Место, где живёт счастье (СИ) - Чекменёва Оксана - Страница 74

– Какой ужас, – вздохнула я, хотя по-настоящему ужасаться уже как-то не получалось. На это уже просто не осталось сил.

– Нет, Джинни, это в какой-то степени, удача, – возразил Гейб. – Вам бы всё равно пришлось, рано или поздно, исчезнуть. Кристиан не меняется, зато Арти слишком уж изменился. Поэтому вы бы «умерли», а потом, через несколько лет, появились бы вновь, в другом месте и под другими именами, с новыми документами. Это наша обычная практика, только происходит это тихо и почти незаметно, мы просто уезжаем, и приятели или соседи, не получая от нас весточек, забывают нас. А здесь мы увидели шанс решить проблему Арти раз и навсегда. Теперь уже не нужно придумывать, как скрыть от органов опеки его волшебное исцеление.

– Да, ты прав, конечно, – согласилась я, положив голову на плечо Кристиан, потому что силы как-то совсем иссякли.

Мысль, что я теперь официально мертва, восторга не приносила, но и не так чтобы расстраивала. Те, кто мне дорог, правду знают, а остальные… Джозеф, наверное, расстроится, а вот Иззи обрадуется – делиться наследством не придётся. Ну и ладно, мне те деньги были нужны для лечения Арти, а теперь он будет здоров и без них, так что пусть. Не хочу иметь с Иззи ничего общего, в том числе и наследство. Всё это осталось в прошлой жизни, а теперь у меня новая жизнь и новая семья. И я счастлива.

Попрощавшись со всеми, мы ушли домой. Как-то резко навалилась усталость и сонливость. Когда мы вошли в дом – двери нам открыл Дэн, – я уже едва держала глаза открытыми. Не было сил уже ни на что. Кристиан уложил меня на кровать прямо в одежде, Дэн снял с меня кроссовки и набросил лёгкое покрывало.

– Спи, девочка, – услышала я его голос. – Ох и досталось же тебе сегодня, столько всего. Ну, ничего, утро вечера мудренее, завтра будет легче. А ты, парень, ложись вот здесь, я тебе приготовил.

Я с трудом приоткрыла глаза и увидела, что рядом с нашей кроватью находится другая, надувная.

– Нет, я хочу, чтобы ты лёг со мной, – обиженно протянула я.

– Нельзя, моя хорошая, – я почувствовала лёгкий поцелуй. – Я пока не уверен, что смогу контролировать себя во время сна. Могу задеть тебя, придавить, сделать больно. Я не стану рисковать. Но я здесь, рядом, я никуда не уйду и никогда не оставлю тебя. Спи, моя маленькая, тебе нужно поспать.

– Хорошо, – я понимала, что он прав, так что удовлетворилась знанием, что мой муж рядом, свернулась калачиком и уснула.

Глава 26

Завещание

июль-август 2042 года

Шли дни. Наша жизнь вошла в размеренную колею, по которой теперь и катилась потихоньку.

К моему огромному разочарованию, Кристиан так и спал на надувной кровати. Хотя он без опаски обнимал и целовал меня, а так же делал неплохие успехи в овладении своим телом, но продолжал регулярно ломать и портить вещи, приложив чуть больше сил, чем нужно. И его пугала сама мысль, что он может вот так же, случайно, «сломать» и меня тоже. Поэтому – никакого сна в одной постели, и уж тем более – никакого секса.

Но чудом было уже то, что мой муж вообще имел возможность находиться со мною рядом. Что именно «щёлкнуло» у него в мозгу в тот момент, когда он сначала поверил в мою смерть, а потом узнал, что я жива и вернулась к нему, неясно, все разводили руками и дивились чуду, но как-то в один миг он овладел тем, на что у других переродившихся уходили месяцы – способностью закрываться от лишних шумов.

Нечто похожее в своё время произошло с Ники, в этом ей очень помогло присутствие рядом Фрэнка, её половинки, но даже её «ускоренный» курс проходил некие стадии, у Кристиана же это произошло одномоментно. Просто, когда он услышал мой голос в трубке, то настоял, что полетит за мной в Грейт-Фолс, не желая быть в разлуке со мной ни одной лишней минуты. В том его состоянии, ему просто не смогли отказать, а за всей суматохой, последовавшей за известием о моем волшебном воскрешении, никому как-то и в голову не пришло поинтересоваться, как же он полетит-то, не умея закрываться? Да и вообще – как умудряется находиться в самом посёлке, куда примчался, едва закончив разговор со мной, и не сходит с ума от какофонии звуков?

