Сестра (СИ) - Усов Серг - Страница 32

— Пожар! Горим!

Первым языки пламени заметил пожилой раб, таскавший овёс в конюшню при гостинице. Его крик всполошил всех. Началась суматоха, какая, обычно, в таких случаях и возникает.

— Дверь ломай! Воду! Несите воду!

Пожар разгорался не очень быстро — здание было построено из кирпича, коньковая крыша — из черепицы, а потолки, полы и стропила, на которых держалась черепица, видимо, были сделаны из огнеупорного дерева. Но, всё же, дерево есть дерево, и, пока взломали дверь, пока наладили подачу воды вёдрами по цепочке, полыхало уже хорошо.

Посетители и работники таверны успели все выбежать. Даже Вемп сумел выпрыгнуть без травм, акробат. Вот только, на его беду, тот самый патруль герцогской стражи, который был на месте засады на контрабандистов Эдорика, тоже был среди посетителей «Синего кита» и вместе с остальными, покинув таверну, наблюдал за развитием ситуации.

Акробатического искусства, выпрыгнуть невредимым с третьего этажа Вемпу хватило, а вот мозгов прыгать во внутренний двор — нет. Впрочем, может, Вика и зря на него наговаривала — может, на ту сторону у него просто не получилось пробиться из-за огня. Теперь это было не важно.

— Рад тебя видеть, Вемп! — радостно приветствовал бандита десятник герцогской стражи, когда двое его подчинённых скрутили завывающего бригадира Кита и приволокли к нему, — Тут к тебе пару вопросов возникло.

Глядя на отчаяние Вемпа, Вика, отчего-то, ничего кроме удовлетворённого злорадства не испытывала. И решила, что той милости, которую получил от неё Щука, этот подонок от неё не дождётся. Это совершенно точно. Может даже не от того, что он хуже Щуки, а от того, что она начала меняться и пересматривать свои взгляды на нормы своей жизни.

Народа, принявшего участие в тушении пожара, оказалось довольно много. Даже посетители не остались в стороне. Поэтому, за гонг — полтора, с пожаром справиться всё же удалось.

Но, поглядев, сначала, на скулящего в отчаянии Вемпа, затем, на выгоревшую полностью крышу и бОльшую часть третьего этажа, вспомнив о предстоящем конфликте Кита с конкурирующей бандой, Вика решила, что свои планы, как говорили раньше в её родном мире, она выполнила и перевыполнила.

— Я не поняла, а почему никто не спит? — Вика вышла из своей комнаты на кухню, где вокруг пустого стола молчаливо, с траурно-тревожными выражениями лиц, сидели её брат и рабы, — Вам что, моих слов недостаточно? Предлагаете мне взять что-нибудь в руки, чтобы вас воспитывать?

Её нарочито грозный и раздражённый тон нисколько не помог. Едва только её увидев, все вскочили. Гнеш бросился её обнимать, Жела с Нюрой упали на колени, а Рудий не знал, куда ему метнуться.

— Хозяйка, Нелла, мы же места себе не находим, — начал он с упрёков, сияя, при этом, глазами, — Ты сказала, что задержишься, но не сказала, что так надолго.

— Ты куда пропала? — включился в допрос Гнеш, — Где так долго была?

— Рыбу я ловила, на лодочной станции, — ответила Вика запомнившейся ей фразой из «Джентельменов удачи», — Так, быстро вскочили. Обе! — скомандовала она рабыням, — Я вам что, ikona?

— Нет, ну правда, Нелла…

— Да за вином я, для этого алкоголика, ходила, — с серьёзным видом пояснила она брату и поставила на стол один из скоммунизденных ею кувшинов, — Всем сесть!

В волнении, никто и не заметил или не обратил внимания, что кувшин появился словно из пустоты. Только Рудий, мигом углядев печать, округлил глаза, словно филин. Алкоголиком он, конечно же, больше не был — магия исцеления, такая магия исцеления — Вика просто так шутила, но вкусовые пристрастия при исцелении не меняются. Несмотря на то, что Рудий всю свою жизнь был рабом, пробовать дорогие и редкие вина ему доводилось — иногда их Туй покупал для своих самых-самых вип-клиентов или приходивших к нему в таверну за налогами городских или герцогских чиновников, а уж допивать остатки рабам было за норму.

