Набат (ЛП) - Шустерман Нил - Страница 39

Но в этом значилось одно-единственное.

Ну, Грозоблако дает! Не иначе в уме повредилось, если посылает такой высоко конфиденциальный документ Лориане Барчок. Неужели оно не знает, что она совсем не умеет хранить тайны? Стоп — конечно, знает. Облако знает всё обо всех. Тогда возникает закономерный вопрос: оно послало ей этот пакет, заранее ожидая, что Лориана раструбит о его содержании всему свету? Или Облако все же свято верит, что она останется единственной хранительницей этого сокровенного огня?

Наверное, размышляла Лориана, такое же чувство испытал Набат, когда узнал, что он единственный, с кем Грозоблако продолжает разговаривать. У него тоже закружилась голова? Он тоже то садился, то вскакивал, то замирал, уставившись куда-то вдаль? Или, может, Грозоблако избрало своим рупором человека более мудрого и искушенного в жизни, чем она? Человека, который не дрогнув взвалил на себя такую невероятную ответственность?

Они слышали о Набате только из рассказов прибывающих рабочих. Кто-то верил, будто Грозоблако разговаривает с ним, кто-то нет, считая это лишь типичными бреднями тонистов.

— О нет, он настоящий, — заверил Лориану Сикора. — Мы с Хиллиард и Цянем однажды встречались с ним.

Она усомнилась в правдивости его слов, ибо Сикора был единственным оставшимся в живых из упомянутых им людей.

— Это он послал нас сюда, — продолжал Сикора. — Он сообщил нам те чертовы координаты. Конечно, это случилось еще до всей этой свистопляски с «пророком». «Набатом» он стал позже. А тогда он показался мне таким себе заурядным парнишкой.

«Еще бы, ты ведь спец по заурядности», — хотела сказать Лориана, но промолчала, и Сикора вернулся к своим делам.

Сикора не назначил Лориану своим ассистентом, когда они год назад начинали новую жизнь на островах. На эту должность он взял другого младшего агента, который лебезил перед Сикорой и прислуживал ему, словно лакей. Вообще-то, если бы даже Лориане и предложили, она бы отказалась. В конце концов их бурная деятельность на атолле была всего лишь иллюзией оплачиваемой работы. Никто не получал зарплату, даже в размере базового дохода. Народ трудился просто потому, что никто не знал, куда себя девать, а поскольку корабли с припасами и материалами приходили регулярно, то на островах всегда находилось, чем заняться. Бывшие агенты Нимбуса влились в строительные бригады или организовывали разные общественные мероприятия. Один даже открыл бар, который вскоре приобрел популярность как заведение, куда можно пойти развлечься после долгого жаркого дня.

Впрочем, деньги на атолле были штукой излишней, потому что корабли привозили все, что требовалось или хотелось островитянам.

Сикора, разумеется, взял на себя распределение благ — как будто решать, кто сегодня получит кукурузу, а кто бобы, было важнейшей задачей власти.

С самого начала об истинных целях Грозового Облака приходилось догадываться, исходя из его действий. Все началось с самолета, пролетевшего над атоллом на такой высоте, что его почти никто не заметил. Затем пришли первые корабли.

Когда они возникли на горизонте, бывшие агенты Нимбуса воспрянули духом. Наконец-то! Почти целый месяц им приходилось довольствоваться скудными ресурсами атолла, и вот Грозоблако услышало их мольбы и решило спасти!

Как же, держи карман.

Все прибывшие корабли оказались беспилотными, так что разрешения подняться на борт спрашивать было не у кого. А как только припасы были выгружены, выяснилось, что уплыть обратно никому не удастся. Не то чтобы Грозоблако не позволило этого — оно очень редко что-либо запрещало людям. Просто стоило только кому-нибудь забраться на корабль, как их удостоверения личности испускали сигнал тревоги и на них начинала мигать ярко-синяя метка, еще крупнее, чем красное «Н». Это было предупреждение: каждый, кто не покинет судно, подвергнется немедленному замещению. А на случай если кто-нибудь решит, что это блеф, тут же, около входа, стояла заместительная консоль, готовая стереть сознание нарушителя и заменить его новой, искусственной памятью. Памятью человека, не имеющего понятия о том, где он только что был.

