Ребята и зверята - Перовская Ольга Васильевна - Страница 9

Мишке отпилили часть рога. Он страшно кричал. Кровь била такой сильной струёй, что забрызгала дерево, растущее в четырёх шагах.

Наконец всё было сделано. Рану залили лекарством. Мишка в полном изнеможении опустил голову и, казалось, потерял сознание.

Всю ночь он пролежал на том же месте под навесом из парусины и жалобно стонал.

На другой день он смог уже встать и с помощью отца добрался до дому.

Рога в том году были у него неровные: один — как следует, а другой — коротенький и простреленный насквозь.

Мы думали, что у него так и будут всегда неодинаковые рога, но ошиблись.

Следующей весной Мишка сбросил изуродованные рога, и у него к июлю выросли новые, прекрасные, тяжёлые и ветвистые.

Мишке шёл уже пятый год.

Этим летом Мишка особенно отличился. Как только в садах, окружавших дачи, созрели фрукты, он по целым неделям стал там пропадать.

Он спускался далеко по дороге к городу и, облюбовав местечко, перепрыгивал через забор, захватывал губами ветку и тряс её. Яблоки градом сыпались на землю.

А Мишка, подобрав всего две-три штуки, принимался за новое дерево. Он не столько съедал, сколько портил.

Увидев поутру массу ещё недозрелых фруктов, которые валялись под деревьями и были совершенно побиты и испорчены, садовники приходили в бешенство. Они узнали, что марал принадлежит нам, и стали являться к нам с жалобами.

— Что же я могу с ним поделать? — беспомощно говорил отец. — Гоните вы его от себя сами!

Он пробовал запирать Мишку за загородку и строго наказывал его, но Мишка был свободолюбивым животным, и неволя его только озлобляла.

Мы каждую минуту ждали новых известий с «театра военных действий», как в шутку называл сады отец.

И действительно, известия о Мишкиных подвигах не замедляли получаться: вчера он отколотил ребят каких-то новосёлов, сегодня утащил и пожевал чьё-то платье, третьего дня, танцуя где-то на земляной крыше погреба, провалил её и, обрушившись в погреб, перебил все кринки с молоком.

— Ну и фрукт! Ведь это же форменный разбойник! — сокрушались отец и мама.

Наконец, жестоко выдранный кем-то, Мишка присмирел и стал держаться ближе к дому.

Мы вздохнули свободнее, но ненадолго.

Однажды Мишка заявился домой и принёс на рогах огромный хомут со шлеёй. Он, наверно, увидел его у распряжённого воза и принялся бодать. Просунул рога, а вытащить обратно не смог и, испугавшись, примчался вместе с ним.

Когда он влетел домой с таким украшением на голове, поднялся дружный хохот. Хомут сняли. Сделали о нём объявление, но хозяин почему-то не являлся за ним. Так этот хомут и остался у нас и впоследствии пригодился в хозяйстве. Называли его дома «Мишкин хомут». Такое же происшествие случилось несколько недель спустя. На этот раз Мишка вновь посетил старика-пасечника и унёс на рогах его шубу.

Мы работали около дома и вдруг увидели такую картину: по дороге к кордону важно выступает Мишка, неся на высоко поднятой голове тяжёлый меховой тулуп, а сбоку рысью бежит дед и громко изрыгает проклятья по Мишкиному адресу.

Мишку загнали во двор, отобрали у него шубу и отдали её хозяину. Он с ненавистью посмотрел на Мишку и ушёл, выразив ему горячее пожелание поскорее сдохнуть. Но Мишка и не подумал сдыхать.

Мы росли бок о бок с Мишкой и постепенно перестали его бояться. Когда он терял рога и становился беспомощным, мы жалели его, баловали и незаметно привыкали чувствовать себя его покровителями. Поэтому, когда рога появлялись снова и Мишка пробовал показать нам свою силу, мы, вместо того чтобы удирать, хлопали его по гладкому крупу и прикрикивали:

— Но, н-но, дурень! Не зазнавайся!

Зато чужие боялись его и моментально обращались в бегство. Их Мишка всегда догонял и лупил в полное своё удовольствие.

Однажды в горы приехала гулять большая компания городских нарядных барышень и кавалеров. Они разбрелись по лесу.

Одна парочка уселась, весело болтая, под елью. Вдруг барышня оглянулась и увидела идущего на них Мишку:

— Ай, ай, убьёт! Ой, подходит уже! Ой, что делать?

