокруг несчастных Тьму!

— Вы людей не убиваете, — в голосе рыжего хрустел лёд, — Вы просто оставляете их умирать в местах, плотно затянутых Тьмой или утопающих в море хаоса, так как вам лень восстанавливать Равновесие на особенно запущенных территориях. В то время как чёрный Старейшина убивает только тех, кто становится большим источником разрушающей силы. Так что не смей марать имя моего друга своим грязным языком. Я этого не потерплю!

— Вы настолько с ним сблизились? — Благ шумно вздохнул, — О, Небеса, куда катится мир? Белокрылый не только жил и скрывался на Чёрной земле, он ещё и грубит Старейшине белых хранителей!

— Может, мне ещё и полагается устыдиться моей дружбы с Гаадом? — в глазах моего друга начала сгущаться Тьма.

— Именно! — проворчал Благ.

Яростный нечеловеческий вопль вырвался из горла изначального. Всколыхнулось с треть или с половину пространства Белой земли, порвался невидимый слой над землёй. Загудела разрушающая сила вокруг рыжего и никто не успел его остановить. Рвануло так, что отзвук не только болью отозвался внутри всех, но и громким воем резанул нас по ушам. Мгновение — и ровные белые каменные дома хранителей разлетелись на мелкие обломки. Уцелел только дом Старейшины, так как стоял в отдалении, а незваному гостю было не до того, чтобы много оглядываться.

— Я слишком долго терпел вашу наглость, но более не намерен! — заорал Карст, — Если ещё кто-то в моём присутствии посмеет сказать хотя бы одно гадкое слово о Гааде, я…

Испуганно обняла друга. Если он сделает что-то ещё, если не извинится за устроенное разрушение, тогда белокрылые на нас нападут. Все вместе. И постараются, чтобы мы отсюда уже не вышли. Тарай ослаб, я вряд ли осмелюсь нанести кому-то смертельный удар, а уж они-то будут бить со всей мощи. То есть, единственный сильный противник из нас троих — разъярённый Карст. Но выдержит ли он против стольких обозлённых белых хранителей, лишённых собственных жилищ, против чужого Старейшины, который непременно присоединится к своим?