И лишь позже этот удивительный феномен был замечен и осознан, как и удивительная способность прикасаться ко мне. Всё это дало возможность моему мужу оставаться дома, рядом со мной, не выпуская меня из вида ни на минуту – слишком свеж в его памяти был тот пережитый ужас, когда он думал, что меня нет. Кристиан никогда не рассказывал мне, что пережил за те два дня, а я не расспрашивала, но собранные мною в рассказах членов семьи намёки, позволили по крупицам составить общую картину. И я не хотела заставлять Кристиана даже вспоминать тот кошмар, я и сама бы с удовольствием его забыла.

Но ночами мне часто снились кошмары. Как на меня летит огненный смерч, или как я просыпаюсь в гробу. Только во сне, сколько я не кричу и не стучу, меня никто не слышит и не выпускает. И не единожды Кристиан будил меня, захлёбывающуюся криком и слезами, а потом долго баюкал, уверяя, что всё хорошо, и целуя моё заплаканное лицо. Джеффри обещал, что со временем кошмары уйдут, но пока это – неизбежное зло после того, что я испытала. Не знаю, снились ли кошмары Кристиану, но не удивлюсь, если да.

Дни же были наполнены счастьем.

Мы с Кристианом постоянно были вместе. Гуляли по посёлку и Долине, играли или занимались с Арти, общались с родными и друзьями, проводили тихие вечера перед телевизором – всегда вместе. Возможно, это было немножко чересчур, наверное, со временем мы научимся разлучаться на какое-то время, например, Кристиан же снова будет работать, возможно, и я тоже. Когда-нибудь. Но не сейчас. Пока нам было просто физически сложно расстаться даже на пару минут.

Тренировки Кристиана продолжались. Тобиас регулярно приходил к нам, давал советы и задания, контролировал успехи своего брата, учил его осваиваться в новом теле и новом окружающем мире. Иногда мы отправлялись в поля, где оборотни носились по дорогам с неимоверной скоростью, прыгали, порой поднимали огромные, на мой взгляд, валуны и даже играли ими, словно мячами – мой муж изучал возможности своего нового тела. Меня Кристиан обязательно брал с собой, устраивал поудобнее где-нибудь неподалёку, так, чтобы я находилась в поле его зрения. Мне никогда не надоедало наблюдать за ним, а если он двигался так быстро, что был невидим для человеческого глаза, то я развлекалась тем, что пыталась вычислить его местоположение – подсказками мне служили наклонившаяся трава или поднявшаяся пыль. Тобиаса вычислить у меня не получалось, он умел передвигаться так, чтобы оставаться абсолютно незаметным, но Кристиану ещё только предстояло этому научиться.

Арти мы оставляли в посёлке. Пару раз он тоже отправлялся с нами, но ему быстро становилось скучно просто сидеть возле меня. Его зрение и слух практически восстановились, он открывал для себя огромный мир и уже не так отчаянно нуждался в моём постоянном присутствии рядом. Поэтому во время «полевых тренировок» Кристиана он предпочитал играть с другими ребятишками в детском городке, носиться с ними же на велосипедах по улицам или просто болтать. В этих совместных играх его словарный запас рос с удивительной скоростью. Я учила его разговорному языку, как иностранному, дублируя слова жестами, дети же просто с ним болтали, языка жестов никто из них, кроме Эрика, не знал, да и не особо это было удобно – лазить по лестницам или качаться на качелях, и при этом жестикулировать. Так что, не прошло и недели после нашего возвращения, как, благодаря своим друзьям, Арти заговорил фразами.

Он пока ещё сопровождал свои слова жестами, по словам Джеффри, он ещё не скоро отвыкнет от этой привычки, но поскольку то, каким был Арти ещё пару месяцев назад, ни для кого в Долине секретом не было, то никакой проблемы подобная привычка не представляла. А к тому времени, как мы будем готовы «выйти в люди», Арти научится говорить, не жестикулируя. И поскольку мы числились жертвами катастрофы в Атланте, и наши имена и фотографии были в списках погибших, то произойдёт это совсем не скоро, скорее всего – через несколько лет, не раньше. Меня это совершенно не расстраивало, я обожала Долину, была здесь счастлива и совсем не рвалась в злой и жестокий мир, находящийся за окружающими её горами.