Ночное братство - Лавкрафт Говард Филлипс - Страница 2

— Вы, должно быть, недавно приехали в Провиденс? — спросил я его.

— Недавно, — кратко ответил он.

— Интересуетесь Эдгаром По?

Он кивнул.

— И много вы о нем знаете?

— Очень мало, — сказал мой собеседник. — Быть может, вы меня просветите?

Уж тут я не нуждался во вторичном приглашении. По возможности сжато пересказав биографию своего любимого писателя — родоначальника детективного жанра и непревзойденного мастера по части таинственных и ужасных историй — я более подробно остановился на его романтической связи с миссис Сарой Хелен Уитмен, поскольку здесь дело касалось Провиденса и их совместной прогулки на то самое кладбище, куда мы в данный момент направлялись. Я заметил, что он слушает меня с сосредоточенным вниманием и как будто пытается запомнить каждую мелочь из сказанного, хотя по его бесстрастному лицу было трудно понять, нравится ему или нет то, что я говорю.

В свою очередь Роза чувствовала его интерес к себе, но не была смущена этим обстоятельством, не видя в поведении незнакомца никаких намеков на непристойность. Я, наверно, так и не догадался бы спросить его имя, сели бы он не обратился с аналогичным вопросом к Розе Декстер. Сам же он представился как «мистер Аллан»; в эту минуту мы как раз проходили под одним из фонарей, и я увидел, как Роза едва заметно улыбнулась.

Узнав наши имена, он больше ни о чем не спрашивал, и всю остальную дорогу до кладбища мы проделали в полном молчании. Я полагал, что мистер Аллан захочет пройти внутрь, за ограду, но он не выразил такого желания, заявив, что хотел лишь установить местонахождение кладбища с тем, чтобы прийти сюда уже в дневное время. Решение это было вполне разумным, ибо — я знал это по собственному опыту — ночью здесь трудно было найти что-либо действительно интересное.

Пожелав друг другу спокойной ночи, мы расстались у кладбищенских ворот.

— Где-то я уже видел этого типа, — сказал я Розе, едва мы отошли на достаточное расстояние. — Но никак не припомню, где именно. Возможно, в библиотеке?

— Разумеется, в библиотеке, — подхватила Роза с характерным для нее гортанным смешком. — Вспомни портрет на боковой стене.

— Не может быть! — вскричал я.

— Ты наверняка заметил сходство, Артур! — она тоже повысила голос. — Возьми хотя бы его имя. Он выглядит точь-в-точь как Эдгар Аллан По.

Она была совершенно права. В тот же миг я восстановил в памяти все детали хорошо знакомого мне портрета и, не долго думая, причислил мистера Аллана к разряду вполне безобидных фанатиков, обожающих Эдгара По и старающихся во всем, вплоть до покроя платья, быть похожими на своего кумира. Таким образом, мы познакомились с еще одним оригинальным представителем ночной жизни Провиденса.

— Пожалуй, эта встреча была самой странной из всех, что у нас случались за время совместных прогулок, — сказал я.

Ее рука крепко сжала мою.

— Послушай, Артур, тебе не показалось, что этот… что здесь… что-то не так?

— То же самое можно сказать практически о каждом любителе ночных прогулок, — усмехнулся я. — В известном смысле все мы не очень-то нормальны.

В тот момент, когда я еще договаривал эту фразу, я вдруг понял, что именно она имела в виду — мистер Аллан был изначально, в самой сути своей неестественен. Какой-то налет фальшивости присутствовал во всем облике этого человека, и, прежде всего, в его речи, начисто лишенной интонаций, почти механической. Ни разу за все время разговора он не улыбнулся, выражение его лица оставалось неизменным, а голос звучал отчужденно и равнодушно, существуя как бы сам по себе, независимо от своего хозяина. Даже тот интерес, который он проявлял к Розе, не имел ничего общего с обычным мужским интересом к женщине — в нем было нечто сугубо практичное, если угодно, клиническое.

