В785 (ЛП) - Лангле Ив - Страница 12

— Я бы не стал настолько забивать комнату. Пространства вполне достаточно для совместного проживания, если мы поставим кровати у противоположных стен.

— Ты действительно не понимаешь, верно? — Бонни покачала головой, улыбаясь в ответ на его слова, будто находила их забавными, но проанализировав свой монолог, Эйнштейн не обнаружил там ни одной шутки. — У тебя есть сосед по комнате?

— В настоящее время нет.

— Тогда почему я не могу остаться здесь?

— Здесь? — в его лаборатории? — Думаю, я мог бы переночевать в другом месте, однако мне придется вернуться на работу, так как большая часть оборудования находиться в этой комнате.

— Ты опять воспринимаешь все буквально. Итак, почему я не могу остаться здесь с тобой? Я не буду мешать и занимать много места. К тому же я доверяю тебе. Парень, который идет в бордель, чтобы починить голую киску, а не трахнуть ее, безусловно, не будет приставать ко мне, пока я сплю или принимаю душ.

— Я никогда не прикоснусь к тебе неподобающим образом, — Сет бы сейчас вставил какую-нибудь негодующую реплику.

— И это сказал парень, который меня поцеловал.

— Клянусь, это был исключительный случай. И больше подобного не повторится.

— Срамота. Но не волнуйся, я не собираюсь давать никаких подобных обещаний, — Бонни подмигнула, но прежде чем Эйнштейн успел ответить или попросить ее объяснить, что она имела в виду, девушка сбросила рубашку. Он наблюдал с большим интересом, чем это требовалось, как она мягко покачивает бедрами, направляясь к душевой кабине в углу. Почему вид ее обнаженных ягодиц заставил его член затвердеть? Эйнштейн никогда раньше не обращал внимания на женские ягодицы. Но это было раньше. Ее бодрствование длилось совсем недолго, тем не менее, как только женщина-киборг вышла из комы, для Эйнштейна все изменилось, что не имело абсолютно никакого смысла.

Он уже видел B785 — она предпочитала имя Бонни — обнаженной. На самом деле Эйнштейн изучил каждый дюйм ее тела, как визуально, так и физически, во время своих попыток ее реанимировать, но сейчас… сейчас все изменилось. Он не мог сказать почему. Может, потому что ее кожа светилась здоровьем? Может, потому что ее конечности двигались с чувственной грацией? Может, потому что она бросила ему через плечо застенчивую улыбку и облизала губы? Может, потому что сочетание всех этих факторов вызывало румянец на его щеках? Ответ ускользал, но Эйнштейн мог с уверенностью сказать одно — именно затвердевший член, эрекция, которую он не мог ни контролировать, ни утихомирить, заставила его покинуть комнату под звуки смеха Бонни.

К несчастью, хоть он сумел избежать ее физического присутствия, Эйнштейн не смог стереть образ девушки из своей памяти. Напротив, Бонни завладела его мыслями, словно быстродействующий вирус, который переполнял его похотливыми идеями и образами. Чума на его обычно хорошо упорядоченной грифельной доске разума, но почему-то он не хотел вытирать ее начисто.

Глава 5

Оставшись одна в душе, маленькой кабинке, где едва хватало места, чтобы помыться, Бонни стала размышлять о странных обстоятельствах, в которых она оказалась. Несмотря на ее шутки, удивление даже близко не подходило к описанию ее эмоций, когда она проснулась от нежного поцелуя. Но сюрпризов становилось все больше и больше.

Киборги освободились от военного контроля. Самостоятельно управляли собой. Создали целое общество. Нашли ее сестру и еще одну сильную женщину, Фиону, которая, как помнила Бонни, всегда заступалась за них. Почему-то она считала, что Фиону давно уничтожили. Бонни была рада узнать, что подруга выжила. Но ее радость от этой новости не шла ни в какое сравнение с восторгом от того, что Хлоя тоже была жива.

«Моя сестра жива! Жива и влюблена, судя по слухам».

