Доминика из Долины оборотней (СИ) - Чекменёва Оксана - Страница 85

– Ну, вот, теперь вы сыты, – удовлетворённо глядя в пустую миску, констатировала Рэнди. – И у меня на душе спокойно. Попозже принесу ещё что-нибудь. Что вы хотите?

– Ники не помешала бы овсянка, – ответил за меня дя... то есть Джеффри. Мы с Рэнди синхронно скривились, только её гримаса была более ярко выражена.

– Никакой овсянки, – одними губами, чтобы Джеффри не услышал, произнесла она, и я в ответ улыбнулась, насколько мне позволили плохо слушающиеся мышцы.

– Я тоже могла бы что-нибудь приготовить для Ники, – подала голос мама. – Что-то, что не нужно жевать. Например, омлет.

– Думаю, к тому времени Ники вполне уже сможет жевать, – предположил Джеффри. – Но пока всё же лучше давать ей мягкую пищу, хотя бы сегодня.

– Пожалуй, вы, Элоиз, действительно, лучше знаете, что Ники любит, – виновато пробормотала Рэнди. – Извините, что пыталась всё взять на себя. Похоже, у меня на самом деле есть некий пунктик – все должны быть сыты, но мне в юности пришлось пожить впроголодь, так что...

– Ну что ты, Рэнди, не извиняйся. Ведь мне даже в голову не пришло, что Ники может быть голодной. Она же только-только очнулась, даже пошевелиться не могла. Мне почему-то казалось, что еда – это совсем не то, что ей нужно в данный момент. Всё как-то быстро произошло. А ты вот догадалась. Спасибо тебе. Ты просто ангел!

– Опять! – застонала Рэнди и покраснела. – Ну, какой я ангел?

– Обыкновенный, с крылышками, – хихикнул Гейб. – И мне никогда не надоест тебе это говорить.

– Ладно, принц Габриэль, пошли домой, – вздохнула Рэнди, явно смирившись. – Оставим Ники спокойно выздоравливать. Но мы ещё вернёмся. Нам-то чистка свинарника не грозит, верно?

– Тебе – точно нет. Пока, ребята, – и дя... Гейб направился к берегу, а выйдя, перехватил Рэнди поудобнее и, с ней на руках, исчез за деревьями, окружающими пруд.

– Принц Габриэль? – мне даже удалось слегка поднять брови. Фрэнк глянул куда-то вдаль, потом улыбнулся.

– Рэнди придумала для Джереми, своего братишки, сказку про принцессу Миранду и заколдованного принца Габриэля, которого злая ведьма Линда превратила в пантеру. И человеческий облик ему вернул только поцелуй принцессы.

– Знаешь, в каком-то смысле Рэнди действительно вернула дя… то есть Гейбу человеческий облик. Ты не знал его раньше, но, поверь, разница заметна.

Невероятно, какие длинные предложения я уже могу свободно произносить. Челюсть пока ещё еле двигалась, но губы уже никаких особых проблем не испытывали, да и голос уже прорезался, пусть и негромкий.

– Джеффри, а почему у меня губы шевелятся, а пальцы – нет? – поинтересовалась я.

– Потому что мягкие ткани перестраиваются быстрее. Все мы, очнувшись, были словно полупарализованы, но это быстро проходило. У тебя всё происходит медленнее, но в принципе – в той же последовательности. Так что тебе нужно всего лишь потерпеть.

– Мне уже лучше, – поспешила я всех порадовать. – Голова болит меньше, и тело тоже почти не ломит. И уже не так жарко. Мне, правда, намного лучше.

А ведь я очнулась всего лишь – сколько? Час назад? Полтора? Определённо не больше двух. И уже такие явные изменения. Не знаю, насчёт «пойду плясать», но такими темпами у меня перестанет всё болеть в ближайшее время. И это здорово!

– Джеффри, я думаю, тебе нужно пойти, отдохнуть. Мам, пап, и вам тоже.

– Но Ники... – растерянно проговорила мама.

– Элоиз, Ники права, – прервал её Джеффри. – Теперь она вне опасности, кризис миновал. Всё, что ей сейчас нужно, это покой и прохлада. И время. В моем присутствии нужды точно нет. Пойду-ка я домой, Джулия меня уже, наверное, заждалась. Фрэнк, когда температура Ники приблизится к нормальной, можешь вынести её из воды. Впрочем, ты и сам, я думаю, сообразишь, что для неё лучше.

И он исчез среди деревьев. Мои родители продолжали топтаться на берегу, не зная, какое решение принять.

