Двойной сюрприз для блудного папочки (СИ) - Гордова Валентина - Страница 42

Паша с превосходством улыбается ей, переводит взгляд на меня и уже с большей уверенностью, чем до этого, говорит:

–Подобрал пузатую, так думаешь, тебе её папаня теперь ноги лизать будет? Мечтай, придурок! Я перед ним полгода выстеливался, а в итоге получил какое-то жалкое предприятие и квартирку в дерьмовом районе.

Варя издаёт тихий судорожный выдох и поверх моего плеча косит в сторону гостиной, где собрались все наши гости.

Меньше всего я думал о том, чтобы «выстеливаться» перед Вариным папандром. Не в такой я финансовой заднице, чтобы переступать через свою гордость и бросаться кому-то в ноги, пусть это даже сам Ермаков.

–Ты больной, – можно бесконечно долго спорить с идиотом, который уверен, что делает то же самое. – Или затыкаешься и ведёшь себя нормально, или проваливай с нашего семейного праздника.

–Егор, – тихо зовёт Варя, но не столько осуждающе или укоризненно, сколько устало. Ещё и тихо вздыхает, и на Пашу старается вообще не смотреть.

–Я Ермакова не потеряю, – хмыкает он и прёт мимо нас в гостиную, намеренно задевая меня плечом. Один бы я увернулся, с Варей в обнимку не получилось.

–Не обращай на него внимания, – тихо не советует, а просто просит она. – Если ещё и мы с тобой будем пытаться всё испортить, то это точно будет самый ужасный праздник.

Хочу сказать ей, что он и так уже получается таким себе, но вижу её умоляющий взгляд и просто молчу.

–Всё будет хорошо, – слова, так нужные Варе сейчас.

Наклоняюсь, целую её подавшиеся навстречу губы и только после этого веду в гостиную.

Сейчас всем нам будет крайне весело.

Глава шестьдесят первая. Варя

Всё проходит довольно мирно.

Первый час все просто сидят и разговаривают, хоть и, как мне кажется, атмосфера накалена. Вера Анатольевна из всех присутствующих мне нравится больше всех: со всеми вежливая и учтивая, она улыбалась и сглаживала любые углы, причём получалось у неё легко и непринужденно. И в какой-то момент я просто поняла, что сижу рядом с ней и не имею никакого желания уходить.

Вокруг этой женщины словно купол из доброты и мягкости, сквозь который не прорвётся ни один дурной помысел.

Она просто потрясающий человек.

А потом папа встаёт и выходит покурить. И на это ровным счётом никто не обращает внимания, но через несколько минут у Паши звонит телефон. Он роняет взгляд на экран, явно не собираясь отвечать, но вдруг напрягается и заметно бледнеет. Глухо извиняется, поднимается и на негнущихся ногах выходит вначале из гостиной, а затем и из квартиры.

Через две минуты возвращается папа, ещё через три – бледный Паша. Не глядя ни на кого, он извиняется и говорит, что ему срочно нужно уйти. И действительно уходит, никому ничего не объяснив. Константин Сергеевич идёт следом за ним в коридор, но, видимо, узнать ничего так и не получается, потому что возвращается он растерянный и удивлённый.

Это всё выглядит очень подозрительно, и когда я бросаю на папу вопросительный взгляд, он выразительно дёргает бровями и заговорщически подмигивает мне, не оставляя сомнений: он что-то сделал. Выгнал Пашу.

Новый год мы встречаем почти хорошо. Никто ничего не портит, никто ни с кем не ругается, и все улыбаются искренне, когда по телевизору звучит бой курантов.

За окном гремят салюты, у меня в руках персиковый сок, рядом сидит постоянно дотрагивающийся до меня Егор, а в животе толкаются наши с ним дети. Совершенно здоровые. Целых двое.

Наверно, это самая чудесная ночь из всех, что когда-либо у меня были.

Наши гости начинают собираться по домам ближе к четырём утра. Мы с Егором пытаемся уговорить их остаться на ночь у нас, но все отказываются.

Мама с Константином Сергеевичем уезжают первыми.

Папа вызывает такси, но уезжает почему-то вместе с родителями Егора. Мужчины сдружились и решили продолжить знакомство за каким-то фирменным мясом Дениса Юрьевича, к которому папа обещал подобрать бутылочку чего-то старого и дорогого.

