Поверишь в любовь? (СИ) - Романова Наталия - Страница 40

Ничего не выходило, время от времени она поглядывала на свой живот, прикладывала к нему руку, пытаясь почувствовать хоть что-нибудь, но ничего не ощущала. Всё как обычно. Никаких волнений, трепета, предчувствий, не было и неприятия, отторжения. Настя не чувствовала ровным счётом ничего.

Она внимательно рассмотрела грудь, особенных изменений не заметила, вес не прибавился, пищевые привычки… тоже не изменились. Настя порой хотела малосольных огурцов, а как не хотеть, когда на стихийном базарчике у супермаркета бойкие бабульки продают домашнюю молодую картошку и такие же огурцы. Настя сама солила, и сама же ела, прошлым летом было то же самое и, кажется, позапрошлым. Она уже и забыла, когда Вилена показала простой рецепт малосольных огурчиков.

На днях купила упаковку Балтийской кильки, хотя до этого никогда не смотрела в её сторону, и съела почти всю. А накануне ЕГЭ по русскому языку Насте захотелось попробовать икру минтая, она пошла, купила и попробовала. Тогда-то она в положении не была… Вероятно, и сейчас не беременная, тест попался бракованный, вот и всё. Фальсификат.

Щёлкнул замок входной двери, Настя ещё раз внимательно посмотрела на себя в зеркало, будто её положение может быть написано на лице, уселась на кровать, сдвинув колени, положив на них руки, как прилежная ученица, и стала ждать неизвестно чего. Кто-то прошёлся по квартире, пару раз хлопнул дверцей холодильника, громыхнул тарелками, краном, снова тарелками и холодильником.

Настя выбралась на кухню, видеть особенно никого не хотелось, но оставаться один на один со своими мыслями становилось по-настоящему страшно и тоскливо.

— Привет, — у плиты стоял Стёпочка и помешивал в ковшике солянку. Естественно, когда переливал из кастрюли, налил на стол и даже на пол. Спасибо, всю кастрюлю не водрузил на плиту. Сейчас Настя заметила, что Степан и Влад сильно похожи. Степану достался материнский разрез глаз, а у Влада глаза похожи на отцовские, но во всём остальном: овал лица, контур губ, нос, форма ушей, рост, ширина плеч, широкая кисть и даже пробор на левую сторону, упрямые волосы не ложатся иначе — они одинаковые.

— Микроволновкой воспользоваться религия не позволяет? — фыркнула Настя.

— Она не работает.

— Голова у тебя не работает.

— Погрей, раз такая умная, — оскалился Стёпочка, как когда-то в Настином детстве, и протянул покупную сладкую булочку в качестве экспериментального материала.

Настя кинула в микроволновку булочку, нажала пару кнопок. Свердловская, неожиданно для Стёпочки, нагрелась.

— Режим размораживания надо выключать, — пропела Настя.

— Хозяйственная, пора тебя замуж отдавать, — Степочка выключил газ и начал переливать через край солянку в тарелку. Настя чуть не лопнула от злости — потёки томата, кусочки огурцов, каперсов и оливок украшали поверхность плиты.

— Тебя забыла спросить, — девушка грохнула сметаной по столу перед Стёпочкой, решив взять инициативу в свои руки, после этого кабана не отмоешь кухню.

Можно оставить Вилене или лучше отцу, его драгоценный сынуля насвинячил, но Настя прекрасно понимала — в итоге мыть ей. Не потому что заставляют, просто нервы не выдержат смотреть, как засыхают потёки и кляксы на мебели из белёного дуба. Почему-то Ник никогда так себя не вёл. Он хорошо готовил, спокойно убирал за собой и Настей, мыл посуду. После его «хозяйственной деятельности» не приходилось перемывать и отмывать.

— На свадьбу пригласишь? — продолжил Стёпочка. — Я сервиз подарю и двуспальный комплект постельного белья с дельфинами или стиральную машину. Точно, стиральную машину подарю. Говорят, с младенцами стирки много, так я даже с сушкой куплю, чтобы ты по всей квартире пелёнки не развешивала.

— Себе купи, а лучше мозги, — Настя развернулась, чтобы уйти в свою комнату.

— Да ладно, я шучу, Настён, — в спину сказал Стёпочка. — А тестик-то убери из туалета.

— Что? — Настя уставилась на Степана.

