Верь только мне (СИ) - Елена Рейн - Страница 9

Чтобы малыш не плакал, рассказывала ему сказки и пела песни, слыша всхлипывания под дверью. Мать Екатерины слушала…

Когда утром сын еще спал, я подошла к двери и, просунув фото женщины, прошептала:

– Красивая…

– Да, – с грустью протянула она.

Я вновь положила фотографию, где она и дочь, и спросила:

– Кто это?

Женщина молчала, а потом всхлипнула и прохрипела:

– Вера. Она не любит, когда над ней смеются. Из-за меня. Закрывает меня там, где очень темно и страшно.

Стало не по себе и, замечая дряблую руку в проеме для еды, положила свою ладонь на ее. Она не откинула.

– Мне жаль. Ты очень хорошая.

Шептала и слезы текли по щекам. Вытерла и тут же услышала, как подъехала машина. Сердце ушло в пятки, и я медленно поднялась. Даже не заметила, как дверь открыла и рядом оказалась женщина. Она схватила меня за руку и судорожно воскликнула:

– Скорее. Его спрячь, – старая женщина показала на малыша, а потом показала на дверь. – Туда.

Поспешно кивнула и, подхватив сонного Сашу, радуясь, что он не проснется, побежала на выход, замечая, как женщина села на пол и стала смотреть фотографии. Уже через секунду она принялась раскидывать их, бурча про себя непонятные слова. Ее длинные волосы вылезли из пучка, она тряслась, а потом послышалось завывание. Хотелось подойти, но услышала стук каблуков.

Екатерина.

Встала за входной дверью и принялась ждать. Не передать словами, как волновалась, но надеялась на побег.

Мартенс вошла в дом, достала пистолет и медленно побрела в сторону зала. Стало страшно, что это она по нашу душу явилась. Когда Екатерина вошла, я тут же осторожно открыла дверь, как внезапно услышала визги, крики и глухие удары. Мое сердце тряслось как сумасшедшее. Эта тварь бьет свою мать? Свою маму?!

Я вышла, но не смогла уйти. Всхлипывала, посматривая на дверь, не зная, как быть. Кто же поможет этой бедной женщине?

Глянув на сына, закусила губу и кинулась к кустарнику, спрятав его там. Понимала, что опасно и глупо, но ничего не могла с собой поделать. Как я могу оставить ее там? Ведь можно что-то сделать.

Приоткрыла дверь и увидела, как из комнаты вышла Екатерина (или Вера, без разницы). Тварь. Наши взгляды встретились. Она мгновенно подняла руку, целясь в меня, а я потеряла дыхание, медленно начиная движение назад. Отходила, а потом обернулась и рванула на улицу, попадая в сильные руки мужчины. Подняла глаза и встретилась с бешеным взглядом своего мужа. Айсберг схапал меня в объятья и прохрипел:

– Мила.

Глава 14

 Милана

 Я пыталась вырваться, но Андрей не давал. В отчаянии вцепилась в его плечи и  прокричала:

– Помоги ей! Пожалуйста.

Айсберг бросил взгляд на дверь, а потом в сторону, откуда двигались машины к дому, и выдал:

– Где сын?

– Он там, – пролепетала, показывая рукой на кусты.

– Беги к нему, а потом к воротам. Быстро! Я сейчас.

Кивнула, но тут послышался жуткий крик, и я вздрогнула. Муж кинулся к двери, открыл и уверенно зашел, а я следом, заглядывая, пока не поняла, что случилось. С ужасом смотрела на старую женщину на полу, а рядом с ней Веру, дергающую ее за руки, зовущую, пытающуюся поднять свою мать. Меня отодвинули в сторону и вошли мужчины в форме. Уже через секунду женщину выводили из дома, а она кричала, умоляя спасти мать от пули.

Пораженно смотрела, дрожа от страха. Она… она убила ее? Но как же так? Как она могла?!

– Жива, – кто-то крикнул.

Появилась надежда.

Полиция, скорая, столько людей, а я все стояла, пока не почувствовала сильные руки на своих плечах. Смирнов уже держал в руках сына и притягивал к себе, жадно целуя в губы.

– Она выживет? – тихо спросила у него.

– Есть шансы, – сказал Смирнов, целуя в волосы, щеки, выдыхая в лицо: – Я с тобой поседею  на десять лет раньше времени.

