Белая ночь - Погодин Радий Петрович - Страница 2

- Не отступлю, - сказал Виктор Петрович и снова шагнул вперед.

Прежний состав президиума ухватил его за шею, стал гнуть.

- Не согнете, - хрипел Виктор Петрович.

- Согнем.

- Я лучше в реку скакну. Утоплюсь лучше.

Члены президиума захохотали с кавказским акцентом. Виктор Петрович знал на собственном опыте - язва желудка и кавказский акцент происходят от частого произнесения кавказских тостов.

- Не скакнешь. Все вы слабаки - дохлый номер.

Виктор Петрович, кряхтя, залез на перила, крикнул:

- Назад хода нет! - и прыгнул в пучину.

По мосту шли парень и девушка.

- Смотри, Вася, - сказала девушка. - Зачем это он с моста прыгнул? Может, разочарованный?

- В такую ночь и разочарованный? Это йог, - сказал парень. - Йоги по ночам тренируются, чтобы публику не смущать.

- Если йог, почему не выныривает?

- Он на дальность нырнул. Йоги на дальность здорово могут.

Прислонились они к перилам, смотрят, где йог вынырнет. Разделительная черта на таких молодых не действует. У них еще прошлого нет. Но девушка ощутила все же непреодолимое желание взять парня за руку и не пускать его в йоги. Пусть лучше автоспортом занимается, художественным фотографированием.

- Вот он! - крикнул парень восторженно. - Смотри, аж где вынырнул.

Девушка с трудом разглядела в мелких волнах йога, почти у левого берега. "Сколько же тренироваться нужно, чтобы так далеко нырять? подумала она. И решила: - Все равно, если даже настоятельная необходимость будет, я сама нырну - Васю не пущу".

А Виктор Петрович углубился в омут, даже глотнуть приготовился воды, чтобы уже не выныривать. Но река, словно ладошкой, ему рот зажала. Другой ладошкой, и третьей, и пятой, и двадцать пятой под зад, под зад - и наверх его вытолкала.

"Не могу, чтобы они в президиуме сидели!" - крикнул Виктор Петрович и полез на глубину, но река его обо что-то легонько ударила. "И я не могу, сказала она. - Задыхаюсь. На пятимиллионный город ни одной конторы по охране воды. Даже за проституток взялись, а на чистую воду всем наплевать. Даже тебе. Ты зачем с моста прыгнул, не сняв башмаки? В свою паршивую кровать ты в башмаках не полезешь. Выступи в защиту меня, прошу как друга".

На берег Виктор Петрович вылез около Зимнего. Взошел на набережную по гранитным ступеням.

У парапета милиционер стоит. Приветливо улыбается.

- Сколько? - спросил Виктор Петрович.

- Гражданин, полюбуйтесь на красоту белой ночи и на шедевры архитектуры. Я уже пятый год в Ленинграде и не устал любоваться.

Виктор Петрович полюбовался. Красота - дух захватывает, но тревожно ему.

- Может, в двойном размере?

Милиционер поправил фуражку.

- Представьте, у меня час назад родилась дочка.

- Поздравляю... Сколько с меня?.. - У милиции тоже есть план по валу - тема, конечно, закрытая, и, чтобы стать милиционеру роднее, Виктор Петрович сказал: - Можно мокрыми? На пеленки.

Милиционер поиграл свистком. Грусть была в этой игре.

- К вашему сведению, гражданин, милиционеры, у которых в такую волшебную белую ночь родилась дочка, штрафы не берут. - Он поднес руку со свистком к козырьку, зафиксировал это движение пружинным выпрямлением пальцев, сказал: - Честь имею, - и пошел по набережной к Дому ученых.

Виктор Петрович сконфузился, отряхнулся, отжал кое-как пиджачок и брюки и, направившись на Дворцовый мост, попытался представить привычные к сидению фигуры президиума, хоть и не совсем похожие, но смахивающие на толстые щупальца с многочисленными присосками. И не то что стало ему жаль их как раритеты, но как-то вроде бы да. Он не находил слов. Но искал.

- Я вас люблю, - подсказала ему белая ночь, поскольку других слов говорить не умела.

Он вздрогнул.

- Перестань. Не шути так.

И бросился к середине моста, к чиру, чтобы грудью прорвать заслон. Пусть видят - он хотя и в мокрых штанах, но вполне несгибаемый.

К мосту подходили буксиры и лихтеры. У капитанов этих судов были свои проблемы, и у летчиков, летевших куда-то в ночи. Даже старики, уже готовые предстать перед судом всевышнего, не могли в эту ночь успокоиться - они не знали, разрешат ли их прикопать к ранее умершим родственникам или пошлют по целевой разнарядке на дальний погост, где и могилы-то приготовляют не похоронщики, а трактор-канавокопатель.