Новая эпоха (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 51

— Спадары! — Зычно крикнул Артём. Сотни пар глаз уставились на него в ожидании. — В первую очередь предлагаю почтить погибших минутой молчания.

Шевелёв, которому казалось, что он выглядит невозмутимо и высокомерно, на самом деле был жалок. Он ужасно трусил. Страшная, жуткая Сычкова после того удара в зубы просто развернулась и ушла. Вязал его незнакомый черноволосый колдун, который ничего не спрашивал, не объяснял, притащил на пропускной пункт, созвонился с сельсоветом и вызвал дружину. Молчаливые молодцы привезли его в деревню, посадили в эту клетку и оставили наедине с собой. Ну, почти — рядом всегда кто-то находился и следил, чтобы Эдуард не заснул.

Размышляя о своей незавидной судьбе и страшась неизвестности, Эдик уговаривал себя молчать о том, что произошло на перекрёстке и чуть раньше. Он никогда не замечал в приреченцах жестокости, а значит, даже если треклятая ведьма догадалась о сделке, максимум, что ему грозило — изгнание. То есть, ничего, ведь он всё равно должен был уйти. Мало, что ли, людей становится жертвами нечистой силы?

Чужак думал, как выбраться из клетки с минимальными потерями и не заметил, как Семашко сменила ведьма. Лишь услышав спокойный женский голос, вздрогнул и сосредоточился.

— Дорогие друзья и соседи. Буду краткой — все устали, все хотят предаться скорби.

Марину внимательно слушали. От толпы шла волна доверия, и только житомирцы, как обычно, излучали настороженность. Женщина обвела взглядом людей и с усилием продолжила:

— Этот человек прожил в Приречье несколько месяцев, но так и не стал своим. А ведь мы принимаем практически всех, не обращая внимания на профессию, вероисповедание и характер. Ведь так?

На площади вперемешку с коренным населением находились люди с азиатской внешностью и чернокожие. Большинство из них согласно закивали.

— Не будем обсуждать его моральный облик. Лишь ситуацию. Ничего необычного в нём не наблюдалось. Человек как человек. Случилось так, что поселение он должен был покинуть тогда, когда началась эпидемия, поэтому никто не проследил, действительно ли он ушёл. Не до того было. К тому же он забрал все свои вещи, сдал ключ Бусловой, попрощался. И вот теперь стало известно, что он так и не покинул наши места. Бродил здесь больше недели. И у меня к нему несколько вопросов.

Марина посмотрела на Шевелёва сквозь прутья.

— Эдуард, объясни, почему не ушёл. Как выжил за защитной чертой. И почему ты, простой человек, вдруг оказался двоедушником?

Толпа ахнула, а дочь Михалыча тонким голосом выкрикнула:

- І навіщо вбив шістьох людей, сволота!

Марина сузила глаза и добавила:

— Рассказывай.

Все заготовленные фразы враз вылетели из головы. Шевелёв почувствовал, что если прямо сейчас, быстро и подробно не расскажет всё, начиная со встречи с Чумой, то лопнет от перенапряжения.

— За околицей на меня напала нежить, — зачастил он, — я упал, потерял сознание, пришёл в себя — и в бар, согреться. Там услышал сообщение по радио, про Чуму. Понял, что заразился. Хотел всех предупредить, но решил, что жирно будет вам, колхозникам.

— Так это ты всех тогда в баре заразил! И они домой пошли, подлюка, в семьи гадость понесли! — Выкрикнул кто-то. — За ту ночь столько народу полегло, мы понять не могли, с чего бы!

Шевелёв мелко и противно захихикал. Игнат отреагировал молниеносно, зная, что Марина потратит несколько драгоценных секунд, а значит, кто-нибудь может пострадать. С его подачи перед крыльцом заискрилась защитная стена.

— Подождите! — Крикнул воевода, пытаясь успокоить взбешённых односельчан. — Разобраться с ним мы всегда успеем, не кипятитесь!

Минут пять не утихали возмущённые крики, в магическое препятствие летели камни и обломки кирпича. Но, в конце концов, эмоции приглушились.

— Ладно, мы слушаем! — Выкрикнула Печкина из первых рядов. — Что эта гнусь ещё натворила?

Ведьма наклонилась к клетке и процедила:

— Дальше, Эдуард.

