Звезда Гаада (СИ) - Свительская Елена Юрьевна - Страница 105

С отчаяния согласилась на подобную учёбу. Хранитель очень старался мне помочь, злил меня очень старательно и порой почти успешно. Ругал всеми возможными ругательствами — я не представляла, что их столько существует — затем скептически прошёлся по моим умственным способностям. И, наконец, раз уж я ещё не озверела, прошёл пару раз кругом, пристально оглядывая каждый сантиметр моего тела — я смутилась от нескольких взглядов, но упорно стояла на месте — после встал в шагах трёх напротив меня и нахамил по поводу моего лица и фигуры. Но одно дело, когда хамят внезапно, а другое, когда знаешь, что этот парень мне нарочно хамит, учёбы ради. Когда только для учебного процесса ругают, то как-то злиться не получается. По крайней мере, у меня никак не выходило.

Сэй шумно выдохнул. Ступил ко мне. Что-то страшное проступило в его взгляде. Но, вздохнув, сглотнув, я осталась стоять, где стояла. Ради спасения Тайаелла мне надо быть смелой.

Видя, что это что-то, связанное с запугиванием, не действует, Сэй подошёл совсем близко. И вдруг мне со всей силы пощёчину залепил. Вскрикнув, упала. Он мрачно нависал надо мной. Держась за ударенную щёку, поднялась. Ноги дрожали, в глазах появились слёзы, затуманивая окружающий мир.

— За что?!

— Ты — тупица! — рявкнул чернокрылый.

Всхлипнула.

— И тряпка, — припечатал он.

— И тряпка, — покорно согласилась я.

Он меня за плечи сжал, до боли, встряхнул, что есть силы. Испуганно на него смотрела, но молчала теперь. В конце концов, ради Тайаелла я должна быть сильной. Я должна терпеть.

Выпустив меня, чернокрылый отошёл на несколько шагов, скептически на меня глядя. Потом вдруг переместился. Я недоумённо огляделась — его нигде не было.

Но только остановилась — как парень возник прямо передо мной — и с размаху ударил меня по другой щеке. Было страшно обидно, но смолчала. И мне удалось устоять на ногах. Хранитель ударил меня ещё шесть раз. Я разрыдалась.

— Вот соплячка! — проворчал он.

И затрещину мне отвесил.

— Да что ты тупая-то такая?! В твоей голове есть хоть что-то?!

Молча потупилась, глотая слёзы.

Сэй ударил меня ещё три раза по голове. Кажется, что там живого места не осталось. И по ушибленному уже ударил сильно.

— Перестань! — взмолилась я, перехватив его руку за запястье.

— До чего ты трусливая! — осклабился парень, — Прямо противно мне от тебя.

Промолчала. Мне самой было противно от себя. Почему у меня ничего не выходит?! Я, наверное, самая слабая из краснокрылых, когда-либо существовавших в этом мире!

Несколько мгновений Сэй мрачно смотрел на меня.

Не выдержав его зловещего взгляда и холода, начавшего сгущаться вокруг меня, торопливо отступила. Как будто чуяла, что можно вырваться из этого пронзительного холодного кокона, если отойти подальше от чернокрылого, внезапно.

— Сбегаешь? — ухмыльнулся он.

И я застыла.

Сбегаю. Блин, опять я сбегаю от трудностей.

И более не отступала от моего мучителя. Хотя и приближаться сама к нему не решалась.

Какое-то время мы неотрывно смотрели друг на друга.

— И что мне с тобой такой делать? — спросил учитель уже грустно.

Грустно потупилась. Значит, он и бил меня не от того, что я его достала своей тупостью, а только чтоб помочь. Он делает это не со зла, а ради моего блага. И если научусь всему, то Гаад пощадит ненавистного Сэю Тайаелла. То есть из благодарности ко мне, мой учитель переступил через самого себя, свои принципы, через ненависть к одному из злейших своих врагов. Ну, как я могла на него напасть после этого?! Как могла поднять на него руку?! Да, Сэй прав: у меня какое-то извращённое понимание справедливости.

А он вдруг вцепился в мою косу, дёрнул пребольно.

Вскрикнула. Невольно вцепилась в его руку. Мы с минуту-две сверлили друг друга взглядами. Потом Сэй меня по рукам ударил так, что мои пальцы разжались. И, за косу хватив, мощным рывком уволок за собой. От боли закричала. А он меня до лужи с краю поляны дотащил. И сначала опять рванул на себя, выбивая из меня новый крик, потом и вовсе отпустил. Ещё и пинка мне дал под зад, для ускорения. И я с размаху в лужу налетела лицо. Глаза, нос, рот раскрытый от вскрика грязью забились. Я поднялась. А мерзкий чернокрылый ещё и ногой мне на спину наступил, опять вмазывая меня в грязь. Я возмущённо дёргалась, а он ногу не убирал. Выпустил не сразу, когда я уже как свинья была в грязи.