Я открыл было рот, собираясь высказать вслух результаты своих наблюдений, но вместо этого переменил тему разговора и, взяв Розу под локоть, зашагал по направлению к ее дому. II Вероятно, наша повторная встреча с мистером Алланом была неизбежна. По крайней мере я ничуть не удивился, когда две ночи спустя увидел его, стоящим в нескольких шагах от дверей моего дома.

Я приветствовал его весело и дружелюбно, как старого знакомца; он отвечал мне в том же тоне, но при этом лицо его — я специально заметил — оставалось неподвижным, как маска: ни тени улыбки, ни одной живой искры во взгляде. Присмотревшись к нему теперь, я убедился в его разительном сходстве с портретным Эдгаром По; у меня даже, признаюсь, промелькнула мысль, не является ли он его родственником, а может статься — кто знает — даже прямым потомком.

Разумеется, это все было не более чем забавным совпадением; к тому же на сей раз мистер Аллан и не пытался заводить разговор о покойном классике или каких-то событиях, связанных с его пребыванием в Провиденсе. Он вообще был на редкость немногословен, предпочитая слушать мою довольно бессвязную болтовню. Возможно, он просто пытался найти новые точки соприкосновения наших интересов — по крайней мере, однажды, когда я упомянул о своем сотрудничестве с местной еженедельной газетой, где я вел колонку астрономических наблюдений, он заметно оживился и наш разговор, носивший до сих пор характер монолога, быстро превратился в диалог.

Как я сразу же убедился, мистер Аллан не был новичком в астрономии. Внимательно следя за ходом моих рассуждений, он то и дело дополнял их своими, порой крайне оригинальными репликами. Мимоходом, как совершенно очевидную и не требующую доказательств, он высказал мысль о возможности космических путешествий и о том, что некоторые планеты нашей Солнечной системы, а также бесчисленное множество миров в других звездных системах, населены живыми существами.

— Человеческими существами? — переспросил я не без скептической усмешки.

— Разве это так обязательно? — в свою очередь спросил он. — Уникальна сама жизнь в целом, но уж никак не человек, являющийся всего лишь одной из ее форм, которых, кстати, на одной только этой планете можно найти предостаточно.

Я поинтересовался, не приходилось ли ему читать труды Чарльза Форта.

Оказалось, что нет. Он вообще ни разу не слышал об этом ученом, и я по его просьбе вкратце пересказал некоторые из теорий Форта, упомянув также фактические сведения, которыми тот оперировал в качестве доказательств своей правоты. Неоднократно по ходу рассказа я замечал, как мой собеседник слегка кивает головой, словно соглашаясь; при этом лицо его оставалось абсолютно бесстрастным. Только один раз он, не удержавшись, вставил короткое замечание:

— Да, верно. Этот человек знает, что говорит.

В тот момент речь шла о неопознанных летающих объектах, замеченных над морем у берегов Японии во второй половине прошлого века.

— Как вы можете утверждать это с такой уверенностью! — вскричал я.

В ответ он разразился пространной фразой, суть которой сводилась к тому, что, мол, всякий ученый, достаточно глубоко проникший в тайны астрономии, не может не понимать того факта, что наличие жизни на Земле отнюдь не является чем-то исключительным; если же допустить, что на некоторых планетах существуют хотя бы примитивные формы жизни, то почему не пойти дальше и не признать, что на каких-то иных, возможно, более отдаленных планетах, могут существовать формы жизни, намного превосходящие по уровню развития земные, и что они могут, освоив межпланетные полеты, установить постоянное наблюдение за живыми существами на Земле или в иных обитаемых мирах.

— Но с какой целью? — спросил я. — Чтобы нас завоевать?

— Высокоразвитым цивилизациям нет нужды прибегать к столь простым и грубым формам вмешательства, — сказал он. — Они наблюдают за нами точно так же, как мы наблюдаем поверхность Луны или пытаемся уловить радиосигналы из космоса. Отличие состоит только в том, что масштабы и уровень их исследований намного превосходят наши.

— Вы говорите об этом так, будто знаете все из первых рук.

— Просто я не сомневаюсь в своей правоте. Уверен, что когда-нибудь и вы придете к сходным заключениям.