Вырай. Триединство (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 52

Громко шлёпая, барышня вышла из воды, бесстрашно взяла Марину под руку и сунула под нос экран смартфона.

— Фильтр. Какой лучше?

Марина от неожиданности мазнула взглядом по фотографии, удивилась и вгляделась в картинку внимательней.

Девушка на фото выглядела прекрасно. Белая, гладкая кожа, рот сердечком, густо-синие глаза, чёрные пышные волосы и маленький вздёрнутый носик.

— Какой фильтр, спрашиваю, лучше?

— Э, к-хм, фильтр? — Марина подняла глаза, посмотрела на страшненький «оригинал» и снова вернулась к разглядыванию фотографии. — Ну, думаю, он не нужен.

Кажется, он уже встроен и прекрасно работает.

— Да? — растянула губы барышня, отчего стала ещё больше похожа на лягушку. Зубастую. — Мне так нравится! В воде отражение фу, кривое, обманывает, а тут правда правдивая! Я красавица!

Марина кивнула и уставилась на ноги-лапы, очень похожие на гусиные или лебединые. Только перепонки чёрными оказались.

— Ты болотница, — догадалась наконец-то ведьма.

— Ага, — нечистая вытянула руку под углом вверх. — Совместное селфи, м?

Опасно!

Вряд ли.

Всё больше удивляющаяся Марина не воспротивилась, когда болотница прижалась головой к ведьминскому плечу и нажала на кнопку. На фото появилась белокожая красавица-брюнетка и…

— Дай сюда! — ведьма бесцеремонно выхватила смартфон из держателя и повернулась так, чтобы солнце не темнило экран.

Спокойно. Камера врёт. Посмотри на нечистую и на её снимок. Спокойно.

С экрана на Марину смотрел медведь. Ну, или медведица. Глаза, правда, были человеческими, и размер тела явно не звериный, да и шерсть не бурая, а точь-в-точь такого же светлого оттенка, как волосы Марины.

— Там видосик. От Вени. Сказал, если покажу тебе, могу себе фотик забрать. Навсегда. Показать, куда тыкать?

Но Марина, естественно, и сама разобралась.

Неведомый оператор заснял Веню в бассейне. В правой лапе чёрт держал бокал мартини с вишенкой, в левой — активно дымящуюся сигару. К его худосочному телу льнули русалки и сирены, которые периодически стреляли глазками в камеру и хитро улыбались.

— Привет, ведьмочка! Как дела? А впрочем, что это я. Ты ведь не можешь мне ответить, хы-хы.

Смех подхватили русалочки. Веня затянулся, выпустил дым, заклубившийся крутыми колечками, и продолжил:

— Мне тут намекнули, что ты одна отправилась в далёкую дорогу. — Отпил из бокала, довольно причмокнул. — Мариночка, что же ты друзей-то подвела? Они там в истерике бьются, страдают. Хотя правильно — от обузы надо избавляться. На твоём месте я давно бы это сделал.

Марина зло прищурилась. Когда подобные разговоры велись с самой собой, выглядели они логично, правильно и заботливо. А в устах нечистой силы слова про обузу получились оскорбительными.

— Ладно, они. Но я? Меня то за что? Ты ведь знаешь — я всегда готов помочь, составить компанию такой милой, пусть уже и не очень юной, девушке.

Русалки и сирены снова захихикали.

— В общем, я сейчас не могу долго говорить. Видишь — занят, живу полной жизнью, в отличие от некоторых. Так что буду краток. Если вдруг тебе понадобится помощь, любая, просто позови. Без ритуалов и защитных кругов. Явлюсь сразу. И никаких договоров, подписанных кровью. Честное демоническое.

Видео закончилось. Болотница выхватила своё сокровище и пошлёпала в воду.

— Стой! Как ты меня нашла?

— Так Веня открыл портал и сказал тебе видосик показать.

— А как он меня нашёл?

— Так это же Веня, — пожала плечами нечистая, широко распахнула рот и бережно заглотила смартфон. — Я тут останусь. Хорошее озеро. Только лилию надо вырастить.

И нырнула, оставив ведьму в раздумьях и подозрениях.

