Паучий случай (СИ) - Юраш Кристина - Страница 42

Паукан выбрался из моих объятий. Полез через папино плечо и шлепнулся на землю. Через мгновенье на ней сидел ребенок, засовывая в рот огромный леденец.

Я несла малыша в плаще. Никому не доверю мою крошечку.

— Чмок-чмок, — выдал счастливый ребенок, сжимая палочку. Его уже мало что волновало. Ни стража, которая бросилась к нам с криками: «Нашли?». Ни слуги, которые бежали к нам по коридору.

У нас был леденец. И чхали мы на окружающих.

— Пойдем, покажем ребенка, — вздохнула я, пока служанка снимала с меня плащ.

Сверху сыро. Снизу грязно. Именно так можно было обозвать мое платье. Но мне было все равно. На плече задумчиво сосал леденчик моя маленькая пушистая попка.

Никогда не думала, что паучки похожи на солнышки. Только черные. И иногда ядовитые.

Мы шли в сторону шумящего зала. Перед дверьми мы остановились.

— Послушай, — меня прижали к себе. — Раньше мне было важно мнение этих людей. Дед учил меня постоянно доказывать им, что я человек. Он всегда повторял, что пока я это делаю, я удержу власть. И я хотел, чтобы принц тоже смог удержать власть…

Я не поняла, что он имел в виду.

— Его величество король Риордан! — послышался громкий голос. Музыка оборвалась. В зале все стихло.

— Долгих лет правления! Да здравствует король! — послышались радостные голоса. Знаю я эту радость. Лицемеры.

— Я хотел бы вам представить моего сына. Наследника престола, — послышался знакомый голос.

Ну, моя малявочка, не подведи! Будь хорошим паучком!

Меня пропустили в притихший зал.

— Его высочество принц, — произнес Риордан. В нас сразу впились десятки жадных глаз. — И ее величество, королева.

В этот момент кому-то в зале стало плохо. Я уронила челюсть, но удержала ребенка.

— Но… Но кандидатуры королев рассматриваются на совете! — послышался встревоженный голос. — Королева обязана доказать свое благородное происхождение и обязательно принадлежать древнему роду! И с каких пор няни становятся королевами? Няня — простолюдинка!

— Забыл сказать. Кого не устраивает — у вас есть неделя, чтобы пересечь границу моего королевства. Успеете — ваше счастье.

В повисшей тишине какой-то робкий голос выкрикнул: «Да здравствует королева!». По залу пробежал шепот.

— Да здравствуют королева и наследник! — кричали все под пристальным взглядом короля.

Причем, громче все кричал любитель древних родов и благородных происхождений.

Я прекрасно знала. Вся любовь подданных — сплошное лицемерие.

— А это было моим признанием в любви, — прошептал голос любимого, пока все поднимали тост за наше коллективное здоровье.

— А сейчас королева по закону обязана дать имя наследнику! — послышался голос церемониймейстера.

Что? Как? Мне нужно придумать ему имя? А почему меня не предупредили? Я же не знаю местных имен! Сейчас назову его Вовой или Димой. И что тогда?

Мой взгляд оббежал всех присутствующих, словно на них должны быть бейджики. В зале повисла тишина. Все затаили дыхание и ждали, что я скажу.

Я повернулась к Риордану. И мысленно пообещала вынести его на газетке в лес за такие шутки. Поскольку других имен кроме Элуарда и Риордана я не знала. А добрый волшебник к нашей семье не имеет никакого отношения…

— Риордан. Второй, — выдавила я. Собственно, все. И когда я в следующий раз буду удивляться Луи Надцатому или Карлу Очередному, напомните мне этот момент.

— Ура! — послышались голоса в зале.

— Как правильно! Назвать в честь отца! — поднял бокал тот самый седой советник, который громче всех орал про традиции. Мужик, я тебя запомнила. Королева Фиолетовое Варьенье очень злопамятная!

Внезапно леденец был вынут изо рта. На всех посмотрел нахмуренный фирменный взгляд папы. Я уже подумала, что тут два варианта. Либо колпачок. Либо зал, полный трупов свидетелей.

Я видела, как Риордан Первый напрягся. Он стоял рядом, чтобы в случае чего защитить.

На моих руках послышался недетский вздох.

— Ипусий слусяй, — выдал Риордан Второй в абсолютной тишине.

