Небесный механик (СИ) - Зинченко Майя Анатольевна - Страница 58

Я всегда знал, что так будет. Но! Я был избран не высшими силами — в моих поступках нельзя отыскать божественную длань. Просто человечество оказалось эволюционно несовершенным низшим организмом. В отличие от нас с тобой.

Теперь я счастлив. Если бы я мог плакать, то плакал бы как ребенок всякий раз, когда мысль о звенящей пустоте посещает меня. Остаться последним, выиграв жестокую гонку с другими клетками за место под солнцем. Под солнцем, ли? Ха! Черное небо, что может быть прекраснее? Когда ни один солнечный луч, что жжет меня, не сможет прорваться к поверхности, мы выпустим на низших существ парализующий газ. Они затихнут, перестанут метаться и позволят мягкому покрывалу черных облаков накрыть себя навсегда. А мы с тобой, друг мой, будет стоять высоко, наблюдая, как планета очищается от этого неудачного природного эксперимента».

Ученый с таким энтузиазмом в живописных подробностях перечислял, какие кары обрушаться на человечество, что сомнений не оставалось — он серьезно повредился рассудком.

Благословляя окружающую тишину, позволяющую ей сконцентрироваться, Маргарет разрабатывала план действий. Как и ожидал Дорен, Механик попросил ее прийти сегодня вечером для разговора. Другого столь удобного момента может больше не представиться.

Когда лучше использовать яд? До или после ужина? Наверное, после, так как во время разговора она, возможно, сумеет выведать что-то важное.

Маргарет никогда не заходила так далеко. Ей претила роль убийцы, но ради всего мира она недрогнувшей рукой опустит яд в бокал и остановит чудовище. Ее преступная медлительность уже стоила жизни многим людям. «Нужно признать, — подумала она, — это самооборона. Он хочет уничтожить человечество, а значит и меня. С его смертью среди ученых центра исчезнет единство, а дальше…»

Что будет дальше, она не знала. Понятное дело, старый уклад вернуть невозможно, а каким станет новый, она не могла представить, как ни старалась. Удастся ли ей выйти живой из этой переделки и встретиться с Эмилем?

Ах, Эмиль…

В горле неприятно защемило, на глаза навернулись слезы. Маргарет закрыла лицо руками, судорожно выдохнула, пытаясь справиться с чувствами, но тщетно — слезы так и текли. Она громко разрыдалась, давая выход переживаниям последних дней. Ей было страшно. Не хотелось умирать, убивать и вообще брать на себя любую ответственность.

Почему все должна делать она? Почему не Эмиль — ее муж, защитник и опора? Почему не более высокопоставленные агенты? Она видела изнанку космоса, у нее есть веское право жалеть себя! Другие люди понятия не имеют, через что ей приходится пройти и как сильно она рискует. Вдруг после убийства Механика ее схватят его друзья и отправят в глубокий космос навечно? Доктор Дорен союзник ненадежный — он придаст первым. Трусость натуры этого человека проглядывает в каждой черточке его интеллигентного лица.

Обессиленная, Маргарет с трудом поднялась и подошла к зеркалу, чтобы оценить размер разрушений, причиненных истерикой. На нее обречено смотрела бледная заплаканная женщина. Куда пропало ее очарование? Ушло вместе со слезами.

Нет, так нельзя. Если она собирается незаметно подсыпать яд в бокал Механика, то обязана выглядеть превосходно. Нужно усыпить его бдительность, отвлечь внимание, а так как интеллектуальную схватку она неизбежно проиграет, то остается последнее женское оружие — красота. Маргарет была уверена, что ученый испытывает эстетическое наслаждение от ее общества. Иначе, зачем ему эта затея с ужином?

Необходимо было привести себя в порядок. Времени еще оставалось достаточно, чтобы принять ванну, позволив воде смыть с лица следы усталости. Затем она наденет платье и снова станет прежней Маргарет Леманн, сотрудницей отдела «Д», выполняющей очень важное задание. Скорее всего, последнее в ее послужном списке.

Маргарет нерешительно посмотрела на чахлый букет, собранный из неизвестных ей светло-желтых цветов — ботаника никогда не была ее сильной стороной. Механик всячески давал понять, что рад ее приходу, но это было чересчур неожиданно. Неужели этот гениальный ученый и кровожадный садист, чьи письма она недавно читала — это один и тот же человек?

