Разведчик по призванию (СИ) - Батаев Владимир Петрович - Страница 42

Можно было бы попробовать её обмануть. Только, с другой стороны, она вроде как пока что ничего плохого не сделала, сидит тут исключительно из-за своей магии и желания людей эту магию присвоить. Да и, в конце концов, кто я такой, чтобы решать, кто тут прав? Пускай всё идёт, как получится, без моего участия. Если Брианна разделается с императором — что ж, сам виноват, надо было нанимать охрану получше. Если её снова схватят и запрут — опять же, сама дура. Может, она вообще поступит умнее и просто свалит в родную пустыню.

— Давай одиннадцать, — предложил я. — Как раз тысяча золотых получится.

Минус две Печати для рабынь, остаётся девять. За одну мастер Пауль обещал мне две сотни, ну и остальные по сотне для Гильдии.

Брианна не стала спорить и кивнула. Я решил не медлить, вдруг передумает, и подозвал Мелиссу. Она дольше подвергалась воздействию рабской Печати, хотя лишних пять минут или даже час погоды не сделают, но мало ли.

Знак перенёсся легко. Обошлось даже без кровопусканий или перетаскивания их сквозь меня. Мелисса просто приложила руку к животу Брианны, на котором появился нужный Знак, а я перетащил его, будто иконку на сенсорном дисплее. Едва оказавшись на руке Мелиссы, Знак вырвался из-под моих пальцев и сам устремился к шее. Достигнув рабской Печати, он влился в узор, будто всегда там был. Разницу заметит разве что опытный мастер-Печатник, да и то всегда можно списать на то, что другой мастер ставит чуть иные Печати.

— Как ощущения? — спросил я. — Чувствуешь какие-то перемены?

— Нет, — покачала головой Мелисса. — Всё как было.

— А чего ты ждал? — удивилась Брианна. — Знак просто блокирует передачу подсознательных желаний и чувств от хозяина к рабыне. Если ты хочешь отменить всё воздействие, то придётся стереть ей память. Но зачем?

— Ну, знаешь, — я замялся, говорить открыто перед Мелиссой и Аланой о том, что их разумы изменены Печатями, совсем не хотелось. — Влияние…

— Люди всегда влияют друг на друга, особенно когда живут вместе, — отрезала Брианна. — С Печатями это просто происходит быстрее, этак на порядок. Если за последние столетия магию Печатей не извратили окончательно, то ты просто маешься дурью и усложняешь себе жизнь. Ну или не желаешь, чтобы рабыни ощущали твои потребности.

— То есть, Печати увеличивают эмпатию? — предположила Алана.

— Понятия не имею, что это такое, — качнула головой «богиня».

— Могла и раньше это объяснить, — огрызнулся я.

— Ты вроде уже большой мальчик, должен сам знать, что делаешь и зачем. С чего мне тебя поучать?

— То есть, рабская Печать всё же не меняет психику? — уточнил я.

— Меняет, — кивнула Брианна. — Как десять лет совместной жизни в любви и согласии.

Я удержался от того, чтобы сплюнуть, только из-за нехватки места. Шесть тел в камере, считая бездушную рабыню и гомункула. Не как селёдки в бочке, но всё же вероятность попасть плевком в кого-то гораздо выше, чем на пол.

И что теперь, не исправлять Печать Аланы, лучше взять другую, для продажи Гильдии? Или если уж начал, то нечего останавливаться на полпути? Чёрт знает, кто тут прав. Мастер Георг одно говорил, Брианна вот другое. Хотя прямого противоречия между их словами нет, разное восприятие просто. Ну, с Ораной мы отлично поладили и без такого воздействия Печати. Кстати, оказалось, что клыки ничуть не мешают ни при поцелуях, ни в других занятиях с использованием губ.

— Ладно, Алана, ты следующая, — махнул рукой я. — Мой душевный покой стоит больше сотни золотых, а о своих желаниях я могу и вслух говорить.

— Твои желания обычно на лице написаны, — заметила Орана. — Ну и иногда ещё штаны спереди оттопыривают.

— Ты ничуть не возражала против исполнения этих желаний прошлой ночью, — указал я. — Да и сегодня утром тоже.

— И вечером рассчитываю повторить, — ничуть не смутилась орчиха.

