Проклятье для дракона (СИ) - Гордова Валентина - Страница 43

— Что с мамой? — фактически потребовала я ответа, схватив его за руку, которую он собирался убрать.

Андор не хотел говорить, чего и не скрывал, с укором и недовольством взирая на меня с высоты своего роста. Мне, если честно, сейчас было плевать, чего он там говорить не хотел. Это моя мама, я имею полное право знать, что с ней случилось! Об этом я и заявила императору с самым непримиримым видом.

Он проникся. Точнее, может, и не проникся, но всё же начал рассказывать.

— Мы нашли её в подземелье… проткнутую мечом.

У меня от ужаса перехватило дыхание. Прижав руки ко рту, я с трудом сдержала крик, перепугано глядя на Андора. И если до этого он обо всём мне рассказывал невозмутимо и даже безразлично, то сейчас у него от ярости потемнели глаза и танцевали на щеках желваки.

— Сейчас с ней всё хорошо, Яра. Она жива, цела и невредима, только сильно за тебя переживает. Я позову её, если ты мне обещаешь, что не устроишь тут истерику. Если же нет, то я, клянусь, и близко её к тебе не подпущу до тех пор, пока не научишься контролировать собственную магию, поняла меня?

— Поняла, — охотно кивнула я, не обрадовавшись перспективе, — я буду вести себя хорошо. Позови её, пожалуйста.

— Позову, — заверил Андор и кивнул, подтверждая свои слова, — но ты должна узнать кое-что ещё.

И почему мне это опять не понравилось?

— Мы с тобой должны закончить объединение, Яра. Мы просто обязаны. Но я не хочу принуждать тебя, не хочу, чтобы ты думала, что у тебя нет выбора. Я просто хочу, чтобы ты понимала, что в случае чего…

— Я умру, да-да, знаю, — раздражённо перебила его, не желая всё это слушать.

Единственное, что волновало меня сейчас — мама. Она нужна мне. Я должна лично убедиться, что с ней ничего не произошло. И вот только после того, как это произойдёт, я смогу думать о чём-то другом.

Андор в восторге от моих слов не был, что и продемонстрировал, выразительно скривившись.

— Я не хочу, чтобы ты думала, что у тебя нет выбора, — повторил он, замолчал на мгновение и выдал решительное и злое, — но у тебя нет выбора. Я не дам тебе умереть.

Его слова вызвали у меня невольную улыбку, и что-то такое тёплое и приятное разлилось внутри, хоть всё это и было очень грустно. У меня действительно не было выбора. Возможно, если бы не мама, то я бы и смирилась со своей смертью, но я нужна ей, а она нужна мне. Я не могу оставить её одну.

— Я знаю, — улыбнулась ему грустно, — знаю, что ты не дашь мне умереть. Я верю тебе.

Я говорила искренне, то, о чём и думала. И Ракердон знал это, а потому, улыбнувшись в ответ, заметно успокоился.

— Я позову её, — пообещал он и пошёл на выход.

У самой двери мужчина остановился, держа руку на ручке, обернулся, задумчиво на меня посмотрел и, перед тем, как выйти, сказал:

— Отдыхай сегодня, а завтра я начну учить тебя магии.

Я… подумаю об этом потом, после разговора с мамой. Что мне сейчас какая-то магия, когда самого дорогого для меня человека пытались убить?!

— Хорошо, — согласно качнула я головой, принимая слова императора во внимание.

Наградив меня ещё одним странным взглядом, он вышел, закрыв за собой дверь и оставив меня в состоянии крайней нервозности.

Мама зашла ко мне всего пару минут спустя, причём была она одна и выглядела всерьёз обеспокоенной.

— Яра, девочка моя, — прошептала бледными губами, едва только завидела меня, и, закрыв дверь, торопливо подошла.

Я попыталась сесть, с нескрываемым беспокойством глядя на самого дорогого человека в своей жизни, но была остановлена её не менее обеспокоенным взглядом и почти умоляющим:

— Лежи!

И мама сама, подойдя, опустилась на самый краешек постели, глядя на меня так, будто только сейчас увидела. И я даже знала, с чем связан этот взгляд — она едва ли узнавала меня.

