Небесный механик (СИ) - Зинченко Майя Анатольевна - Страница 12

— Нет, что вы, — покачал головой Маркус. — Это школа. Сейчас она пустует. Практика Джоша дальше, за углом. Как пройдете мэрию, вы ее сразу увидите. На дверях все еще висит бронзовая табличка с его именем. Ну, меня ждут, не буду вас задерживать.

Маргарет взяла Эмиля под руку, и они чинно пошли вниз по улице. Исключительно ради видимости осмотрев дом доктора, пара устроилась на скамейке под развесистой липой, стоявшей на углу улицы.

— Мы на месте. С чего начнем?

— Как насчет символов, что дал мне Мартин? — предложил Эмиль. — Это единственная зацепка.

— Я думала о них. По всей видимости, это указание какого-то конкретного места встречи, но мне сложно представить, что бы оно находилось так близко к месту крушения.

— Мне тоже так кажется. Эти символы долго не давали мне покоя, и вот что я вспомнил. — Эмиль медленно с расстановкой продекламировал. — При безоблачной погоде дует ветер — воздух чистый, солнце в пламенной короне тонет в небе — бог лучистый.

— Что это такое? Стихи?

— Строки из «Божьих мельниц» Ричарда Шаймана. Пока мы ехали в поезде, я понял, что уже встречал эти слова-символы. Полное совпадение.

— Я никогда не слышала об этом поэте, — призналась Маргарет. — О чем он писал?

— Об устройстве мира и месте человека в нем. В молодые годы Шайман был популярен в студенческой среде, но по-настоящему известным так и не стал, из чего я делаю вывод, что личность, оставившая указания, достаточно умна — получила университетское образование, и является нашим ровесником.

— Это мужчина?

— Наверняка.

— Почему?

— Метеорологические ребусы и Шайман никак не вяжутся с женской психологией.

— Допустим, ты прав. Интересно, здесь есть мельницы?

— Не думаю, что все настолько просто. То есть, не думаю, что записка значит: «ищите мельницу, я буду там вас ждать».

— А почему нет? С нами хотят установить контакт или развлечься шарадами? Кто бы не оставил записку, он очень спешил, у него не было времени придумывать что-то слишком сложное. Не обязательно понимать подсказку буквально — это может быть не ветряная или водяная мельница, а гостиница с таким названием.

— Хорошо, ты меня убедила. Если не найдем сами, попросим Маркуса помочь. Нет ничего странного, что доктор средних лет вдруг заинтересовался мельницами.

— Даже если это будет выглядеть подозрительно, мне все равно, — махнула рукой Маргарет. — У нас не так много времени, чтобы играть по правилам.

Из переулка напротив вынырнули двое плохо одетых небритых мужчин и направились в их сторону. Они то и дело оглядывались по сторонам, словно опасались преследования.

— Эмиль, у нас гости.

— Да, я вижу. Уходить уже поздно.

Эта парочка выглядела так, словно много лет участвовала в разбойных похождениях. По грязной, затертой одежде не по размеру, по тяжелым армейским ботинкам и бегающим глазам, Эмиль решил, что перед ними дезертиры.

— Вы доктор? — грозно спросил один из них, приблизившись вплотную.

В это время второй зашел сзади и стал у них за спинами.

— Да, а что случилось?

— Пойдете с нами. Нашему другу нужна помощь. — Первый кивнул напарнику и тот, выхватив нож, приставил лезвие к горлу Маргарет.

— Что вы делаете?! Прекратите, немедленно! — возмутился «доктор», перехватывая многозначительный взгляд жены.

— Не бойтесь, вашей даме ничего не угрожает. Пока, во всяком случае, — хрипло сообщил владелец ножа. — В этой паршивой дыре нет доктора, а нам он очень нужен. Берите свои инструменты, все что необходимо, чтобы извлечь пулю, и возвращайтесь. Женщина останется с нами как заложница.

— Но я не смогу вам помочь, я терапевт, а не хирург!

— Проклятье! Вы — доктор, и этого должно быть достаточно. Если мой друг умрет, вы умрете вместе с ним! И эта госпожа также!

— Да вы в своем уме?! Вы серьезно? — Эмиль метнул быстрый взгляд в сторону жены, но она едва заметно покачала головой. Устраивать драку было ни к чему.

— Я похож на шутника?! Я уже убил пятерых, и место в аду мне уготовано. Шевелитесь!