Воспользовавшись возникшей заминкой, Механик широко улыбнулся и сказал:

— Цветы не представляют ценности. Если они вам не по вкусу, то выкиньте эти ничтожные побеги без всякого сожаления. Например, бросьте вон в ту коробку, что стоит возле двери. В это время года в наших суровых краях трудно отыскать что-то более достойное.

— Как они называются?

— Понятия не имею, — он виновато пожал плечами. — Будете выбрасывать?

Она еще раз оглядела букет. Блеклые поникшие цветочки напомнили ей ее саму. Такие же несчастные, невзрачные, замученные, оторванные от своих корней — только они в прямом, а она в переносном смысле. Было бы кощунством их выкинуть, не дав в последний раз раскрыться по настоящему.

— Нет, не стану. Цветы должны стоять в вазе. У вас она есть?

Как и стоило, ожидать, вазы у Механика не оказалось. Зато нашлась жестяная банка для карандашей. Он налил в нее воды из кувшина и протянул женщине.

— Зачем вы мне их подарили? — спросила она, любуясь делом своих рук. Цветы, стоящие в помятой облезлой банке не стали выглядеть лучше, но зато ее совесть была спокойна.

— Если откровенно, то я хотел сделать что-то неожиданное, чтобы сбить вас с толку. Знаете, как бывает: люди думают о предстоящей встрече, готовятся, сочиняют вопросы, репетируют ответы, отрабатывая мимику, жесты и так далее. Можно сказать, что они заблаговременно расписывают свою фарфоровую маску и являются уже в ней. Мне же претит такая расчетливость в человеческих отношениях — этому место в науке.

— Тогда мы с вами в неравном положении. Вы то как раз все рассчитали и спланировали.

— Отчасти да, но меньше, чем может показаться. Только эти цветы и меню, — Механик кашлянул. — На самом деле, мне хочется сказать вам очень многое… Но позже.

Из-за ужина он изменил своим привычкам и снял кожаный передник, оставшись лишь в куртке с высоким стоячим воротом и черных брюках строго покроя. Маргарет отметила, что его карманы, ранее раздувавшиеся от всякой всячины, заметно уменьшились в размерах. Ученый аккуратно отодвинул стул и помог сесть.

На столе стояли несколько подносов, накрытых крышками, красивая фарфоровая супница и три одинаковых кувшинчика, расписанных золотыми цветами.

— Я все сам готовил, — с гордостью сказал Механик. — Надеюсь, вам понравится.

— Мне тоже так кажется, — вежливо ответила Маргарет, пытаясь не думать о бумажном пакетике, в который она пересыпала яд.

— Можно задать вопрос?

— Вы же все равно спросите. Задавайте.

Ученый несколько нервно поправил перчатки и, глядя куда-то поверх ее головы, поинтересовался:

— Вы очень на меня сердиты? Я имею в виду тот факт, что мои действия лишили вас четкого понимания своего места в государственной иерархии.

— Меня это расстроило, — честно ответила Маргарет.

— Но видимо, не так уж сильно, раз вы согласились поужинать со мной.

— Это не имеет значения. Мне всегда интересно узнать, что вы скажите. Поделитесь секретом, кого вы взорвете в следующий раз?

— Жаль, что вы все именно так это воспринимаете. Я действую не в своих интересах.

— А в чьих же?

— Я - покорный раб всего человечества. От обычных рабов меня отличает лишь то, что я добровольно спасаю своих хозяев от неминуемой гибели, о которой они не имеют ни малейшего понятия. Или не желают иметь, — он тяжело вздохнул. — Я объясню все. Обещаю. А пока, — он сменил тон, — будем ужинать. Ароматный суп с приправами и белыми грибами — он великолепен! — Механик приподнял крышку супницы и с наслаждением вдохнул пар. — У вас нет аллергии на грибы? — внезапно спросил он, берясь за половник.

— Нет, насколько я знаю.

— У моего ассистента была аллергия на лисички. Это выяснилось, когда ему минул двадцать один год, и он отведал маринованных лисичек на день рождения тетушки. Приступ начался неожиданно.