А у оставшихся нас сил хватает только на то, чтобы доползти до постели и уснуть. Эта посиделка морально измотала нас обоих. Надеюсь, все последующие будут проходить легче.

Но в ту ночь я и подумать не могла о том, что всем нам придётся встретиться уже через две недели.

А всё потому, что Егор купил дом.

Недалеко от города, два просторных этажа, гараж и очаровательный белый заборчик вокруг. На самом деле мы купили его через неделю после Нового года, ещё неделю перевозили в него мебель и вещи, обустраивались и обживались. И родители должны были приехать только в конце января, но почему-то решили навестить нас именно сейчас.

Девятое января становится для нас памятной датой: днём, когда мы купили наш дом. Наш маленький островок безопасности и спокойствия. Конечно, над ним ещё предстоит потрудиться, чтобы превратить это место в действительно уютный дом, но я люблю его уже сейчас.

И Егор – тоже.

Следующая памятная дата выпадает на пятнадцатое января – это день нашей долгожданной свадьбы.

Мы просто оставляем заявление в ЗАГСе, Егор тут же звонит кому-то и нам мгновенно назначают дату.

Я хотела что-то скромное и тихое, только для семьи, но папа и Денис Юрьевич впёрлись и наотрез отказались «участвовать в этом безобразии». И настояли на празднике размахом чуть ли не на весь город.

И ничего бы у них не получилось, потому что мы с Егором отнеслись к этой затее со здоровым скепсисом, и участвовать в принципе отказывались, но тут в дело вмешалась Вера Анатольевна...

Удивительная женщина, просто удивительная!

Она достала для меня платье из каких-то жутко дорогих и невероятно приятных на ощупь тканей, расшитых кружевом и бисером.

Она нашла для нас организатора – молодую белокурую девушку с энергетиком в венах вместо крови.

И вдвоём они сотворили что-то безобразно-потрясающее.

У нас на свадьбу был снят в аренду самый дорогой ресторан города. Большой белый лимузин в цветах и лентах. Много важных гостей из нашего города, нашей страны и даже других стран. На свадьбе дочери самого Ермакова захотели побывать чуть ли не все.

А ещё было телевиденье, вот только этих ребят никто не звал, поэтому папа довольно быстро и не очень законно от них избавился. Но, к счастью, никто не пострадал.

Наша свадьба длилась три дня. Мало кто знает, но мы с Егором ускользнули в самый первый вечер.

А четырнадцатого марта... нет, это стало не просто памятной датой. Это стало маленьким чудом. Двойным чудом.

У нас родились две прелестные крохи. Нина и Илья. Сначала Егор сказал, что это очень странные имена, но потом, когда мы пытались выбрать другие, первым начал их так называть.

В итоге Нина Егоровна Минина и Илья Егорович Минин официально стали членами нашей семьи. Очаровательными маленькими членами семьи.

Эпилог. Егор

Четыре года спустя

–Нина, пожалуйста, не кусай Егора! Егор, не трогай волосы сестры! Так... Дети! Я сейчас уйду без вас!

Серьёзные интонации и ультиматумная форма построения предложения иногда срабатывали... а иногда нет.

На секунду все звуки стихают и дом погружается в звенящую тишину, чтобы мгновение спустя наполниться пронзительным детским:

–Не-е-ет! – И топотом маленьких ножек, рванувших ко мне.

Быть отцом-одиночкой двух маленьких детей – полный отстой. Даже если этот опыт длится всего неделю, пока их мама и твоя чудесная жена страдает в роддоме. Это Варя сказала, что она там страдала, производя на свет ещё одну красавицу в нашу семью, но у меня имеются серьёзные подозрения в том, что она там нагло отдыхает без всех нас, наслаждаясь тишиной и возможностью ничего не делать.

Два маленьких урагана приносятся с лестницы и почти одновременно врезаются каждый мне в ногу. Они маленькие и слабые, и чуть не роняют меня, здоровенного мужика, на лопатки.

На Нине маленькое белое платье с пышной юбкой до колен. Это красивое платье, и на ней оно смотрится просто потрясающе, как на маленькой фее, но у него есть один большой минус: ленты. Две ленты, что каким-то образом должны были завязываться у неё на талии, но в итоге дети обмотались ими и теперь не могли отойти друг от друга.