Звезда Гаада (СИ) - Свительская Елена Юрьевна - Страница 108

— И это он мне говорит? — возмутился Отрад.

И исчез прежде, чем новая жгущая струя долетела до него.

А мы с Гаадом вдруг оказались в его доме, в моей комнате. Но, впрочем, Старейшина тут же вышел, тихо прикрыв дверь.

Рыдая, упала на пол. Не сразу успокоилась. Потом оделась в платье запасное. Хорошо хоть было. Причесалась. Сползла на кухню за мятным отваром. Карст уже воду нагрел. Поесть предложил приготовить, но мне в горло ничего не лезло. Долго сидела, обнимая опустевшую кружку ладонями, глядя в никуда.

— Иди тренируйся, — напомнил заботливый белокрылый, вдруг сжав моё плечо.

И я запоздало вспомнила, что времени почти не осталось. И к Таю побежала.

Часа два я ни ела, ни пила, а рыдала в объятьях потрёпанного друга. Гаад не дал тому новой одежды, но Карст был куда добрее и отдал пленнику запасной комплект одежды, причём, не посмотрел, что парадной.

Потом я до вечера судорожно пыталась чему-то научиться. Но руки дрожали, в голову ничего не шло. Вечером отказалась есть. А Тая Гаад, спустившийся на кухню, кормить запретил. Причём, тогда только явился, когда Карст уже пленника позвал, а тот — за стол уже сел. Вот поганка!

— Два дня Тайаеллу еды не давать, — добавил Гаад.

Чтобы несчастный к концу срока ещё больше ослабел?!

Но моих возмущений Гаад не слушал. И с кухни не ушёл, чтобы проконтролировать доброго повара.

Утром на заре меня разбудил Белик. Хранитель прибежал ко мне в панике, что пленник сбежал. Или что я сама его отпустила. Кинжалом грозил, требовал «сознаться по-доброму». Адское утро, когда просыпаешься с холодным лезвием у горла!

Откуда-то вылетела струя огня — и он едва сумел отпрянуть. Стена загорелась.

— Я здесь, — мрачно сказал Тайаелл, возникая у окна, — Не трогай её. А то снова тебя ударю.

И застонал, получив удар, переместившегося на улицу Белика. Упал. Ещё несколько ударов Тьмой избежать не смог — сил не хватило. Я полезла через подоконник, наплевав, что на мне только ночная рубашка, заслонила его собой. Только тогда Белик мрачно сплюнул на землю и ушёл.

Потом час или два Карст сердито колдовал над сожжённой стеной, выпиливая приличный сгорелый и обгорелый кусок, потом пытаясь туда вставить новое дерево, чтобы доска по прожилкам подошла. За досками он меня гонял к Теплу. Хорошо хоть, добрый мужчина согласился сам несколько досок к нам переместить. Но помогать чинить не стал, проворчав:

— Кто ломал — пусть тот и чинит.

Пленник смущённо топтался рядом с поваром, тоже порывался помочь.

— Как бы Гаад не заметил отпечаток твоих сил, — пробурчал рыжий, — Повезло, что дом недавно порушили и недавно отстроили. На старых деревьях заплата была бы заметной. И вообще сгинь!

Гааду, явившемуся вскоре после колдовства над стеной, Карст не признался, кто прожёг стену как он это сделал. Но тот, впрочем, и не допытывал особо. Но пошёл и сорвался на Тайаелле. Часа два или три бедный пленник проторчал вмороженным в глыбу льда по шею. Покуда та не подтаяла на солнце и из истончившейся корки Тай уже смог выбраться. Бедный! У неё ожоги толком не прошли, сил не хватило, так ещё и раны его этот злыдень подморозил!

Есть меня Карст утащил почти насильно.

— Он не ест — и я не буду! — возмутилась я, в косяк вцепившись.

— Ну и дура! — пробурчал местный белокрылый, — Тебе же силы нужны для схватки с Гаадом!

— А ты… ты думаешь, я справлюсь?..

Рыжий шумно выдохнул. Честно сознался:

— Я не уверен. Но силы тебе пригодятся, каждая капля. Если спать не можешь нормально, хотя бы поешь.

К обеду Гаад явился, будто чуял, что готова еда. И чтоб проследить, дабы пленника точно не кормили. Поганец!

А после обеда я вышла на крыльцо и пленника там не обнаружила. Может, по нужде отошёл? Но прошёл час или два, а его не было. Я бросилась к Карсту, задумчиво ковырявшемуся на грядках.

— Тая похитили!

— Ага, похитишь такого! — проворчал повар.

