Эпсилон в созвездии Лебедя (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein" - Страница 14

Кассандра, спросонья тоже не сообразившая, где оказалась, мгновенно села, сбрасывая его руку с себя, распахнула сонные глаза и тут же услышала испуганный вскрик.

— Юрген!

Юрген сполз с кровати и отскочил к дальней стене.

— Юрген, я твоя жена! — продолжила Кассандра, вспомнив слова Донны и решив идти до конца.

Юрген стоял, тяжело дыша и глядя на взлохмаченное существо в бесформенной робе, которое сидело в его кровати. Только услышав последние слова, он немного пришёл в себя.

— Кассандра? — он вгляделся внимательнее. — Кассандра Кинстон?

— Ты что, забыл, как я выгляжу?! — взъерошенная Кассандра тоже вскочила.

— Нет, просто…

— Юрген! Я твоя супруга.

— Точно, — согласился Юрген и попятился к ванной. — И поэтому мне надо принять душ.

Он шмыгнул в ванную, но в последнюю секунду приоткрыл дверь и бросил:

— Надеюсь, когда я выйду, тебя здесь уже не будет!

А затем раздался хлопок.

Кассандра постояла ещё немного, глядя на закрывшуюся перед ней дверь. Всхлипнула тихонько, подхватила со стула свою дневную одежду и направилась к себе.

Впрочем, решимость её не угасла, и спустя неделю она попробовала опять.

На этот раз, когда Юрген лежал в ванной, отмокая после тренировки, Кассандра опустила руки ему на плечи и принялась массировать — старательно и неторопливо, как научила её Донна вечером накануне.

Юрген негромко застонал под её руками и откинул голову назад.

— Эрика, какая ты сегодня… М… — пробормотал он, не открывая глаз, потянулся к руке Кассандры и поцеловал пальцы, от чего у той задрожали коленки. А в следующую секунду Юрген открыл глаза и заорал так, будто увидел свой самый страшный кошмар.

После этого случая Кассандра отходила довольно долго. То, что ласки, которые Юрген с удовольствием принял бы от Эрики, её муж не захотел принимать от неё, сводило Кассандру с ума. Это было обидно, потому что, прокручивая слова Юргена в голове раз за разом, она всё яснее понимала, что Эрика-то не умела делать Юргену так приятно, как смогла сделать она. Но проклятое уродливое лицо не оставляло ей шанса — и Кассандра начинала уже ненавидеть это лицо. Если бы не оно, она обязательно смогла бы привлечь внимание Юргена, но всё же Кассандра оставалась той, кем была — невзрачной воспитанницей монастыря, которая всегда была не такой, как все.

В середине ноября у Кассандры был день рождения, и она решилась попытаться ещё раз — уже не столько для того, чтобы выполнить завет Анны, сколько просто потому, что ей не хотелось праздновать одной.

Она сама испекла торт и проследила, чтобы повара правильно приготовили тридцать традиционных блюд, а затем приказала накрыть стол в комнате, которую Юрген никак не мог обойти стороной, вставая с утра. Сама она села за стол с самого утра и стала ждать, когда проснётся супруг.

Юрген проснулся около одиннадцати — он поздно ложился и поздно вставал. Зевая, спустился на первый этаж и увидел прямо перед собой ломившийся от еды стол.

— Класс, — сказал он и ещё раз зевнул. Подхватил со стола церемониальную тарталетку и запихнул в рот. — Вкусно.

Кассандра улыбнулась.

— Я рада, что тебе понравилось, — она подошла и, встав напротив Юргена, указала ему на салат с моллюсками. — Попробуй вот это. Тебе тоже, наверняка, понравится.

Юрген зачерпнул общей ложкой салат из вазочки и положил в рот.

— М-м… — промычал он. — То, что надо.

Он подхватил салат и направился к двери.

— Юрген! — крикнула Кассандра ему вслед.

— Что? — Юрген остановился, но так и не посмотрел на неё.

— У меня сегодня день рождения!

— Правда? — Юрген повернул голову чуть-чуть.

Из соседней комнаты раздался бой часов.

— М! Мне надо бежать! Спасибо за салат!

— Юрген! — Кассандра бросилась за ним вслед и налету поймала закрывающуюся за мужем дверь. — Хотя бы скажи, куда?

— Сегодня финальный матч, — бросил Юрген через плечо.