— Мам, — в глазах появились предательские слёзы, сдержать которые оказалось очень сложно, — прости…

— За что, маленькая моя? — мамочка спрашивала с искренним недоумением, не сводя с меня виноватого взгляда, — Извиняться следует мне.

— Не говори так, — попросила её тихо, — лучше скажи, кто посмел…

Я не договорила, но мама и так всё поняла. Заметно помрачнела, отвела взгляд, всем своим видом показывая нежелание отвечать, но я продолжала внимательно на неё смотреть и мама сдалась. Вздохнув, она так же тихо, как и я, заговорила:

— Величайшей глупостью с моей стороны было рассчитывать, что у твоего отца сохранились прежние чувства ко мне. Он… стал другим. И у него теперь другая семья. После твоего отъезда я стала пленницей в месте, который некогда считала своим собственным домом. Остар запер меня в темнице, надеясь повлиять через меня на тебя, а через тебя на его императорское величество, но… что-то пошло не так. Он поменял свои планы, решив перенести готовящийся переворот на куда более близкий срок, а я… держать меня ему больше было не нужно, вот он и…

В этот самый момент я пожалела о том, что Андор отправил Остара Эжен в другой мир. Я пожалела об этом столько сильно и искренне, что в другой момент испугалась бы, но не сейчас. Мне хотелось заставить его страдать. Заставить заплатить за всё то, что он сделал моей маме. Заставить умирать… Никогда бы не подумала, что я на самом деле такая жестокая.

А ведь это только у меня его поступок вызывал ярость, а мама… Я даже не представляю, какого ей было получить такое предательство от человека, которому она доверяла и которого когда-то любила. Должно быть, это очень больно.

Я с трудом села, потянулась и сжала мамину ладонь своей. Мама вздрогнула, повернула голову и взглянула на меня слезящимися глазами… Как же всё-таки жаль, что гад не умер!

— Всё будет хорошо, — твёрдо проговорила я, уверенная в своих словах, — Мам, я тебе обещаю, теперь всё будет хорошо.

Её подбородок самым непостижимым образом задрожал, слёз в глазах прибавилось и она, сковано кивнув, вдруг всхлипнула и заплакала. Я притянула её к себе даже не задумываясь, обняла, прижимая к гриди, и стала укачивать, поглаживая по волосам и шепча о том, что всё будет хорошо.

Я сделала так, как она всегда делала, когда мне было плохо.

Не знаю, сколько мы так просидели, время для меня утратило значение. Я просто пыталась успокоить мамочку. Она тоже пыталась себя успокоить, но получалось у неё не очень хорошо и в итоге рыдания переходили на новый уровень, и так по кругу, пока в итоге у неё не осталось сил даже на это.

— Прости меня, — очень тихо попросила она, закрывая лицо дрожащими ладонями.

— Тебе не за что извиняться, — мягко и негромко, но твёрдо ответила я, — это я должна просить у тебя прощения.

За то, что не обеспокоилась её безопасностью. За то, что не настояла на её отъезде вместе со мной. За то, что поверила отцу в этом вопросе и прогадала. За то, что все эти дни даже не написала ей. Сомневаюсь, что письмо дошло бы до адресата, но всё же сам факт… Мне нужно было забрать её сразу. Не знаю, как бы я это сделала, но я должна была!

— Не говори глупостей, — шмыгнула она носом и принялась вытирать лицо руками, — это я виновата. Нужно было лучше спрятать тебя, нужно было не отдавать ему, нужно…

— Ты ничего не знала, — перебила я её, заметила на столе платочек и, потянувшись, ухватила его и передала маме, — как и я не знала. Мы обе сплоховали. Но теперь нет смысла лить слёзы, его больше нет и он не сможет портить нашу жизнь, и…

И, если очень хорошо подумать, нужно было решить, что делать дальше. Действительно нужно было.

— Слушай, — задумчиво протянула я, ещё толком не сформировав свои мысли, — а ты, случайно, не владеешь магией?

Вообще, я собиралась спросить другое, но начать решила с этого. Мама отстранилась, странно посмотрела на меня, поджав губы, и отрицательно покачала головой.

— Жа-а-алко, — протянула я разочаровано, тоже поджимая губы, — но да ладно, не в этом наша проблема. Мам, мне нужно тебе кое-что сказать.

Мама после моих слов заметно побледнела, не скрывая своего ужаса, но я должна была сказать ей. Просто обязана.