Проклятье для дракона (СИ) - Гордова Валентина - Страница 2

— Ты слишком глупа для того, чтобы позвать на помощь, — уверено заявил урод обыкновенный.

Злость моя вскипела в крови.

— Ты вообще кто такой? — заорала я, а когда один из мужчин скривился и шагнул ко мне, я отшатнулась назад и резко вскинула руку вперёд, выставляя своё оружие, — Проваливайте из моего дома, живо!

— Не ори, — холодно велел бородатый.

— Вон пошли, — прошипела я.

Руки немного дрожали, как и коленки, как и голос, но я не собиралась отступать. Сердце испуганно стучало о грудную клетку, легкие помогали ему, жадно глотая воздух, а в животе всё кипело и с силой сжималось от ярости.

— Не зарывайся, девочка, — бросил тот урод, что посмел обидеть маму, — ты говоришь со своим отцом.

Меня одарили превосходящим взглядом и презрительно скривились.

— Ты что ли отец? — мрачно глянула я на него, продумывая, куда удобнее всего будет ударить ножом.

Глаз. Определенно, глаз.

Он не ответил, вместо этого повернулся к лежащей на полу маме и с неприкрытым отвращением вопросил у неё:

— Почему ты не рассказала дочери обо мне?

— Яра, — простонала мама слабым голосом.

— Потому что нам и без тебя нормально, — поведала я ему, вздрогнув от обращения мамы, — а теперь собрались и ушли вон, чтобы я никого из вас больше не видела.

Мужик вновь мне не ответил, бросив взгляд влево, на одного из остальных мужчин. Не успела я даже пискнуть, как он каким-то неведомым образом вдруг оказался совсем рядом со мной, выбил нож из моей руки, а меня саму рывком развернул, схватил за запястья, перекрестив мои руки на груди, и с силой прижал спиной к своей груди.

За какие-то секунды я оказалась обезоружена и обездвижена!

— Что вы делаете?! — закричала я, отчаянно дёргаясь и пытаясь вырваться из стального захвата, — Отпустите меня немедленно!

— Грузите обеих, — устало приказал тот, что назвался моим отцом, махнув своим людям рукой.

Те подчинились беспрекословно! Нам с мамой очень быстро связали руки и потащили прочь из квартиры! Мамочка шла с трудом, заметно хромая, и главному негодяю пришлось, не забыв скривиться, подхватить её и перекинуть через плечо.

— Не трогай её! — закричала я, всё ещё пытаясь вырваться, но у меня не было ни шанса.

А даже если и получится — что дальше? Бежать? Без мамы я никуда не побегу. Одолеть их всех у меня не получится при всём желании, они во много раз сильнее меня, звать на помощь тоже бессмысленно, у нас из соседей одни старики — что они сделают? А к тому моменту, как приедет полиция, если её, конечно, вызовут, нас уже и след простынет.

— Заткнись, — грубо толкнув меня в спину так, что я едва не упала, велел кто-то из них.

Но я не стала больше кричать и паниковать. Страшно было до безумия, но здравый смысл говорил, что сопротивление в данном случае играет не в мою пользу. Поэтому я просто молчала, пока мы все спускались с пятого этажа, выходили из подъезда и садились в огромный чёрный внедорожник. Точнее, садились все остальные, меня невежливо затолкали на заднее сиденье, посадив между ещё двумя обнаружившимися тут мужчинами. Маму посадили впереди меня, по бокам от неё сели те, кто был в квартире. Последний член парада абсурда сел за руль, а мой драгоценный папочка на переднее пассажирское сиденье.

Всё это произошло быстро и отработано, а уже через секунду внедорожник сорвался с места, унося нас с мамой прочь от нашей спокойной жизни.

=2=

— Куда мы едем? — в тишине автомобиля мой голос прозвучал резко и громко.

Я и сама испугалась его, чуть вздрогнув.

Отвечать мне не пожелали. Сидящий впереди папочка не соизволил даже обернуться, чтобы взглянуть на дочь, приказав мрачно:

— Заткните её.

Я думала, мне сейчас кляп заталкивать будут, но всё оказалось ещё хуже. Сидящий справа мужчина достал из кармана небольшую ампулу, сжал моё запястье и с силой вдавил её в тонкую кожу.

