Странствия Афанасия Никитина - Виташевская Мария Николаевна - Страница 4

Но все же главной торговой дорогой делается постепенно Волга. Ежегодно по Москве-реке, Оке и Волге отправляются суда в Астрахань и дальше.

На развитии восточной торговли при Иване III благоприятно сказывалось то обстоятельство, что Казань долгое время находилась под сильным влиянием Москвы. Если и чинились неприятности русским купцам, то только астраханскими татарами. Это, впрочем, не мешало оживленной торговле с Астраханью, куда русские купцы ездили прежде всего за солью.

Торговали с Москвой и ногайские татары. В летописи есть указание, что однажды в Москву съехалось до трех тысяч двухсот ногайских купцов, которые привели на продажу сорок тысяч лошадей.

По Волге отправлялись русские купцы в Шемаху (Закавказье) и Персию — за шелком, жемчугом, дорогими каменьями, перцем, шафраном, мускусом, красками и т. д. На продажу везли они меха — «мягкую рухлядь», воск, мед, коней и другие товары, а несколько позднее — полотно и мед, высоко ценимые на Востоке.

И с Шемахой, и с Персией Иван III обменивался посольствами. Он же пытался наладить прерванные монголо-татарским нашествием дипломатические и торговые отношения с Грузией.

Как известно, русские издавна поддерживали связь с Грузией. Изяслав I был женат на княжне абассинской, а сын Андрея Боголюбского, Юрий, был мужем знаменитой грузинской царицы Тамары, при дворе которой жил Шота Руставели, посвятивший Тамаре свое гениальное произведение «Витязь в тигровой шкуре».

Довольно оживленные торговые сношения установились и со Средней Азией. Кастильский путешественник Клавихо видел русских купцов в Самарканде в начале XV века, а бухарские купцы все время выезжали на Русь. Начиналась наконец, правда еще не регулярная, торговля с Сибирью.

Русские купцы стали частыми гостями на рынках Западной Европы, Крыма и Ближнего Востока.

В отъезжий торг, особенно за границу, купцы редко ездили поодиночке, они собирались целыми партиями.

Дороги в старой Руси были труднопроходимы. В начале XVI века произошел, например, трагический случай с земляками Никитина.

Возвращалось однажды войско тверского князя из похода в Новгородскую землю. И вот несколько полков «заблудиша в озерах и болотах и начаша мерети гладом, ядиха же конину и кожу со щитов содирающе ядиху, а доспехи свои и оружье пожгоша и приидоша пеши домы своя, а инии мнозии изомрош».

Населению было не под силу содержать в порядке дороги, тянувшиеся на тысячи верст. Правда, кое-что для улучшения путей сообщения удавалось сделать. Вдоль дорог тут и там рыли канавы для стока воды. Особенно грязные непроезжие места, болота гатили — заваливали хворостом, песком, а иногда и бревнами — и строили деревянные мосты через речки (но чаще искали броду). На глубоких и многоводных реках сооружали паромы. Конечно, всего этого было совершенно недостаточно, и приходилось надеяться главным образом на летний зной, осушавший грязь, да на зимний мороз, крепко сковывающий болота и топи и воздвигающий ледяные мосты через реки. Но и зимой, и летом дороги в старой Руси одинаково не манили к путешествиям. Летом путники жаловались на обилие всякого «гнуса» — комара и слепней, от которых и людям, и животным не было житья. Зимой снежные метели и снега засыпали «человека по пазуху» и губили целые обозы.

Усложняла путешествия и редкость поселений. Сплошь да рядом невозможно было раздобыть еды, негде было найти приют во время непогоды. Осенью и весной, во время половодья, проезда и вовсе не было.

По сухопутным дорогам ездили в повозках, а также верхом, перевозя товар во вьюках. Одолеть тогдашнюю дорогу лучше всего могла крепко сшитая русская телега. Особенно удобно было то, что вся она была деревянная. Сломается такой экипаж среди безлюдной дороги — путник слезает, вынет топор, вырубит новую ось, чеку и едет дальше.

Разъезжать по Руси в то время могли только люди сильные, хорошо вооруженные и не боящиеся разбойничьих шаек.