— Вы ведь в курсе, что Печати связывают жизни хозяина и рабов? — вроде бы не в тему спросила Брианна, но тут же пояснила мысль: — А про то, что передаются и ощущения? Причём в обе стороны. Неприятные ослаблены, только для того, чтобы рабы могли почувствовать, что хозяину плохо и поспешить на помощь. А вот удовольствия в полной мере. Так что чем приятнее тебе, тем большее наслаждение получают рабыни с тобой в постели. И наоборот. К тому же, эффект умножается — они получают больше удовольствия от твоего, а их возросшее наслаждение возвращается к тебе, и обратно по кругу.

Вот теперь у меня натурально отвисла челюсть. И ещё сильнее, когда заметил, как мои рабыни потупились и чуточку покраснели.

— Так вы что, знали?! — изумился я.

— Да это не секрет, — пожала плечами Мелисса.

— А между рабынями это тоже действует? — уточнил я. — То есть, если одна ласкает другую…

— Удовольствие получают обе, — подтвердила Алана. — Но лучше когда хозяин тоже участвует.

Так вот откуда это стремление устроить тройничок, а вчера и вовсе вчетвером. Перемножение ощущений всех участников даст больший эффект, простая математика. И дело не в изменившихся наклонностях. А мне раньше сказать не могли?

— Расслабься, передачу этих ощущений мой Знак не блокирует, — успокоила Брианна. — Так что, продолжим?

Интересно, а когда я был с Элейн, мои ощущения передавались Мелиссе? Может, она из-за этого и бесилась? Мда, эта информация вообще многое объясняет. Но и слегка бьёт по моему самолюбию. Выходит, дело не в том, что я такой великолепный любовник, это просто магия Печатей.

Я всё же перенёс Знак и на Алану. На всякий случай, лучше перестраховаться. И, в конце концов, пусть уж все рабыни будут в равном положении.

— Теперь вот такую Печать, на гомункула.

Я показал скопированный у мастера Георга рисунок. Оказалось, что Алана неплохо умеет чертить, хотя и не привыкла к перу и бумаге, но справилась. На мой взгляд, перерисованная Печать получилась точно такой же. А если вдруг нет, то никто всё равно не будет знать о разнице.

Брианна хмыкнула, но узоры на её теле тут же задвигались, меняя расположение и формы. Нужный символ выполз на грудь. По моему приказу гомункул приложил свою лапу. Моего участия вовсе не понадобилось, Печать перескочила на серую кожу гомункула самостоятельно. Он ещё несколько секунд простоял, сжимая грудь Брианны, а потом внезапно завопил и схватился за голову.

— Эй, что происходит?! — возмутился я. — Она что, сразу заработала? И что она делает? Мастер Георг говорил о даровании гомункулу разума…

— Не совсем так, — усмехнулась Брианна. — Она переносит в тело душу. Ближайшую, с которой это тело как-то связано.

— Э? — многозначительно изрёк я.

А что тут ещё скажешь, когда вообще ничего непонятно.

— В случае с гомункулом, это будет душа одного из тех, чьи части тела использовались для его создания, — пояснила Брианна. — Но можно, к примеру, переселять души умирающих в бездушные тела. Я и сама собираюсь сменить оболочку сходным способом.

— Стоп, стоп, — замахал руками я. — Переселять души в другие тела? Это же фактически бессмертие!

Не этот ли секрет хотел заполучить император? Я думал, что он ищет способ исцелить сестру. Но вообще, одно другому ведь не мешает. Хотя как я понял, эта Печать не возвращает бездушным их собственные души, они вроде как уничтожены, выжжены, так что лекарства нет.

Гомункул перестал вопить, но теперь рухнул на пол и свернулся клубком, всё ещё продолжая держаться за голову. Вот ведь долбаная «богиня», не могла сказать, что случится, до того, как переносить Печать. Да-да, помню, я большой мальчик и должен думать своей головой, прежде чем что-то делать. Но уж простите, что я справочник по древним ныне забытым Печатям не читал. Хотя по современным тоже. И вообще так и не добрался ни до одной книги здесь. Ну не видел я ни одной общественной библиотеки! Да и вообще книг видел всего парочку.

— И долго он так будет…

Я не успел договорить, поскольку в этот момент гомункул как раз перестал кататься по полу, приподнялся и посмотрел на нас. Теперь в его глазах ясно читался разум. Вот не было печали. И что за придурок свалился на мою голову вместо послушного истукана?