Глава 16.2

Выскочив из бара, Эдик похлопал себя по карманам и обрадовался, нащупав верный перочинный ножик. Сосредоточился, вспомнил, где растут ближайшие осины, и направился на задний двор корчмы, стараясь не обращать внимания на головокружение, озноб и стремительно развивающуюся слабость.

Практически у всех сельчан во дворах росли эти деревья — пока тонкие и молоденькие, но уже через несколько лет они обещали стать настоящей защитой. К сожалению, слишком много осин там, где живут люди, тоже было плохо — дерево не разбирало, из кого оно тянет энергию, из мёртвого или живого, поэтому саженцы старались «поселить» подальше от хат — у забора, рядом с колодцем или в конце огорода, надеясь соблюсти баланс между пользой и вредом.

На задворках бара, у выгребной ямы, тоже росла молодая осинка. Ветки оказались слишком гибкими, поэтому Эдик просто сломал ствол у самой земли. Слегка заострил нижний конец и поспешил за околицу.

В идеале нужен был кладбищенский перекрёсток, но ушлая ведьма его тоже включила в защитный периметр, так что пришлось довольствоваться дорогой к реке, которая пересекалась с тракторной колеёй в пятистах метрах от крайнего дома.

Впрочем, с каждым шагом Шевелёв чувствовал себя всё хуже, и вряд ли смог бы много пройти.

Сверху за мужчиной наблюдал узкий Месяц и его подружки, звёзды. Небесные светила практически не освещали округу, но Эдик справился бы и в полной темноте.

Он рисовал осиной защитный круг, ползая на коленях и стараясь не зарыться носом в дорожную пыль. Несчастное деревце, которое могло ещё лет восемьдесят радовать глаза окружающих, трепетало листочками. Долго не мог решиться вскрыть ножиком запястье — слишком любил себя, слишком боялся боли. Но, в конце концов, страх смерти победил.

Кровь потекла на землю. Мужчина вытянул руку, чтобы капли падали за защитным кругом. На какой-то миг показалось, что кровь отсвечивает золотым. Эдик моргнул и видение исчезло.

Снял рубаху, замотал руку. Дальше было два пути — либо до хрипоты произносить заклинание вызова, которое, честно говоря, Шевелёв не помнил, либо пригласить конкретного нечистика.

— Вениамин! — Хрипло позвал Эдуард. Это имя знали все приреченцы. Правда, вызывать его никто не пытался из-за предостережений колдуньи. Она не уставала повторять, что с чёртом лучше не связываться. Верить его искренним свиным глазкам тоже не сто́ит.

Но Шевелёв считал себя умным и проницательным. Он не допускал мысли, что какая-то потусторонняя тварь обведёт его вокруг пальца.

Да и выбора, честно говоря, у мужчины не было.

— Вениамин, вызываю тебя!

Тишина в ответ. Совсем недалеко, в поле, проявились бледные стройные фигуры — полуночницы. Издалека они казались прекрасными, хрупкими и воздушными. Но благодаря урокам Эдуард знал, как они выглядят на самом деле, и чем грозит встреча с их хороводом.

— Вениамин! — Озноб внезапно сменился на жар. Пот хлынул одновременно из всех пор, мужчину повело, он торопливо сел на дорогу и выругался. В паху почувствовал боль. Расстегнул брюки, бубона не нащупал, но понял, что его появление — дело нескольких минут — кожа над лимфоузлом была ужасно горячей и болезненной. В бессильной злобе всхлипнул, лёг на спину, вытянулся и уставился на звёзды.

— Падла, так и не явился.

— Кто падла? Я бы попросил!

На то, чтобы принять сидящее положение, ушли почти все силы. Встать Эдик даже не попытался.

— Пришёл? Я требую услугу! — Прохрипел Шевелёв и утёр пот со лба.

— Требуешь? — Джентльмен в длинном сюртуке, шляпе-цилиндре, щегольских туфлях и идеально отглаженных брюках сел на корточки и с любопытством заглянул в глаза Эдуарда. Тонкий нос с хищными ноздрями, высокий лоб, волевой, но в то же время изящный подбородок, волосы до плеч — всё это совершенно не походило на свиной пятак, которого ожидал мужчина.

Как выглядит чёрт, Эдик представлял вполне чётко. Но, видимо, местный Веня гулял очень уж далеко, и вместо него заявился настоящий демон перекрёстка. Где-то в глубине сознания он таким и представлялся — слегка высокомерным аристократом откуда-то из Англии.