Место для ночлега Марина не особенно выбирала: устроилась в давешней аптеке. Заключила в защитный контур весь небольшой торговый зал, принесла из багажника спальный мешок, воду и съестное. Поужинала, покормила Герду и улеглась прямо на полу. Собака плюхнулась рядом, прижалась горячей спиной к хозяйскому боку и задремала.

И всё-таки. Почему я выглядела, как медведь?

Телефон с секретом.

Может быть.

Марина поёрзала, устраиваясь поудобней. Герда подняла голову.

«Хозяйка. Что. Гложет?»

— Не знаю, Гердочка. Как-то мне муторно.

Псина опустила голову на сложенные впереди лапы.

«Мне не муторно. Я с тобой. Опасности нет. Хорошо».

— Это хорошо, что хорошо. — Марина вытащила одну руку из спальника, принялась гладить питомицу. Та забила хвостом по полу. — Но это надолго. Ты уверена, что не соскучишься по дому?

«Мой дом там, где ты».

И мой. Долго ли, коротко ли, мы найдём все осколки. Это пойдёт на пользу всем вокруг.

— Полное ощущение, что у меня шизофрения. Сколько голосов в голове я могу выдержать, не поехав крышей? Да даже эти два лишних — как долго? Или я уже давно не в себе?

Не беспокойся, всё будет хорошо. Никого лишнего в твоей голове нет.

Впервые Марина задумалась, а с самой ли собой она ведёт беседы.

Конечно, не с собой, а со мной. Я думало, ты знаешь.

Неожиданное понимание того, что Древо жизни полноценно думает, почему-то не испугало. Наоборот, стало гораздо спокойней за собственную психику.

«Спи, хозяйка. Я здесь, ты здесь. Хорошо».

Глава 28

Бадюля расчищал дорогу от контрольно-пропускного пункта до домика ведьмы с утра и до самого позднего вечера. Сначала Егор сам следил за уборкой снега, а потом подрядил дворового. Тот всегда любил «красивые, аккуратные» ландшафты так же сильно, как и командовать, поэтому с удовольствием взялся за ответственное поручение. Конечно, дворовой не мог отходить далеко от территории, к которой был привязан, но пару сотен метров мог себе позволить.

Бадюля завывал и рыдал, но трудился. Экзорцист жутко его напугал. Несчастный пакостник пытался прицепиться к кому-нибудь из деревенских жителей, когда те ехали из лесу после охоты. Естественно, его почувствовали — татуировки были у всех. А один из дружинников даже смог поймать и притащил к Егору, временно исполняющему обязанности приреченской ведьмы. Уже четвёртый месяц временно исполняющему.

За эти недели он приноровился общаться с нечистью. Да, Егор по-прежнему терпеть не мог жителей потустороннего мира, но, прочитав некоторые записи Марины и продвинувшись с помощью фолианта в понимании собственных способностей довольно далеко, он узнал, что нечисть — это не что-то чужеродное, а прямое продолжение человеческой ипостаси. И пусть баечники и летавицы не помнили ничего о другой форме своего существования, это не отменяло их сродства к людям. А ещё он выяснил, куда деваются «упокоенные». Они действительно обретали покой — растворялись в туманной дымке Вырая, поставив на паузу или и вовсе выключив цепь бесконечных перерождений. Впрочем, как это происходило, почему, зачем, и что из этого норма: новые жизни или забвение, Егор по-прежнему не понимал. Но очень надеялся, что рано или поздно всё выяснится.

— Егор Анатольевич, вредитель всё сделал! — раздался голос с улицы.

Егор отложил книгу, которую читал, вышел в сени, сунул ноги в валенки, набросил на плечи пуховик и потащился на улицу.

Мороз тут же защипал уши, и колдун пожалел, что не надел шапку. Дворовой уже исчез — он, как большинство местных мирных нечистиков, старался не попадаться временному хозяину на глаза. А вот бадюля, почти не видный на фоне снега, худой, горбатый, с длинными, до самых колен, руками, жался к стене дома и поскуливал от страха.

Егор не оказал себе в удовольствии: сжал губы, с шумом втянул воздух. Нечистый взвизгнул и заметался, но колдовские кандалы убежать не дали. Тогда он просто упал на колени и зажмурился.

— Я обещал отпустить. И сделаю это, — ровно сказал экзорцист. — Но запомни — в Приречье появляться не смей. Если ещё хоть раз увижу в этой местности, испугом и парой часов труда не отделаешься.