Паучий случай (СИ) - Юраш Кристина - Страница 30

О, ему тоже не терпится с вами познакомиться! Просто горит желанием!

Малыш раскачивался над головами. Он явно был рад новым полезным знакомствам. Так! Стоять! Это выражение лица мне знакомо! И ничего хорошего он не предвещает!

Мыслитель посмотрел на меня. В его взгляде проскользнул экзистенциальный кризис. И вся скорбь паучьего народа.

Караул! Сос! Полундра!

Внутренний метеоролог предвкушал осадки. Возможно даже обильные. Местами крик и бег. Три — четыре метра в секунду. А следом легкое похолодание чуть пониже спины!

Глава пятнадцатая. Засеря и укакиш

Была мысль крикнуть, что это к деньгам. Но что-то мне подсказывало, что первой жертвой авианалета падет папа. Я посмотрела на будущего олигарха даже по меркам королей.

Боевое крещение детской какашкой должно было пройти в более интимной обстановке.

Пользуясь моментом задумчивости «серуна», я стала втаскивать его со скоростью жадного рыбака. Ловись паучок, большой и маленький. Как только он подтянулся поближе, я схватила его рукой.

Ох! Я отпала на пол, крепко сжимая ребенка. Судя по запаху, няня нарядился в шикарный туалет.

— Все, — успокаивала я мыслителя.

— Вы же понимаете, что люди долго терпеть не будут! — воскликнул кто-то. — Терпение народа небезграничное! Они в любой момент могут поднять восстание, основываясь лишь на слухах!

— Говорите за себя, — произнес Риордан. Я встала, срывая с себя паутину. На корсете и юбке у меня красовалась коричневая аппликация.

— Ну чего ты? — улыбнулась я, прижав малыша к себе. Что же могло его так напугать?

— Я не стану тебя ам! — прошептала я, баюкая малыша. — Точно-точно.

— Мы не уйдем отсюда, пока не увидим ребенка! — послышался голос из зала.

Вижу, дело принимает серьезный оборот. И папу нужно спасать!

— А ты можешь стать человеком? Таким, как я? — спросила я, глядя в недоверчивые глаза.

Хорошо, попробуем по-другому!

— Баю-бай, — качала я его на руках. — Баю — бай! Спи, мой сладкий, засыпай…

Я расхаживала по комнате, убаюкивая паукана. Тот зевал, но не сдавался!

— Фу-у-ух! — выдохнула я, понимая, что у нас иммунитет к колыбельным. — Сказка. Жили-были дед да баба… И была у них курочка…

На меня смотрели с явным интересом. Даже взбодрились! Плохо дело! Так, стоп! Идея витает где-то в воздухе…

— Синхрофазатрон… — начала я заунывным и бесцветным голосом. — Это — резонансный циклический ускоритель заряженных частиц с неизменной в процессе ускорения длиной равновесной орбиты.

Паукан держался. Стойко. Но зевал. Обычным детям хватало начала. Поэтому дальше я не выучила. Однажды я нашла у себя эту книгу. И теперь почти всегда беру ее с собой на работу.

Дети, которые меня знали, засыпали уже в тот момент, когда я раскрывала книгу!

— Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов… — противным бесцветным голосом продолжала я.

Я вспомнила первое заумное, что приходило в голову. Таблица умножения пришлась как нельзя кстати.

— Дважды два — четыре… Дважды три — шесть… Дважды четыре — восемь… — монотонно вспоминала ее я.

Глаза паукана слипались. Он смотрел на меня мутным взглядом.

— Пятью пять — двадцать пять, — бесцветно произносила я, чувствуя, как обмякает маленькое тельце.

А говорили, что таблица умножения мне не пригодиться! Еще как пригодилась!

У меня на руках лежал обычный ребенок. Я осторожно пошарилась по чердаку, в поисках чего-то похожего на пеленку. Вытащив из вороха хлама какую-то цветную тряпку, я завернула в нее ребенка.

— Ну, — выдохнула я, слыша возмущения и протесты внизу. — Поехали!

Я спустилась по ступенькам. Пока спускалась, таблица умножения повторилась еще два раза.

Осторожно уточнив у служанки дорогу, я шла по коридору. Хоть бы не проснулся!

«Это же такой риск!», — вопило что-то внутри меня. Оно паниковало и металось.

— Семью пять — тридцать пять, — шептала я, неся драгоценную ношу в сторону.