Угроза заставляла людей бежать с корабля еще быстрее, чем они туда поднимались. И лишь когда они выходили с территории порта, метка на удостоверении исчезала. И все же среди коллег Лорианы нашлись такие, кто уплыл, предпочтя стать кем-то другим в какой-то иной части света, чем оставаться на Кваджалейне.

У Лорианы был друг детства, которого заместили. Лориана не знала об этом до того дня, когда нечаянно повстречала этого человека в кафе. Она обняла его и принялась расспрашивать о жизни после школьного выпускного экзамена.

— Прошу прощения, — вежливо проговорил друг детства. — Но я с вами не знаком. Не знаю, за кого вы меня принимаете, но я точно не он.

Лориана обомлела. Она была до такой степени ошарашена, что он настоял на том, чтобы угостить ее чашечкой кофе, и предложил посидеть с ним и поговорить, хоть они и не знакомы. Бывший друг оказался теперь собаководом с полным набором фальшивой памяти о жизни, проведенной в Северопределе, где он разводил хаски и маламутов для ездовых упряжек.

— И тебя не волнует, что это ложные воспоминания? — поразилась Лориана.

— А правдивых воспоминаний вообще не бывает, — возразил он. — Десять человек помнят одно и то же событие на десять разных ладов. И потом, не имеет никакого значения, кем я был по факту. Это не меняет того, кто я сейчас. Мне нравится мое нынешнее я. Возможно, как раз это мое прежнее я было ложным, потому что иначе меня не заместили бы.

Логическая петля. Хотя нет, скорее не петля, а спираль. Ложь, признаваемая правдой, накладывается на самое себя снова и снова, пока правда и выдумка не сливаются в одну простую истину: кому какое дело, если я счастлив?

Со времени прибытия первых кораблей пролетел год, и сейчас жизнь на атолле вошла в стабильную колею. Строилось жилье, мостились дороги. Недоумение вызывали лишь отдельные участки строительства: на многих островах обширные территории были залиты бетоном толщиной в метр. Никто не мог взять в толк, к чему это. Строители попросту выполняли полученный заказ. А поскольку все заказы Грозового Облака всегда заканчивались появлением чего-то разумного и нужного, рабочие верили, что результаты проявят себя по окончании трудов. И не важно, когда это случится.

Лориана стала руководителем команды связистов. Они отправляли мучительно медленные сообщения Грозовому Облаку, — послания в один конец, состоящие из примитивных статических пульсаций. Ну и странная же это была работка! Ведь Лориана не могла ничего просить у Грозоблака напрямую. По закону, Облако не имело права отвечать на запросы негодных. Поэтому Лориане оставалось высказываться описательно:

Прибыло судно с поставками.

Мы нормируем выдачу мяса.

Строительство причала задерживается по причине плохого качества бетона.

И когда через пять дней приходило судно с дополнительным грузом мяса или свежей бетонной смесью, все понимали: Грозовое Облако получило сообщение, и при этом никто его ни о чем вроде как бы и не просил.

Собственно отправкой сообщений занимался техник-связист Стирлинг, но составлял их не он. Это была работа Лорианы. Вся информация, посылаемая с островов, исходила именно от нее. А поскольку информации было очень много, ей приходилось решать, что отсылать, а с чем погодить. Хотя Грозовое Облако нашпиговало своими камерами весь атолл, передачи с них не могли пробиться сквозь помехи. Все записывалось на физические носители и в таком виде вывозилось за пределы слепой зоны, откуда и транслировалось Грозовому Облаку. Обсуждались планы проложить за границу зоны старомодный оптоволоконный кабель, но, по-видимому, для Облака это дело не было в приоритете, поскольку оно не торопилось посылать судно с материалами для строительства линии. Таким образом, Облако видело происходящее на атолле в лучшем случае с задержкой на сутки. Это делало центр коммуникации чрезвычайно важным учреждением, ибо только он мог передавать информацию Грозовому Облаку.