Нуб и Олд. E-Revolution (СИ) - "Архимаг" - Страница 29

В зале раздался одобрительный гул, кто-то даже зааплодировал, однако Толлмаш жестом снова призвала всех к тишине.

– Весь этот год мы усердно работали на благо нашей общей семьи, – произнесла она. – Пришло время пожать плоды наших трудов! Все мы, истинные древние и те, кто присоединился к нам позже, прошли долгий и тяжёлый путь. Я сама на своём опыте познала, как тяжела жизнь вдалеке от родины. Большинство из вас знает, а некоторые ещё нет, что я, будучи ещё ребёнком, вместе с родителями прибыла на Землю из своего родного измерения. Мы бежали от страшной катастрофы, подробности которой я ввиду детского возраста не запомнила. Жизнь в чужом краю, даже в общине с близкими сородичами, зачастую тяжела и полна лишений. Мои родители очень старались сделать моё детство беззаботным, хотя в виду нашей крайней бедности им приходилось очень и очень тяжело. Какова же была их радость, когда у меня, одной из немногих, обнаружился дар Речи! Воистину то был чудесный день...

Толлмаш сделала паузу и даже на прикрыла глаза, словно на короткий миг возвращалась в те самые детские воспоминания. Во времена, когда её семья жила в нищете и когда в один прекрасный пришло спасение в виде Речи.

Присутствующие зааплодировали. Вместе с ними захлопали в ладоши и Михаил Викторович с Максимом. Первый – быстро и энергично, второй – вяло и словно бы нехотя.

– Тогда начался мой путь восхождения к вершинам! – провозгласила Ирина Эльгаховна. – Был он труден и тернист, но благодаря упорству и целеустремлённости я возглавила общину древних в России. А вскоре мне удалось привлечь на нашу сторону других сильных говорящих, и нас признали как полноценную высокостатусную семью!

Вновь нескончаемый гром аплодисментов. Присутствующие смотрят на Толлмаш восторженными глазами. Некоторые, кажется, едва удерживаются от того, чтобы вскочить на сцену и броситься к её ногам. У некоторых людей на лицах возникли очень странные выражения. Словно в действие пришли неизвестные Денису группы лицевых мышц, которых нет у обычных людей. Словно древние на короткое время потеряли над собой контроль и дали волю эмоциям.

Выглядело это несколько жутковато, подумал Денис. Вроде бы люди как люди на первый взгляд, а в следующую секунду – уже нечто совсем другое, лишь слегка похожее на человека.

– Именно мы, древние, достойны того, чтобы быть доминирующим обществом на планете, привить иным расам и видам наши обычаи и нормы, – заявила Толлмаш. – Естественно, я имею в виду как древних по происхождению, так и тех, кто уже к нам присоединился, принял наши порядки и обычаи. Однажды этот день настанет и мы будем править безраздельно! В легендах написано, что именно Древние сотворили всё сущее! Так это или нет, но мы уже на пути к господству!

И вновь аплодисменты, и вновь фанатичный блеск в глазах. Денис поёжился. У него появилось стойкое ощущение, словно он подслушивает собрание некой массоно-рептилоидной ложи, строящей планы по захвату мира. Одно дело похохотать над этим в интернете, и совсем другое – увидеть лично.

А ну как древние рептилоиды что-то заподозрят и вычислят его? Потом ведь придут за ним и перевезут на свою Нибиру.

Толлмаш тем временем пообещала собравшимся, что основная часть праздника вот-вот начнётся, осталось совсем немного времени.

– Очень скоро в зал принесут основное блюдо, – произнесла она, когда крики немного поутихли. – Мы в очередной раз подтвердим наше право делать то, что считаем верным.

Она спустилась со сцены и подсела к Михаилу Викторовичу и Максиму за столик. Телохранители оттеснили толпу в стороны, попросив не беспокоить главу семейства до начала основной части Торжества.

– Вы придерживаетесь довольно радикальных взглядов, Ирина Эльгаховна, – заметил Максим, тщательно вытирая салфетками пальцы. – Для меня, по правде, это оказалось неожиданностью.