— Да что ты злишься-то?! Сожгли стену, а не твою посуду!

Парень на меня так посмотрел, что невольно попятилась. Будто сорняками этими колючими выдранными отхлестать меня хотел. Или ещё чего похуже.

А я побежала искать несчастного Тайаелла, то проклиная Карста, что отказался помогать в поисках, то молясь, чтобы несчастного пленника не успели убить до того, как я его найду. Ой, только бы его вообще не убивали! Но я боюсь. Только Гаад обещал на Горе справедливости, что не будет трогать Тайаелла, покуда две недели не истекут. А другие чернокрылые клятв никаких не давали.

Весь день пробегала, рыдая. Сколько там ещё часов оставалось. Падала пару раз. Не нашла. Все дома чернокрылых обежала. Некоторые дважды — все, кто дома обнаружился, делали невинные физиономии, будто не видели, ни убивали и, уж тем более, самолично нигде не закапывали.

Дом Белика тоже нашла. Но застыла на отдалении, боясь зайти за ограду из пышных розовых кустов. Всё-таки, муж её мне велел не приближаться к их жилищу, считая опасной для беременной жены. Но… но вдруг он знает?..

Неёла сама вышла, видимо, смущение моё почувствовал. Спросила, ласково улыбнувшись:

— Что случилось, милая?

Расплакавшись, объяснила. Она меня утащила чай пить и пирожками угостила. Заставила поесть. И не возражала, если несколько с собой возьму. Впервые была дома у них. Уютный дом, внутри обитый свежими досками. Красивый. Вязанные занавески, покрывала, скатерть. Ого, у неё на родине что-то такое было.

— Всё в порядке с ним, правда! — в очередной раз повторила хранительница, ласково погладив меня по щеке, — Если бы кто-то умер, я бы почувствовала. Правда.

— Но вдруг… вдруг его уже закопали? От мёртвых же нету ощущений?

— Пространство ноет ещё несколько часов или дней, в зависимости от тяжести смерти, — пояснила серьёзно молодая женщина, — Не волнуйся, я бы непременно почувствовала, случись с ним чего.

— Но где же он? — всхлипнула, — Где он тогда?!

— Может… убежать сумел? — хранительница улыбнулась, по-доброму, видимо, всей этой затеи с пленением сама не одобряла, — В мир людей

И я от новой идеи ещё пуще разрыдалась. Ведь в мире людей Тайаелла найдут Благ и его компания! И убьют, как мерзкого приятеля! Неизвестно, где злее, чернокрылые или тиран со своею местью!

— Сложно тебе будет драться с Гаадом, — вздохнула вдруг Неёла, щёку грустно ладонью подпёрла, — Но сражаться должна именно ты.

— А как… — носом шмыгнула, но радостно уже, внезапно осознав, какое же счастье, что меня занесло к единственной другой изначальной, да её и та не против общаться со мной, да и пленнику сочувствует, — Как ты силу используешь?

— Да как-то… так… — она растерянно на свои ладони посмотрела, — Как-то вдруг началось. Вижу раненного — могу помочь. Особенно это проявилось, когда Белик — тогда ещё мой ухажёр, явился ко мне, кровью истекающий. Просто появился из воздуха! Его в тот день сильно зацепили, боялся, что так и умрёт, не свидевшись со мной. И у меня вдруг исцелить его получилось, когда обнимать начала! — глаза молодой женщины загорелись радостно, когда вспомнила, — Потом… потом табуретку в доме родителей испепелила, когда с мачехой поссорилась. Потом уже Белик пришёл, дверь сарая, где меня заперли, выломал — и меня забрал. Вот так… подхватил на руки. Крылья вдруг у него появились, огромные, чёрные… и взлетел… — вздохнула, — Меня сочли «приспешницей Гаада». Могли бы и убить, если бы любимый не успел прийти за мной. Вот как чуял…

Изначальная грустно посмотрела мне в глаза.

— Прости, Кария! Я не знаю, как тебе объяснить. Оно само как-то у меня получается. Рада бы помочь тебе, но не понимаю.

— Так! — мрачно сказали у меня за спиной.

И меня пребольно цапнули за ухо, выволокли из-за скамьи.

— Я тебе говорил, чтобы в дом мой не ходила?! — яростно прошипел Белик, — Ты — ураган ходячий! А моя жена беременная! Сгинь из моего дома! Если с Неёлой и моим ребёнком что-то случится, я тебя живой в землю зарою.

— Я её сама пригласила! — жена вдруг оказалась за ним и самого его цапнула за ухо, так, чтоб муж упрямый взвыл, — Отстань от девочки!