— Что вы делаете? — возмутилась я бесполезно, меня попросту вновь проигнорировали.

Ампула треснули и немыслимым образом впиталась в кожу, не оставив там и следа. Почти сразу перед глазами всё поплыло. Мир вокруг расплылся и зашатался, моё дыхание стало медленным и глубоким, глаза закрылись сами собой, утаскивая меня в мир неспокойных сновидений.

За время нашего пути я просыпалась дважды. Первый раз, когда машина остановилась, меня на руках несли в какой-то нечёткий огромный ангар, а потом я уже сидела в большом мягком кресле, кажется, самолета. Второй раз пришлось проснуться, когда меня вновь несли на руках и перекладывали в точно такой же большой внедорожник, в каком мы ехали изначально.

Я не знаю, сколько времени длилась эта поездка. Может, несколько часов, а может, несколько дней.

Когда я проснулась окончательно, внедорожник ехал по заснеженной гористой местности. Кругом были сугробы, редкие деревья, окутанные снегом, пригорки с острыми камнями, а впереди виднелась действительно высокая мощная гора, к которой мы и ехали.

— Мы где? — спросила я хрипло.

Мне не ответили. Выразительно очень.

— Вы глухие? — осведомилась я.

— Яра, не надо, — тихо предостерегла сидящая впереди меня мама.

Мама. Её голос был очень тихим, ко мне она не повернулась. Страшно даже подумать, что успело сделать с ней это недоразумение, называющее себя моим отцом.

Я не стала больше ничего говорить, послушав маму, но мне хотелось сказать невероятно многое. Очень и очень многое.

Ещё примерно два часа вы ехали сначала до горы, потом по ней вверх. Полной неожиданностью оказалось увидеть среди скал особняк. Он был большой и светлый, с площадкой перед входом для машин, со всех сторон окруженный скалами.

Внедорожник величественно проехал по очищенной площадке и замер перед входом. Разом открылись несколько дверей, меня подцепили под локоток и вытащили на прохладный зимний воздух. Мама оказалась рядом со мной.

Распухшие губы с царапинками засохшей крови, синяк на скуле, покрасневшие глаза. Она выглядела просто ужасно. Моя весёлая, лёгкая, похожая на летний ветерок мамочка сейчас превратилась в пожухлую осеннюю листву. Её глаза, которые она отводила от меня, больше не сияли от радости, уголки губ были опущены, кожа будто побледнела.

Сейчас мама выглядела намного старше своих лет. Она… состарилась за этот короткий промежуток времени.

— Мам, — шепнула я, привлекая её внимание.

Мама в ответ едва заметно покачала головой. Я вновь послушалась и не стала никому ничего говорить, ужасно боясь того, что ещё могут с ней сделать.

Подцепив за локти, нас с ней потащили в этот дом вслед за объявившимся отцом. Внутри он оказался пустым. За дверью не было совершенно ничего, только голые стены, полы, лестница на второй этаж. Мы повернули направо, прошли вглубь пустого дома под звук своих шагов, и вышли в просторной гостиной.

С одной стороны были большие окна, открывающие вид на заснеженные горы, с другой одинокая дверь, а у третьей стены приютился камин. Большой, выложенный тёмным камнем, с какими-то вензелями и… совершенно чистый. В нём не было сажи, что наталкивало на мысли, что его ни разу не разжигали.

Отец приблизился к нему, ничего не говоря, достал что-то из внутреннего кармана и швырнул внутрь камина. Одно мгновение и там уже полыхало пламя! Яркое, ревущее, насыщенного алого цвета!

И к этому самому пламени, стоило отойти отцу, решительно подтолкнули маму!

— Что вы делаете?! — закричала перепуганная я, пытаясь вырваться из рук удерживающего меня мужчины. Но это было выше моих сил, меня держали слишком крепко, а маму ещё раз толкнули ближе к камину!

По её бледному лицу потекли слёзы, злобно звякнули наручники на её запястьях, одна споткнулась и чуть не упала, но устояла, чтобы получить ещё один тычок в спину.

— Прекратите! Вы что творите? — не на шутку перепугалась я, но меня опять проигнорировали.

Сердце бешено застучало в груди. Мне никогда так страшно не было, как в этот момент. Увезли куда-то в горы, в заброшенный дом, а теперь будут сжигать в камине! Что за психи?!