— Может, я с тобой?

Супруг замер и медленно повернулся к ней.

— Кассандра Кинстон, я уже говорил тебе — я никогда не покажусь на людях с тобой, — он подумал и добавил. — Ну, по крайней мере, пока ты не начнёшь выглядеть как человек.

Снова раздался бой часов, и Юрген, на ходу запихивая в рот салат, бросился прочь.

Больше Кассандра попыток завязать контакт не предпринимала. Попыталась записать все эти события в дневнике, но после слов «Мой муж снова не захотел говорить со мной» закрыла тетрадь и забросила ее в ящик стола: такого доверять бумаге ей не хотелось. Она полностью погрузилась в книги, которые, как и прежде, оказались её единственной отрадой. И, может быть, даже привыкла бы так жить, если бы ближе к новому году с ней не случилось то, чего она так боялась и ждала.

ГЛАВА 9

Впервые зов Семнадцати Звёзд большинство юных леди ощущали уже к восемнадцати годам — а то и задолго до того. Но и в этом Кассандра оказалась «не такой, как все». Её созревание задерживалось, и когда Донна и другие девочки хихикали по углам, обсуждая странные ощущения и желания, которые появлялись у них в голове, Кассандра только смотрела на них с недоумением, непониманием и… лёгкой завистью.

Не то чтобы она считала, что это очень важно… Ведь она же была лучшей ученицей и безо всякого там… стыдно сказать. Но всё равно мысль о том, что у неё снова всё не как у всех, Кассандру пугала.

Она думала, что когда вступит в брак, дело войдёт в норму — ходили слухи, что желание оказаться вместе с мужчиной часто зависит от близости с ним, а у неё такой близости не было никогда. Но и в браке с Юргеном в её организме не изменилось ничего.

«В наше время никто не обращает внимания на непонятный зов», — убеждала она сама себя. И даже напоминала себе тут же фразу, брошенную Юргеном в их первую брачную ночь: «Эрике не требуются какие-то там Семнадцать Звёзд!». И всё же с каждой неделей Кассандра беспокоилась всё сильнее, а звезды все не выстраивались. А поскольку их не наблюдалось, не приходили и те странные желания, о которых шептались девочки и сухим менторским голосом рассказывали учителя на уроках биологии. Юрген оставался для Кассандры романтическим принцем из сказки, что так её и не полюбил, но никак не объектом сексуального вожделения или женской любви.

Когда же чудо наконец произошло — было это за пять дней до дня Восхождения Великой Звезды, и намечалось большое празднование с салютами и ночными песнопениями — Кассандра поняла, что ощущения её не напоминают те, о которых говорили девочки, ничуть. И даже мало похожи на те, что описаны в учебниках биологии.

Она не чувствовала ни трепета сердца, ни желания прогнуться в спине — только в первое же утро поняла, что её жажда увидеть Юргена невыносима. Кассандра хотела просто коснуться его, прижаться щекой к сильному плечу и тереться о супруга виском, пока тот не обнимет её и не погладит по спине.

На последней мысли Кассандре в самом деле захотелось прогнуться и сделать что-то ещё, но что — она толком не поняла.

С самого утра она ощущала себя так, будто с неё содрали кожу живьём — слова повара о том, что она сама должна была обеспечить закупку мяса к празднику, неожиданно обидели её до глубины души так, что Кесси чуть не расплакалась, чего не было с ней уже давным-давно — с тех пор, как она перестала общаться с Юргеном. Никто в доме не мог задеть её, но теперь вдруг стало казаться, что все они только и думают, как её уязвить. Она нуждалась в защитнике, и тихий голос в голове без конца нашептывал: «Юрген, Юрген, Юрген». Вот только другой, более твёрдый и знакомый, тут же напоминал, что Юрген защитником не был никогда, и оттого боль в груди становилась только сильней.

Всё, что позволила себе Кесси в первый день — это сесть у окна ближе к двенадцати часам и ждать, пока Юрген отправится на тренировку через двор. Когда же она увидела высокую мощную фигуру мужа, как обычно в шёлковой рубашке, чуть колыхавшейся на ветру, и светло-голубых джинсовых штанах, грамотно обтягивавших зад, у Кесси мучительно заныло одновременно в груди и внизу живота, и в то же время появилось желание кинуть что-нибудь тяжёлое в окно, а ещё лучше — в самого Юргена.