Если бы она могла плакать от облегчения и радости, то сделала бы это. Проклятые роботизированные глаза. И все же, несмотря на отсутствие слез, Бонни мысленно рыдала. Она так долго несла на себе бремя вины за то, что привлекла внимание генерала к сестре. В конце концов, именно из-за Бонни они оказались в той больнице.

— Спасибо, что приехала за мной, — пробормотала Бонни с пассажирского сиденья машины сестры.

— Ты не оставила мне другого выбора, — коротко ответила Хлоя, не отрывая глаз от дороги.

— Я не виновата, что потеряла деньги на такси. Они были спрятаны в моем лифчике. Должно быть, деньги просто выпали, — или их украл один из тех парней, которые тискали ее в темном углу. Кто знал? Да и кому какое дело?

Очевидно, Хлое было до этого дело.

— Бонни, ты не можешь продолжать в том же духе. Ты взрослая женщина.

— И что? Нет ничего плохого в том, чтобы немного развлечься.

— Твои развлечения приводят к потере работы из-за того, что ты напилась и уже в третий раз за этот месяц не вышла на смену.

— Ты такая з-зануда, — гребаное каверзное слово с трудом поддалось ее распухшему языку.

— Это называется ответственность.

Бонни послала сестре воздушный поцелуй.

— Тьфу. Мы еще молоды. У нас еще будет достаточно времени, чтобы поскучать. Я хочу повеселиться, — она дернула ногой и ударила носком ботинка приборную панель. Упс.

Хлоя вздохнула.

— И со сколькими парнями ты развлекалась на этот раз?

Бонни не хотела признаваться, что ничего не помнила. Тогда бы у сестры появились дополнительные аргументы, чтобы выиграть спор.

— Эй, чем больше, тем веселее. Тебе стоит как-нибудь попробовать. Хороший, старомодный гэнг-бэнг2 помогает расслабиться, — Бонни хитро посмотрела на нее.

Губы Хлои сжались в тонкую линию.

— Нет уж, спасибо. Некоторые из нас предпочитают быть более разборчивыми в своих партнерах.

— Ханжа.

— Шлюха, — вульгарное слово, такое грубое и неожиданное, повисло в воздухе между сестрами. Обидное. Но правдивое. Пощечина, которая почти отрезвила ее. Гнев охватил Бонни, гнев и.… стыд.

— Господи, как же я ненавижу, когда ты становишься такой чертовски самодовольной. Кто ты такая, чтобы судить меня? Я никому не причиняю вреда.

— Кроме себя самой.

— Ну и что? Это мой выбор.

— В который ты постоянно втягиваешь меня, — заметила Хлоя сквозь стиснутые зубы. — Обычно в три часа ночи, когда я уже давно сплю. В отличие от тебя я привыкла приходить на работу и занятия вовремя. Но из-за твоей потери контроля мне светит испытание под названием «не спать».

— Я не обязана это слушать. Выпусти меня, — Бонни стала бороться с дверью, только чтобы понять, что сестра заблокировала ее.

— Прекрати. Ты не выйдешь. Я отвезу тебя домой.

— Но я не хочу возвращаться домой. Не с тобой, — Бонни понимала, что ведет себя по-детски, но алкоголь лишь усиливал ее раздражительность. — Выпусти меня.

— Нет.

— Да, — Бонни устремилась к рулю. Она знала, что это было неправильно и опасно, но ничего не могла с собой поделать. Бедная Хлоя пыталась отбиться от нее, пыталась удержать машину на дороге, пыталась избежать телефонного столба…

Плечи Бонни дрожали, пока она всхлипывала в душе, вновь переживая, как и сотни раз до этого, действия, которые стоили ее сестре нормальной жизни. Если бы только она отказалась от приглашения пойти в бар. Если бы только она заняла деньги и вызвала такси вместо того, чтобы звонить Хлое. Если бы только… она вела другую жизнь.

Проснувшись в больнице через несколько недель — или месяцев? — уже другой, более сильной и не совсем человеком, Бонни гневалась за то, что военные сотворили с ними. Ну и что с того, что военные утверждали, будто спасли им жизни, ведь на самом деле они разрушили их судьбы. Превратили в полу-машины, уничтожив счастье, которое заслуживала Хлоя. Но хуже всего было то, чему военные подвергли их позже.