И будущий тиран засунул леденец себе за щеку.

И будущий тиран засунул леденец себе за щеку.

Для нас бал закончился. Сонный любитель сладкого ехал в комнату на уже официальной маме.

— Теперь я — твоя настоящая мама, — шептала я, поглаживая темные волосы на голове малыша.

Я уложила малыша в колыбель. Он уже спал. Из щеки его торчала палочка от конфеты.

Я осторожно вытащила слюнявый леденчик и завернула в чужие письма. Хоть какая-то польза от них.

Стоило мне обернуться, как меня поймали и прижали к себе…

— Ну что, принц и чудовище в одном флаконе, — прошептала я, отрываясь от нежного поцелуя и поднимая глаза. — Только учти… Я не хочу, очнуться, когда уже все… Я хочу, так сказать, полностью прочувствовать этот момент… А то я тебя знаю…

Меня окутывала сладкая паутина, я чувствовала, как он молча рвет на мне корсет и юбку. И как под страстными поцелуями, я начинаю терять голову. Я ловила каждый вздох, каждое прикосновение к своему телу.

Примерно под утро, измотанная и счастливая, я совершенно случайно нашла слюнявый зеленый колпачок. Не сама, конечно. Скорее попой. У нее есть нюх на всякие колючие предметы. А спустя два часа в другой части комнаты. Примерно при тех же пикантных обстоятельствах был обнаружен красный.

Мы нашли много чего интересного, даже в огромной ванной. Например, глаз игрушечного дракона. Он внимательно смотрел на нас. И, видимо, завидовал.

Потом уже на туалетном столике мы уронили вместе с флаконами голову куклы. Поскольку на столике сидела я, то и добыча считается моей. По праву.

Не смотря на порыв страсти, ковер мы обходили стороной. Точнее меня обносили мимо. Мы же не самоубийцы. Если бы речь зашла о ковре, то я предпочла бы быть сверху.

А после моего нежного шепота на ушко, я узнала, что восемь лап, две из которых держат тебя, очень полезное изобретение природы.

— Все будет хорошо, — прошептала я. Мне начинало казаться, что девушки лукавили, относительно «не помню процесса». А если и не лукавили, то мне их искренне жаль.

По всей комнате летала сверкающая паутина. Меня обнимали руки и сразу восемь лап. Раз так крепко обнимают, значит, очень — очень любят. Не так ли?

Эпилог

Я сидела в кресле, накрытая пледом. Мой округлившийся животик с маленьким паучонком спрятался от окружающих. Иногда я нежно гладила его, спрашивая. Мальчик или девочка?

Единственное, что меня огорчало, так это лицо любимого. От меня не ускользало то, что с каждым днем он старается посвятить мне все время. Как он трясется надо мной.

Погода была чудесной. Закон о круглых подушках был принят единогласно. Теперь мучается вся страна. Маленькая пушная попка сидел за столиком рядом и писал буквы.

Позади были первые «не хасю, не бубу!» и первые попытки самостоятельного ремонта комнаты. Впереди было много чего интересного.

— Мама, — внезапно побледнел мой маленький, бросаясь ко мне. — Мамочка…

Я прижимала руку к животу и дышала глубоко-глубоко.

— Папа! — закричал голосок. И маленькие ножки побежали во дворец.

Слуги сбегались ко мне со всех сторон. Кто-то из них пытался меня поднять с кресла, но я сделала жест рукой. Нет, не надо.

Я почувствовала, как меня прижимают к себе, покрывая поцелуями вспотевшее лицо. Как бережно берут на руки и несут в комнату.

— Не уходи, — прошептала я, когда меня положили на кровать. Все вокруг бегали и суетились. «Несите воду! Несите чистые полотенца! Королева рожает!».

Ой, ну ни фига себе как больно!

Мою руку держали сразу в двух руках. Я откинулась на круглые подушечки и дышала. Просто дышала.

— Пожалуйста, — целовали мою руку. — Пожалуйста… Только не умирай. Я не переживу…

Я уже на всякий случай написала письма на каждый день рождения малышей. И письма для любимого. На много лет вперед. И спрятала в тайничке.

— Прошу тебя, — шептали дрожащие губы. Я повернула голову, видя, как он стоит на коленях перед кроватью. Мои губы дрогнули. И я сжала его руку.