— Надеюсь, он твой, а не материнский. Хватит с меня сестрёнок и братишек, да и рожать в сорок шесть дико.

— Не твоё дело!

Настя заскочила в уборную, посередине кафеля песочного цвета лежал тест. Она, скомкивая коробку, выронила тест, и валялся он, демонстрируя всем желающим едва заметные, бледные, всё те же две полоски.

— Значит, твой, — спокойно заметил Стёпочка и вернулся к своему занятию.

Настя предпочла убраться в комнату, быстро дыша от страха, непонятного волнения, стараясь справиться с дрожащими руками и просчитать дальнейшие действия Стёпочки. Ничего хорошего от якобы брата она не ждала. Несмотря на доводы разума, что ничего он сделать не сможет, даже если попытается, Настя иррационально испугалась. Помимо этого стало невыносимо стыдно, щёки заалели, она всхлипнула, борясь с собой, испугом и жгучей неловкостью.

— Насть, — Стёпа постучал в дверь и топтался на пороге, внимательно разглядывая сестру, будто видел впервые. — Какой срок?

— Не знаю, недели две, может, три.

— Две недели тест вряд ли покажет, — Стёпа пожал плечами.

— Тест бракованный? — Настя в надежде подняла глаза на Степана. Если они провернули аферу с инсулином для льготников, что стоит закупить поддельные тесты на беременность?

— Ложноположительный результат бывает крайне редко и указывает на проблемы со здоровьем, — Стёпа внимательно оглядел девушку. — Не надейся, ты беременна, — он цокнул языком. — И отец, судя по твоему перепуганному виду, не рад…

— Он не знает! — выкрикнула Настя.

— Значит, будет не рад, — Стёпа пожал плечами.

— Тебе-то откуда знать? — взъелась Настя.

— Неоткуда, видок у тебя настолько убитый, что ничего хорошего в голову не приходит. Знаешь что, — Стёпочка вздохнул, будто договаривался сам с собой. — Если аборт решишь делать, матери не говори, сожрёт: «Аборт грех, аборт вред…» В Центральную больницу не ходи, тебя все знают, тут же сдадут руководству, нотаций не оберёшься. Иди к платникам — денег не хватит, я добавлю, — он развернулся, остановился. — Вот ещё, — он залез в карман джинсов и протянул Насте связку ключей. — Если что, приходи, живи.

— «Если что» — это что? — Настя ошарашенно смотрела на ключи.

— Мало ли… родаки достанут, после аборта отлежаться нужно будет, здесь тебя вычислят на счёт «раз», в общем, в любой непонятной ситуации.

— Спасибо, — Настя не знала, что ответить.

— Не за что, ты всё-таки мне сестра. Это ты обо мне знать не знала, а я знал, — Стёпочка усмехнулся. — А парню своему лучше скажи, всё-таки он имеет к этому ребёнку отношение.

— И что он сделает? — девушка нервно засмеялась. — Женится, родим ребёночка? — она некрасиво хрюкнула и заплакала.

— Не знаю, тебе виднее, просто честнее, чтобы он знал. Я бы хотел, во всяком случае, — Стёпочка посмотрел в окно за Настиным плечом. — Не кисни, — он быстро прижал к себе сестру. Она растерялась от подобного порыва, застыла, как истукан, боясь пошевелиться.

Стёпа сразу отошёл, развернулся и закрыл за собой дверь, Настя осталась со связкой ключей и в растрёпанных чувствах.

Глава 26

Уже два часа Настя смотрела на таблетку на белом столе и боялась её выпить. В последние несколько дней страх стал постоянным спутником девушки. Сначала она боялась повторить тест, а повторив, испугалась ещё больше: сомнений, даже робких, не осталось — она беременна. Потом боялась пойти к врачу, будто от этого её состояние исчезнет, рассосётся. А теперь боялась выпить таблетку, выданную ей врачом в коммерческой клинике рядом с домом.

К тому же, выяснилось, срок у Насти больше, чем три недели. Выходило, что забеременела она на Аккеме, в палатке, в свой самый первый раз, а то, что она приняла за критические дни — всего лишь последствия дефлорации. Анастасия Веселова наконец-то узнала, сколько может кровить после первой близости…

Рожать она не хотела, вернее, не могла, но и выпить злосчастную таблетку ей было страшно.

«Это будет похоже на выкидыш», — произнёс врач в белоснежном халате.