С отчаянным визгом барышня подбежала к развесистому дереву, ухватилась за нижнюю ветку и повисла на ней, как большая груша.

Кавалер решил защищать себя и свою барышню. Он махнул на Мишку фуражкой, думая, что тот испугается и уйдёт.

Мишка поднял голову, высунул язык и зашипел.

Храбрый молодой человек швырнул в него еловой шишкой. Но когда олень шагнул вперёд, он вдруг повернулся и во весь опор помчался вниз с горы.

Тогда Мишка обратил внимание на девушку.

Несчастная, видя, как резво умчался её защитник, со страхом выпустила из рук ветку и свалилась прямо к Мишкиным ногам.

Он исполнил вокруг неё один из самых замысловатых своих танцев и собирался в заключение её поколотить, когда на помощь подоспела Соня и прогнала его.

Такие приключения часто случались с Мишкой в течение лета. В промежутки между ними Мишка забавлялся тем, что дрался с собаками, носился по горам или купался в реке. Купался он так: станет посередине реки и начинает разгребать передними ногами воду, поднимая фонтаны брызг.

Мы, играя, любили прятаться с ведёрком на крыльце и, когда Мишка проходил мимо, внезапно окатывали его водой.

Эх, и отплясывал же тогда Мишка!

Ему было уже шесть лет, когда он вдруг ушёл из дому и пропадал целых два месяца. Мама очень горевала. Она решила, что кто-нибудь застрелил Мишку.

Ничуть не бывало. Однажды, возвращаясь домой с объезда, отец увидел столпившихся вокруг чего-то коров. Они стояли тесно друг к дружке, как заворожённые глядели в круг и изредка удивлённо мычали. В кругу отплясывал Мишка. Он, видно, был очень доволен, что коровы так на него загляделись, и разошёлся вовсю. Он вертелся, наклонял рога, приседал, взвивался на дыбы, отскакивал и раскланивался на все стороны.

— Ах ты шут гороховый! — расхохотался отец, обрадованный тем, что видит Мишку не только живым и здоровым, но ещё в таком весёлом настроении.

Услыхав голос, Мишка вздрогнул, перескочил через коров и убежал на кордон. Несколько дней он был особенно ласковым и милым, и мама не могла на него нарадоваться. Как раз в это время отец узнал, что в окрестностях появилось несколько диких маралов. Он рассказал об этом маме и предупредил её, что теперь Мишка, наверно, уйдёт.

Нет, мама не верила ему. Ну, пойдёт, погуляет и вернётся опять. Но Мишка всё-таки ушёл. Навсегда ушёл за перевал. Он вступил в возраст, когда олень дерётся, хотя бы с целым светом, ища себе подругу. Мишка был могучий и выхоленный марал, и мы утешались тем, что он победит всех своих соперников. Он будет самый главный среди всех маралов.

Прощай, Мишка, будь здоров!

Ишка и Милка

Мы с сестрой вернулись из школы. В доме никого не было: все ушли на огород. Мы побежали туда, держа наготове полученные награды.

— Ну, молодцы! — похвалила нас мама. — Подумайте, с первой наградой! За такие успехи, действительно, следует нам с папой подарить вам что-нибудь! А?.. Отец, что ты скажешь об этом?

Соня незаметно толкнула меня в бок:

— Скажи сейчас про…

Я кашлянула от волнения и выпалила:

— Никаких подарков нам не надо!

— Это почему же?

— То есть не то что не надо, а дайте нам по рублю. Мы теперь всё время будем переходить с наградами. Мы копим: ишака хотим покупать.

— Когда же вы начали?.. И много вы уже накопили?

— Зимой начали, и уже руп пытдесят пять, — с важностью доложила Наташа. Её, аккуратную и рассудительную, хотя ей было только пять лет, мы выбрали своим казначеем. — Полных руп пытдесят пять. Хоть сейчас могу показать.

— А ты разве тоже участвуешь? Ведь ты не в школе, ты на завтрак не получаешь.

— Моих пытнадцать, которые я нашла около ворот.

Отец воткнул лопату в грядку, выпрямился и начал искать в карманах.

— Вижу, что дело у вас солидно поставлено. Я хочу тоже внести свою долю. Принимайте меня в компанию. Тогда вот вам ещё пять рублей — это мой пай. Забирайте ваши сбережения и айда на базар!