Цена спокойствия (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 12

— Давай-ка сама, — Марина с отвращением смотрела на маки, которые бессильно скребли зубастыми бутонами по защите. Полесский круг оказался для цветов непреодолимой преградой. Под ногами противно хрустели и поскуливали примятые ногами стебли — цветы, которые вытоптали ведьмы, агонизировали.

— Не могу, — буркнула Соня, — не справлюсь. И зачем это вообще? Просто ехали бы дальше, и всё. К тому же это флора, не фауна. Я пока с растениями не умею.

— Так, — скрестила руки на груди старшая ведьма, — всю дорогу работала я, ты лишь со стороны наблюдала. Тебе нужно тренироваться, я думаю, здесь прекрасное место и время. В ближайшие месяцы меня рядом не будет — нагрузишься теорией, а с практикой что? Давай, соберись. Да и какая флора, ты что, зубов не видишь? А кровища под ногами не смущает? Или боишься, что сил не хватит? Так мы пока в Вырае, сквозь тебя Сила бурной рекой течёт, ни один конденсатор не понадобится.

— Ну… Ладно. Но ты подстрахуй, если что. На раз, два, три.

Целительница сосредоточилась, зажмурилась, раскинула руки и прошептала:

— Три.

Марина одним махом сняла защиту. Цветочки раззявили пасти, потянулись к ведьмам… И опали безжизненным пеплом.

Разрумянившаяся Софья открыла глаза. Мёртвый пятачок земли диаметром метров в сто её поразил. Женщины и «Нива» стояли в эпицентре.

— Вот видишь, а ты боялась, — Софье показалось, что Марина слегка растеряна. Старшая ведьма помялась, а потом решилась и сказала: — Отбирать жизнь у тебя получается великолепно. Но не забывай, что ты целительница, и вроде бы белая, насколько я тебя узнать успела. А чернокнижие, или по-простому вампиризм, затягивает. Он лёгкий, необременительный и о конденсаторах можно вообще не думать. Вспомни того урода, что напал на ваш Родник. Он только так и действовал. Но ты ведь могла изменить сущность, так сказать, вмешаться в ДНК. Мы же на пчёлах попробовали, и у тебя получилось. Сделала бы цветочки беззубыми, да и всё. В общем, будь осторожна. Дарить жизнь и отнимать — две стороны одной медали. Выбери правильную.

Отповедь слегка испугала Хромушку. Да, история с пчёлами была очень полезной в плане обучения. В тот самый день, когда житомирский караван покинул Приречье, пчёлы, принадлежащие старосте Потаповки, Яну Брониславовичу, сошли с ума. Обычные труженицы забыли о цветах, сменив их на содержимое сельских туалетов. Над ульями повис мерзкий запах. Ян Брониславович, увидев «медок», чуть не заработал инсульт. Кроме того, пчёлки стали агрессивными, до смерти искусали мирно хрюкавшую в грязной луже соседскую свинью и напали на Антона Костенко. Мужичок решил сходить в собственный сортир, прихлопнул жужжащую там пчелу и был атакован её подругами — буквально за минуту над туалетом собралась туча пчёл, словно они как-то узнали о смерти подружки. Антону пришлось бежать. Пятидесятилетний бывший пьяница развил скорость, на которую не был способен даже тридцать лет назад, и всё равно бы он погиб, если бы не бочка с водой для полива огорода. Под водой Костенко просидел минут десять, иногда выныривая глотнуть воздуха. Пчёлы возмущённо гудели над бочкой, а собравшиеся за забором люди помочь ничем не могли — опасались злобных насекомых.

В конце концов, пчёл прогнал дождь, а Ян Брониславович рванул к Сычковой. Марина выслушала жалобу и спешно выехала в деревню, прихватив Хромушку. Ведьмы, не обращая внимания на льющуюся с неба воду и раскаты грома, несколько часов исправляли сущность пчёл, которая, как оказалось, была изменена Выраем — пока в поселении хозяйствовала Чума, люди не слишком-то следили за тем, что происходило на подворьях. Вот медоносы и летали за Туман без ежедневного «обеззараживания» с помощью специального амулета.

Сейчас Соня просто не подумала, что способ, применённый на пасеке, можно использовать и в других ситуациях.

— Я нечаянно, честно.

— Значит, учись контролировать себя. Поехали.