– Я лишь озвучиваю то, что хотят слышать мои подопечные, – произнесла Толмаш и обворожительно улыбнулась. – Единственная идеология которой я придерживаюсь – это деньги. Честно, я не особо верю в эти сказки про Древних и про сотворение ими мира... Мне известно, что существует ещё несколько нечеловеческих рас, называющих себя древними. И все, конечно же, считают себя правыми... Забавно, верно?

– Разве другие говорящие не осуждают? – спросил Максим. Михаил Викторович молчал, просто слушая разговор. В целом он выглядел очень подавленным. – То, что вы делаете с людьми, это... это... это не в какие рамки просто.

– Серьёзным игрокам всё равно на мои маленькие шалости, – обворожительно улыбнулась Толлмаш. – У них своих грехов хватает. Да и кто этих "молчунов" считает? Кому какое дело, если из неблагополучных семей будут периодически пропадать дети? Исчезнет один беспризорник – никто и не почешется. Вот если они начнут регулярно пропадать в одной местности, тогда да, правоохранители напрягутся. Поэтому мы изымаем будущий корм из разных, далёких друг от друга территорий. Россия большая на наше счастье. Да и кроме России других стран много, Европа и Китай под боком. Словоформы очень помогают решать проблемы с расстоянием, благодаря чему наше меню пополняется самими экзотическими... блюдами. Впрочем, если хочешь знать моё личное мнение, вкуснее девочек дет четырнадцати я ничего не пробовала.

Ирина очаровательно улыбнулась, продемонстрировав ряды идеально ровных человеческих зубов. Но Денис после всего сказанного разглядел за ними самый что ни на есть звериный оскал. Неужели в тех холодильниках, в которые ранее заглянули Михаил Викторович и Максим, находились...

– Детишек отмывают, проверяют на разные болячки, лечат при необходимости, – продолжала Толлмаш. – Они долгое время живут в особых учреждениях, где с ними работают наши психологи и воспитатели. Многим удаётся развернуть психику в весьма интересную сторону... впрочем, скоро сам увидишь. Некоторые живут под нашим крылом очень долго, многие года, прежде чем их употребят по назначению. И знаешь, что самое интересное?

– Что? – равнодушно произнёс Максим.

– Им со временем рассказывают о той судьбе, что их ждёт! – хохотнула Толлмаш. – От некоторых даже охрану убираем... но никто не убегает! Они не хотят возвращаться в прежнюю жизнь, в тот кошмар, откуда мы их достали. Сытая жизнь домашнего скота им кажется привлекательнее... впрочем, тут надо поблагодарить психологов и некоторые наши словоформы, чутка меняющие психику.

– Не может такого быть... – прохрипел Михаил Викторович.

– Может, может! – заверила его Ирина. – Стать главным блюдом на нашем столе – это великое право, честь, которую надо заслужить. Иные даже дерутся из-за него. Сегодня, кстати, роль основного блюда, играет довольно особенная девочка... впрочем, ты сам скоро всё увидишь.

Денис поймал себя на мысли, что видеть ничего не хочет. Да и Михаил Викторович, судя по его лицу, разделял аналогичное мнение. Бриллиант сильно побледнел и что-то совсем тихо бормотал себе под нос. Древние его не слышали или делали вид, но Денис легко разбирал каждое слово.

– Чего ты зассал, Миха? – обращался Бриллиант к себе. – Ты же всю жизнь ради этого момента работал, трудился! И что, теперь весь пот, боль и кровь псу под хвост? Ну да, эти самые говорящие оказались несколько... не такими, какими ты их себе представлял. С некоторыми... культурными особенностями. И что дальше? Просто... приспособься. Перетерпи.

Кажется, моральная составляющая Шпигина дала слабину.

– О, а вот и основное блюдо, – негромко произнесла Толлмаш.

В зале появились официанты, разносящие некие блюда на широких подносах, накрытых металлическими полусферическими крышками. Присутствующие при их появлении очень оживились. Некоторые даже протянули руки к подносам, не дожидаясь, когда те опустятся на столы.

Один из подносов перехватил сын Ирины Эльгаховны, парень со стрёмной стрижкой. Подскочив к их столику, он поставил поднос перед Максимом.

– Угощайся, дружище! – дружелюбно произнёс он.

– Благодарю, но нет. Я вегетарианец, – отказался Максим.