— Но если я помогу вашему другу, где гарантии того, что вы нас отпустите?

— Даю слово, а оно тверже гранита. Эрл, не прижимай так сильно нож, еще порежешь ее ненароком.

— Хорошо, — Эмиль решительно поднялся с места. — Где ваш друг? Я схожу за инструментами и приду к нему.

— Нет, не выйдет. А вдруг вы захотите наделать глупостей и сказать, кому не следует? Мы сами вас отведем. Когда будет на месте, ваша дама будет там же.

— Как я могу верить такому человеку как вы? — возмутился агент. — Я не отпущу ее с вами одну.

— Эрл, — скучающим тоном обратился дезертир к товарищу. — Подвинь-ка нож обратно. Если он через минуту не сделает так, как мы сказали, перережь ей глотку.

— Не надо насилия, я согласен. Будет вам операция, или что вы там хотите, — поспешно сказал «доктор». — Но если вы меня обманите…

— Идите. Помните, что за вами следят.

Мужчины подхватили Маргарет за руки, оставив нахмуренного Эмиля одного.

— Какая невероятная наглость! — Пробормотал он, глядя им вслед. — Это все из-за темноты. Если бы на улицах зажгли фонари, они бы не посмели к нам подойти.

Несмотря на весь свой праведный гнев, Эмиль по понятным причинам не слишком волновался о Маргарет. В конце концов, она сама могла постоять за себя. Арсенал для подобных экстренных случаев, любезно предоставленный отделом «Д», находился при ней. Однако не это было главное — женщин, тем более столь благопристойных, никто не принимает всерьез и это их самое опасное оружие. Эмиль испытывал чувство досады из-за того, что не предвидел ситуацию, позволил себе расслабиться, забыв, что когда идет война никто и ничто — даже такие маленькие городки, не могут остаться в стороне. Он настолько вжился в роль провинциального доктора, что невольно заразился его беспечностью.

Захватив саквояж, Эмиль покинул гостиницу. Тотчас на противоположной стороне улицы от стены отделилась человеческая фигура. Человек махнул рукой, призывая доктора следовать за ним. Они свернули с мостовой, пересекли узкую грунтовую дорогу, спустились в проулок, заросший травой по колено. Кругом не было ни души, городок словно вымер. Эмиль старался не потерять своего проводника из виду, чтобы весьма непросто в наступившей темноте. Постепенно расстояние между ними сокращалось.

— Стой! Теперь я должен завязать тебе глаза.

Мужчина достал из кармана какую-то тряпку, вероятно старый носовой платок. Присмотревшись, агент понял, что перед ним еще совсем молодой парень.

— Ты в своем уме? Здесь и так ничего не видно! — рассердился Эмиль. — Я приезжий, думаешь, мне так легко будет отыскать ваше тайное убежище в этой кромешной тьме?

— Это был приказ.

— А ты что, до сих пор в армии?

— Хм, ты прав… Какая теперь разница?! — он спрятал платок обратно. — Бред все это. Давай лучше руку, — он протянул свою широкую, грубую кисть и потащил Эмиля дальше по закоулкам.

Спустя какое-то время они вышли к задней стене дома, обильно поросшей плющом, перелезли через ограду и оказались рядом с пустующей конюшней. О недавнем присутствии лошадей напоминал лишь слабый запах конского пота. В дальнем конце конюшни отыскался люк в подвал. Парень схватил за кольцо и с кряхтением поднял крышку. Из прохода повеяло прохладой. На стене подвала висела зажженная керосиновая лампа, поэтому света было достаточно, чтобы не свернуть шею, спускаясь по старой деревянной лестнице.

— Залезай!

Подвальное помещение неожиданно оказалось очень просторным. Приблизительно четверть пространства было огорожено деревянными досками, где когда-то хранились овощи. В углу рядом с лестницей стояла большая кадка для засолки капусты и огурцов.

У дальней стены на соломенном тюфяке лежал без сознания мужчина. Его неестественная бледность внушала Эмилю опасение, что он опоздал, и его помощь больному уже не понадобится. Маргарет, сохраняя полное спокойствие, сидела неподалеку под надзором двоих мужчин. Судя по ее ироничному выражению лица, она доставила им хлопот больше, чем они ей. В присутствии умирающего, мужчины выглядели намного менее уверенными.