Когда он ногу убрал, я торопливо вскочила. И, поскользнувшись, упала в лужу уже коленом. Другим с краю. Кажется, мышцу растянула.

А он меня опять цапнул за косу. Взмолилась:

— Сэй, прекрати!

Но мерзавец за косу меня оттащил уже к ручью и туда, в спину рукой подтолкнув, обмакнул. С визгом я утонула в ледяной воде. А когда, задыхаясь, инстинктивно полезла наружу, то на затылок мне твёрдая рука приземлилась. Я задыхалась, заглатывая воду, леденея от ужаса, а он меня на воздух не выпускал.

И только когда уже всё померкло, меня вдруг сгребла за ворот сильная рука. Будто задушить хотела. Нет, дёрнула наружу, на ослепительный солнечный свет.

Я долго откашливалась, стоя по пояс в ручье. Сил вылезти не было. Ноги поскальзывались. И я отчаянно цеплялась руками в траву, росшую с краю. Вода, которой наглоталась, раздирала горло и, кажется, лёгкие.

А Сэй сидел поодаль, насмешливо наблюдая, как мучаюсь.

Когда сколько-то пришла в себя, то не сразу смогла вылезти из-за скользких камней на дне ручья. Поскальзывалась и падала, отчаянно крича. И два раза под воду вообще с головой ушла. Но мерзкий чернокрылый не пытался меня спасти. А пальцы рук и ног немели от ледяной воды, не сгибались.

Когда наконец-то выбралась на берег, каким-то чудом, уже совсем не соображая, как только сил хватило уцепиться и вылезти. Поднялась. Ноги мои замёрзшие гнулись с трудом. И шевелиться было больно. А ещё платье облепила меня всю. И пристальному взгляду чернокрылого было видно всё.

Слёзы снова потекли. Пробурчала:

— Всё, хватит, с меня этих уроков! — и с трудом дальше пошла, на плохо двигающихся ногах.

— А всё-таки девка… — сказал он задумчиво.

Испуганно обернулась. А парень вдруг оказался прямо у меня, вплотную. На траву меня толкнул. Вскрикнув упала. Он навалился на меня всем телом.

— Ты… ты что?!

А его рука задрала мой подол и поползла по ноге выше…

— Перестань! — взмолилась я, — Хватит!

Но рука молодого мужчины уже совсем далеко заползла, скользнула к белью, чтобы его содрать.

Дрожа, спросила:

— Сэй, ты что?!

— Да вроде всё понятно? — ухмыльнулся чернокрылый, — Или ты совсем тупая?

А его рука поползла под мои штанишки, стыренные у Блага.

Я завопила. Но мучитель закрыл мне рот поцелуем. Жадными, влажными губами. Его язык раздвинул мои губы и полез мне в рот, мерзкий, влажный. А его рука ползла вниз… Он… он зачем меня сюда привёл? Изнасиловать хотел?

Я извивалась, пытаясь увернуться от жадных пальцев. Но он был сильней и тяжелей. И рот мне закрыл. И от его прикосновений было мерзко… а он рвался засунуть пальцы туда… я отчаянно ноги сжала… но он не отставал, пытаясь проникнуть сквозь последний заслон… нет… нет! Не хочу! Не с ним! Не сейчас! Не так!

Но этот мерзкий язык приник к моему, а его пальцы…

Часть 3.13

А потом вдруг огнём полыхнуло — и мощная струя пламени снесла Сэя от меня, вместе с куском моего подола и белья. Вскрикнув, села, отчаянно прикрывая обгорелым краем ткани ноги и что было между них.

Сэй несколько секунд извивался в огненном столбе, крича от боли. Пламя стирало звуки, но я видела его отчаянно открытый рот и движения. Но потом он… исчез. Сгорел?!

Я испуганно вскочила. Впрочем, тут же кинулась прикрываться подолом. Торопливо связывать его узлом.

Тайаелл появился возле меня, напряжённо озираясь.

Вдруг стало страшно холодно. Белокрылый рванул меня на себя — мои руки разжались, так и не успев соединить горелые куски ткани — а Тай прижал меня, дрожащую от стыда и ужаса, к себе вплотную. И крыльями завернул меня, словно в кокон.