Сычкова села за руль. Машина бесшумно двинулась вперёд. Буквально через несколько секунд её окутал густой лиловый туман, который почти сразу же рассеялся, и Соня увидела мирный пейзаж переходника.

— Ладно, не страшно. Во всём нужно искать плюсы. Твой способ страшноват, конечно, но вполне может заменить кое-какие боевые заклятия. Главное, не увлекайся.

Судя по тону, Марина заметно расслабилась. Всё-таки путешествие по Выраю выматывает даже колдунов.

— А ты так можешь?

— Конечно. Лечить не особо, если честно. Может, не доросла, а может, способностей к этому нет. А вот убивать твоим способом — запросто. Только я этим не пользуюсь никогда.

Разговор прервал вновь появившийся вокруг автомобиля туман. Миг — и потусторонний мир остался позади. Соня увидела знакомую промышленную зону, а чуть дальше можно было разглядеть верхние этажи дома детства. До церкви оставалось совсем ничего. Прижав руку к груди, словно пытаясь удержать сердце на месте, девушка медленно задышала через нос. Наставница не торопила — она понимала, что сейчас испытывает ученица. Чтобы как-то отвлечься от волнения, Соня дрожащим голосом спросила:

— А почему вампиризмом не пользуешься?

Марина нервно дёрнула плечом:

— Однажды это плохо кончилось. Из-за моей глупости и самонадеянности погиб замечательный человек. Знахарка, Антонина Николаевна. Правда, я не знала, что тяну из неё силы, но это не уменьшает моей вины. Так что лишь от колдуна зависит сторона целительской медали. Я свою выбрала. А тебе доступны обе. Сохраняй равновесие, и всё будет хорошо.

— Но если ты не знала, то…

— Давай не будем, ладно? Скажи лучше — волнуешься?

— Разве не видно? Я не волнуюсь, я в ужасе.

— А чего так?

— Как ты не понимаешь? А если они меня видеть не захотят? Или в живых никого нет? Почти два месяца прошло!

Сычкова насмешливо фыркнула:

— Глупости. Тебя все любили и любят, это раз. У них защитная полоса вокруг церковного двора, это два.

Марина повернула за угол, ожидая увидеть последние триста метров дороги до автостоянки, и еле успела затормозить — путь преградили трёхметровые ворота шириной во всю улицу.

— И вон, смотри, что они тут понаделали. Это три.

Глава 3.3

Конечно, ворота не шли ни в какое сравнение с приреченскими, но тоже выглядели внушительно. Хоть и затрапезно. Лепили ворота из того, что было. Металлические покорёженные листы, подгнившие доски, пластиковые разноцветные панели, и прочий строительный материал, разбавленный хламом. Марина даже заприметила дверь холодильника. Кое-где щетинились ржавая арматура, колючая проволока и осколки стекла.

Соня выскочила из машины и звонко крикнула:

— Эй, есть кто живой?! Ау, люди! Это я! Кривицкая!

Ответом ей была тишина.

— Кто-нибудь! Открывайте!

Марина, которая из машины выходить не спешила, приоткрыла окно и вполголоса сказала:

— Не кричи. Мало ли что…

— Я чувствую, здесь кто-то есть — за нами наблюдает, но открывать не хочет. Да что вы там затаились?!

Девушка в нетерпении пнула ворота ногой.

— А ну, убрала свои грабли! — послышался мужской голос. — Прекрати по дверям колотить, а то живой не уйдёшь, отродье!

В воротах появилось небольшое смотровое окно, из него высунулся автоматный ствол.

— Соня! — предостерегающе крикнула Сычкова, но целительница и без наставницы поняла, что дело труба, и юркнула назад, в автомобиль. Короткая очередь в воздух доказала, что невидимый охранник шутить не намерен.

— Валите отсюда!

— Это же Ванька! — Хромушка открыла окно и крикнула: — Эй, Вань, прекращай дурить! Я Соня! Хромушка!

— Ехай отсюда подобру-поздорову. Пока не вышли и не отметелили.

— Иван, не знаю, как вас по отчеству! — вмешалась в беседу Сычкова. — Почему такой холодный приём? Ладно, я, может, и не узнали — один раз виделись, и при неприятных обстоятельствах. Но Соня с вами столько лет прожила, вы что!

— Таких Сонек уже трое приходило! — рявкнул из-за ворот другой голос.

— Как — три? — Соня снова бесстрашно выскочила из машины и подбежала к воротам.