Долго еще встречались у нас урочища, с названием которых народная память соединила предания о старинных разбойниках — Кудеяре, Ваське-Усе. Разбойники иногда соединялись в большие отряды, человек по триста, с выборным атаманом во главе. Нередко такие отряды делали дороги и вовсе непроезжими.

Но и купец-путешественник XV века тоже был не лыком шит. Чтобы отнять у него коробья с товарами, надо было выдержать нешуточный бой. Он ловко владел и мечом, и копьем, и был «свычен к ратному делу», пожалуй, не хуже служилого человека. Один купец-сурожанин, то есть ведущий торговлю тонкими тканями, «красным товаром», прославлен нашей летописью как организатор отпора татарам во время осады Москвы Тохтамышем в 1382 году.

Но если с оружием в руках купцы еще надеялись отбиться от разбойников, то от бесчисленных сборщиков податей никакого избавления не было.

Старую русскую дорогу пересекали во множестве мест постоянные заставы, на которых с проезжих взимали различные сборы. Заставы располагались у въезда и выезда города, возле крупных селений, возле перевозов, и всюду проезжий должен был платить. Главной пошлиной был «мыт». Взимался он с возов с товарами и с судов. Если купец хотел объехать заставу, чтобы избежать платежа, его хватали и заставляли платить «промыт и заповедь», то есть увеличенную пошлину с товаров и штраф. Кроме «мыта», взыскивали «головщину» — по числу людей, сопровождающих воз с товаром или торговое судно; «задние калачи» — с купцов, возвращавшихся домой после торга; «мостовщину» и «перевоз» — при переезде через реку мостом или паромом.

Еще терпимо было, когда все эти пошлины собирались княжескими людьми, но беда, когда власти сдавали какую-нибудь пошлину на откуп окрестным богачам. «Тии откупщики, — горько жалуются в одной челобитной купцы, — врази богу и человеком, сидят по мытам и по мостам на дорогах, берут с товаров проезжую пошлину и мыт, и мостовщину не по указу, а лишнее, воровски, и придираются к проезжим торговым и всяких чинов людям своим злым умыслом напрасно и правят на тех людях промытные деньги и задерживают их, и от того в торгах чинится бесторжица и убытки великие; торговые люди торговых промыслов отбыли, и ныне многие обеднели, меж двор скитаются».

Русские купцы предпочитали мучительной сухопутной дороге водную. К тому же стоимость перевоза по воде всегда дешевле, чем сухим путем.

Русские суда строились легкими и плоскодонными, чтобы в случае надобности их можно было перетащить от одной реки до другой. Ходили эти суда и под парусом, и на веслах, и бечевой. Названия они имели самые различные (струги, ладьи, челны, кочи и т. д.), но общим у них всегда был очень небольшой вес и весьма нехитрое устройство.

Посадское население Руси того времени — купечество и ремесленники — было заинтересовано в прекращении княжеских усобиц, разорявших города и препятствовавших нормальным торговым сношениям и работе ремесленников. Посадские стремились к ликвидации политических и таможенных границ между княжествами, тормозивших развитие торговли и ставивших его в зависимость от княжеских раздоров и войн. Препятствовало развитию торговли также отсутствие единой денежной системы, разнобой в мерах и весах и прочее. Феодальная раздробленность увеличивала число таможенных и других сборов, уплачиваемых купцом, заставляла его страдать от различных местных законов и правил, а порой рисковать и потерей всего товара при встрече с каким-нибудь князем, который, вымещая обиду на другом удельном князе — своем вороге, грабил купца, имевшего несчастье проживать в ненавистном ему уделе.

Если раньше, когда силы отдельных княжеств были более или менее равны, горожане поддерживали своих князей, то в XV веке авторитет местных князей был подорван, и горожане начинали все более тяготеть к московскому князю.

Мы знаем, например, что тверские посадские отказались в 1484 году поддерживать князя Михаила во время наступления Ивана III на Тверь. Для них великий князь московский все более становился главою не соседнего княжества, вроде Рязанского или Ярославского, а национального Русского государства, впервые смело и уверенно, в сознании своего достоинства выходящего на мировую политическую арену.