– Пап, мне кажется, маме нужно отдохнуть. Мам, знаешь, чего бы я хотела поесть, когда смогу жевать? Блинчиков со сметаной. Если бы ты сейчас отдохнула, а потом...

– Да-да, блинчики! – мама явно приняла решение. – Пойдём, Синклер. Не помню, есть ли у нас дома сметана. Пожалуй, стоит зайти в цех, взять баночку. Тем более, мы совсем рядом от него. Синклер?

– Ты предлагаешь оставить их здесь одних? – голос отца звучал ошарашенно.

– Да, предлагаю. Мальчик прекрасно позаботится о ней, он уже доказал это. А ты и так уже наделал достаточно дел. Пойдём.

– Ладно, – он хмуро глянул на Фрэнка, и я осознала, что чётко вижу каждую морщинку на его лице, хотя мы были футах в сорока от берега. Ну, конечно, моё зрение тоже стало лучше, просто прежде собственные тяжёлые веки, да и сильный жар, мешали мне это осознать.

– Позаботься о моей девочке, – сурово сказал отец Фрэнку, потом перевёл взгляд на меня. – Прости, Ники. Мне очень жаль.

После этого он подхватил маму на руки и исчез.

– Наконец-то мы одни, – довольно улыбнулась я, но тут же насторожилась. – Нет, не одни. Там кто-то есть!

После ухода родителей, я ясно почувствовала запах кого-то ещё, того, кто стоял за деревьями с другой стороны пруда. Запах был вроде бы знакомый, но определить кто это, я пока не могла – усилившееся обоняние тоже было для меня чем-то новым, и мне просто не с чем было сравнивать.

В своей прежней жизни я не чувствовала запахов людей, точнее – не различала их. То есть, я могла чувствовать запах пота, или духов, например, но теперь я стала осознавать, что у каждого есть свой запах, такой же индивидуальный, как и внешность. Впрочем, кое-что я всё же узнать смогла.

– Клубника!

– Да, клубника, – с улыбкой сказала Саманта, выходя из-за деревьев. – Я принесла тебе ягоды, но когда подходила, услышала слова Гейба. Знаешь, мне как-то совсем не улыбается отправиться чистить свинарник – то ещё удовольствие. Так что я решила подождать, когда он будет достаточно далеко.

С этими словами она перешла пруд по плотине, а потом подошла к нам, так же как и остальные, не обращая внимания на то, что вся её одежда намокла. В руках у неё была голубая пластиковая миска.

– Вот, я почистила и порезала ягоды, так что тебе не придётся их жевать. Если захочешь добавки, просто крикни, и я принесу ещё. Поправляйся. Пока, Фрэнк.

С этими словами она опустила миску мне на грудь, погладила меня по голове, вернулась на берег, махнула нам рукой и убежала.

– Клубника! – я с восторгом смотрела в миску.

– Ты заметила, что слегка повернула голову, когда Саманта появилась на том берегу? – у Фрэнка был другой повод для восторга. – Не только глаза, а всю голову!

– Правда? – я этого не заметила. Попробовала подвигать головой – ничего не вышло. – Не получается.

– Видимо, сознательно ты этого пока делать не можешь. Ничего, лиха беда начало.

И, подхватив кусочек клубники, Фрэнк положил мне его в рот. Я раздавила ягоду языком об нёбо и застонала от невероятного блаженства. Видимо, и мои вкусовые рецепторы работали теперь в несколько раз лучше. И не только от голода мне показались такими вкусными и бульон, и котлеты.

Проглотив ягоду, я жадно приоткрыла рот. Фрэнк ничего не сказал, лишь приподнял бровь, вкладывая в него следующий кусочек, и до меня дошло, что мне явно удалось подвигать не только головой, но и челюстью. Но я решила не озвучивать своё открытие, поскольку рот был нужен мне для более важного и вкусного процесса.

Когда миска опустела наполовину, я заявила, что наелась, и настояла, чтобы Фрэнк доел остальное. Ему тоже нравится клубника, я в этом не сомневалась, и, наблюдая, как он лакомится ягодами, получала не меньшее удовольствие, чем от личного поедания клубники.

Опустевшая миска уже не стояла на моей груди, она всплыла и покачивалась на воде, но меня занимало не это.

– Фрэнк, подними мою левую руку, пожалуйста. – И когда он, взяв за запястье, вынул мою руку из воды, я с гордостью продемонстрировала ему свои чуть подрагивающие пальцы. – Видишь! Скоро я смогу двигаться!