— Нелла, ты там что-то говорила, насчёт возможности дать мне вольную. Помнишь? — спросил расчувствовавшийся после третьего кубка, это на ночь-то глядя, Рудий, — Так вот. Не нужна мне никакая вольная. Что я на свободе делать буду? Я хочу оставаться твоим рабом.

— Дурак ты, Рудий, — с досадой сказала Вика, — К сожалению, это не лечится. Как есть дурак. А для них, — она кивнула на Желу с Нюрой, — тоже хочешь вечного ошейника?

— Мы с радостью…, - начала было вываливать очередную порцию благодарностей Жела, но была перебита.

— Заткнись, а? — довольно невежливо сказала Вика, — С радостью вы. С чего вы решили, что я тут с вами буду вечно? Помолчите все! — гаркнула она, — В общем, эту тему будем обсуждать позже. Я понимаю, что вольную рабам тут может дать только герцог. Но я всё равно буду решать этот вопрос. Пусть не сразу, но я выдавлю из вас по капле раба. А не будет получаться, начну выбивать. Особенно, из тебя, — она посмотрела на Нюру, — Ты дыхание и тихий шаг тренировала вечером или меня ждала?

По её виноватому виду Вика ответ уже знала.

— Мы за тебя переживали, — вступился за подругу Гнеш, — Неллочка, но мы, честное слово, очень стараемся.

— Стараетесь? Я вам завтра, с самого утра покажу, что значит стараться. Всё. Лёгкая жизнь для вас закончилась.

— Так завтра же восьмой день? — удивилась Жела.

Все уставились на сестру и хозяйку с недоумением.

Причину этого недоумения тут же подсказала память Неллы — в восьмой, последний, день недели тут все, с восходом солнца, идут в храмы Единого, чтобы возносить Ему благодарственные молитвы и просить о всевозможных плюшках. Не ходят в храмы в это время только рабы, путники, моряки, в походе или на вахте, и воины, находящиеся на дежурстве или на войне.

— Да, действительно, — кивнула она, — Забегалась я тут с вами.

О вопросах местной религии Вика как-то не задумывалась. Видимо, из-за того, что в отличие от книжных попаданцев и попаданок в Средневековье, сталкивающихся со средневековым мракобесием и вынужденных, поэтому, вырабатывать планы своего сокрытия от церковных преследований, она попала в мир, где отношение к богам, вернее, теперь, к богу, было скорее сродни земной античности. То есть, практически, договорняк — даёшь Единому молитвы и приношения и ждёшь потом от него всяких плюшек. Не дождался — значит, или мало молился, или мало дал, или твоя очередь за плюшками ещё не подошла.

По этой причине, много власти в руках священников, практически, не было. Они жили за счёт даров от верующих, милостей от монархов, а в северных королевствах, ещё и с доходов от земель — там монастыри и храмы часто выступали феодальными владетелями, имея не только храмовых рабов, но и приписанных к их землям крепостных и сервов.

Скудные познания Неллы в этих вопросах были, в основном, получены от разговорчивых клиентов во время посиделок за столом в тавернах, трактирах или кабаках.

Нелла знала, что когда-то, очень и очень давно, богов было семь. Но, потом, нашёлся кто-то очень умный, который заявил, что всем всё объяснит. И объяснил. Сказал, что бог един, а семеро — это лишь его разные облики.

От одного невельского капитана, который при ней спорил о чём-то ей непонятном со шкипером другого судна, Нелла узнала, что того умного вскоре казнили, но нашлись у него последователи. И не только среди церковников или простолюдинов, но и среди дворян, монархов и даже императора одной из четырёх континентальных империй.

Вика, в отличие от Неллы, прекрасно понимала, что такие споры, как правило, заканчиваются всегда большой кровью. Поэтому, не была удивлена тем, что та, давняя, религиозная война оказалась очень кровавой и длилась почти восемьдесят лет, с небольшими перерывами.

В результате той страшной войны, империй на континенте осталось три, десятки королевств исчезли, десятки новых королевств появились, возникли вольные города и даже две республики. А вместо семи богов, остался Единый.

И, чтобы не выделяться белой вороной, ей завтра, вместе с Гнешем, предстоит отправиться на «восьмой день» — так здесь назывался аналог воскресной службы. А вот её рабам завтра идти никуда не надо. Нет, может Рудий, желая пожизненно оставаться её рабом, не так уж и не прав?