Двери в зал были прикрыты. Поэтому я вежливо постучала.

— Войдите, — произнес голос Риордана. Я сделала глубокий вдох и вошла.

— Тише! — прошептала я, видя, как министры смотрят на меня странными глазами. Хотя нет. Не на меня. А на принца.

— Ваше величество, мы погуляли, — учтиво и скромно произнесла я. И едва заметно улыбнулась, показывая палец во рту и сопящий носик.

Министры вставали со своих мест. Они переглядывались.

— Сделай так, чтобы они не шумели, — прошептала я, едва слышно.

— Тишина, — прошипело его величество. — Говорить шепотом.

Что я творю! А вдруг проснется? Сердце замерло от ужаса. Если что, успею накинуть тряпку.

Только сейчас я почувствовала аромат, который разливается от меня по залу.

Сами напросились! Требовали ребенка? Вот, пожалуйста! Сейчас министры отличались по цвету носовых платков, прижатых к лицу.

— Ты почему в таком виде? — шепотом спросил Риордан.

Я выглядела так, словно только что вышла из салона красоты, где работают все его бывшие.

— Где новое платье с бриллиантами, которое я тебе подарил? — послышался едва слышный голос, пока министры обсуждали шепотом явление долгожданного наследника.

— Вы сегодня сильно злитесь? — елейно прошептала я, укачивая паучонка. — Если да, то лучше скажу завтра.

— Она выглядит ужасно, — перешептывались министры.

— Чем страшнее я выгляжу, тем безопасней. Так сказало его величество, — улыбнулась я, покачивая ребенка. — Ко мне ни один мужик не подойдет. Не то, что арахнид… Просто умрет на подлете… С криками «Фу!», он заползет обратно в свою … эм… нору… И возьмет обет второй девственности… Ко мне уже подсылали убийц. И где они теперь? Умерли на подходах. Причина смерти удушье…

Я выразительно посмотрела на его величество. Мне показалось, что он готов был завоевать еще какое-нибудь государство. Исключительно с целью переезда в него.

— Гениально… Это гениально. Арахниды предпочитают красивых девушек. И если все будут выглядеть, как она…, - послышался сомнительный комплимент от сборища мужиков.

Не удивлюсь, если завтра все девушки мира будут выглядеть, как я. Все местные салоны красоты закроются навсегда. Процент изнасилований упадет до нуля. А потом уйдет в минус.

Я впервые видела, как плачут сильные мужчины. Все окна были закрыты. Дверь тоже. Папа смотрел на нас взглядом: «Птичку… жалко…». И старался дышать через раз.

— А почему ребенок в… гобелене? — спросил один из министров шепотом.

Я посмотрела на кусок чьей-то попы с длинным хвостом и геральдический рисунок.

— Его величество считает, что принц с детства должен приобщаться к прекрасному. К искусству. Чем раньше он начнет, тем лучше для него, — елейно ответила я.

Его величество так не считало. Оно вообще впервые видело этот гобелен.

Мой паукан заворочался. Что-то ему не понравилось. Поэтому я решила стратегически отступать.

— А мы сегодня засеря, — ласково произнесла я, глядя на слезы тронутого отца. — Раньше были тугосерей, а сейчас укакишь. Нам еще пропукиваться… Мы уже сделали гуги-гуги. И нам пора купи-купи. Если хотите, мы могу показать наши покакусики. Сегодня они коричневенькие. А вчера были желтенькими…

На меня посмотрели умоляющими взглядами.

— У нас с тобой будет серьезный разговор, — послышался многообещающий сдавленный шепот Риордана.

— Ну все, нам пора дудонить сисю, чтобы потом среньк-среньк, — ласково произнесла я. — И гудочек вытирать…

Я направилась к двери, выдыхая. Стоило мне выйти за двери, я бросилась прочь в комнату. Сердце стучало. Я полоскала паукана, который еще не понял, что произошло. И как так его настиг сон в самый интересный момент!

Уложив его в колыбель, я еще раз осмотрела комнату. Что его могло напугать? Мух мы не боимся. Приснилось что-то? Вряд ли…

Я обошла комнату, но в комнате ничего не было. Скинув платье на пол комнаты, я бросилась в ванную. Отмываться.

Полотенце мне забыли положить. Про чистую одежду я забыла напомнить. Поэтому я и вышла из ванной в чем мать родила.