Улыбнулась, а потом только хотела спросить, как тут сын открыл глаза и воскликнул:

– Папа! Папа!

И все, забыли про горести и весь тот ужас, что пережили. Улыбалась, наблюдая, как малыш обнимал маленькими ручками любимого папу, боясь отпустить. Через время мы сидели в машине и ждали Андрея, разговаривающего с высоким приятным мужчиной. Они пожали друг другу руки, а потом муж удобно расположился на водительском кресле и выдал:

– Все, домой! – прищурился и уточнил: – Или где еще хотела спрятаться от меня?

– Нет! Домой, – скромно прошептала, на что услышала бурчание:

– Остановку сделаем в моей квартире, – посмотрел на меня в зеркало и добавил: – Познакомлю со сводной сестрой. Отец перед автокатастрофой… В общем… я нашел ее. Но вы уже без меня познакомились.

Прикусила губу и проговорила:

– Прости меня…

Смирнов резко остановил машину, вышел и обошел, сев рядом. Некоторое время смотрел на меня, будто в душу хотел заглянуть, а потом произнес:

– Это ты прости. Я должен был сказать, но Ира пугливая, всего боялась, хотела доказать, что без брата может работать. Я ее вместо этой стервы хотел поставить, – он прошел пальцами по волосам и продолжил: – Проклятье, уже сто раз пожалел, что не рассказал тебе. Прости, любимая.

– И ты… – выдохнула, целуя его в губы.

Он жадно поцеловал и выдал:

– И да, на развод не надейся. Терпеть меня тебе придется пожизненно. Так что завтра же заберешь заявление и разорвешь на моих глазах.

Кивнула, счастливо соглашаясь с ним, и обняла, слыша его бурчание:

– Разводиться собралась, наивная.

Рассмеялась, тут же слыша, как малыш заскрипел в кресле, желая к нам.

– Нужно ехать, а то так и не доедем.

– Доедем, – с ухмылкой выдал Айсберг и, прижав еще на секунду, добавил: – Без тебя и Сашки я бы сдох.

Поцеловала его, вкладывая в поцелуй все свои эмоции, нежность и любовь. Радовалась, что мой мужчина именно такой – неуправляемый, необузданный, свирепый и самый любящий. Только мой.

Мой любимый мужчина!

Глава 15

 Спустя две недели

 Ждала мужа с работы, планируя поздравить с открытием спортивного комплекса. Сын давно спал, праздничный ужин ждал на столе. Я полностью приготовилась к нашей встрече. Купила чудесное нежно-бирюзовое платье, тончайшие чулки, сделала прическу, надела гипюровое белье черного цвета. Сама себе нравилась. Расставила свечи везде, где могла. На столе остывал вкуснейший ужин, приготовленный любимым поваром. Все готово, и только ждала его.

Случайно заострила внимание на сумке с книгами и улыбнулась. Завтра поедем к Ольге Николаевне, матери Веры. Сейчас она находилась в доме престарелых, где ей очень нравилось. Она любила, когда ей читали, внимательно слушала, а потом плакала от счастья. В больнице она провела неделю, где мы с ней сдружились. Женщина так радовалась, когда видела нас с Сашей, мужа немного побаивалась, но потом привыкла. Айсберг не соглашался оставлять нас одних, упрямо стоял у окна все время, зорко наблюдая.

Женщина ни разу не спросила про дочь, а мы не упоминали. Вера сидела в тюрьме, где ей и место. Правда, женщина после ареста начала вести себя неадекватно, желая выдать себя за больную, но не получилось. Муж не позволил, поднял все свои связи, чтобы доказать, что она все спланировала в трезвом уме и действовала согласно плану, желая уничтожить его семью.

С Ириной мы познакомились в тот же день. Увидев нас, она заплакала и бросилась обнимать, умоляя простить. Не сдержалась и сама заплакала. Если бы не муж, пробурчавший, что теперь у него две плаксы,  мы долго сидели на полу в коридоре квартиры. Заночевали там. Мне очень понравилась сестра мужа. Мы сблизились и почти каждый день разговаривали по телефону. Через три дня она приедет к нам на выходные в гости.

Дверь хлопнула, и я пошла встречать. Встала у стены кухни и стала ждать, волнуясь, чувствуя, как сердце быстро стучит.