Его личная звезда. Дилогия (СИ) - Кистяева Марина - Страница 33

Ирида быстро прикрыла глаза и снова их распахнула.

Начинается....

Нет, сегодня она не позволит ему ничего сказать, а тем более сделать! Не позволит посеять в её душе ещё большую смуту! Не позволит...

- Богдан, я улетаю домой, - как можно тверже сказала она, опять-таки не поднимая руки и не делая попытки освободиться. - Будь любезен, уйди с дороги.

- Звезда... - протянул он с придыханием, - да что же ты творишь...

- Что я творю? - её напускное спокойствие растворилось в ночи. - Это что вы творите? Вы все. Откуда вы взялись на мою голову? Почему преследуете меня? Богдан! Разве это нормально? То один пугает меня едва ли не до смерти в клинике, то второй нападает в клубе. Про тебя я и вовсе молчу! Ты...

Она резко оборвала себя, почувствовав, как мужская рука коснулась ее щеки.

Замерла. Насторожилась.

Только не это...

- Да, я, - хрипло отозвался Богдан, и на краткое мгновение ей показалось, что в темноте она увидела, как блеснули его глаза. Иллюзия? Или действительность, тщательно скрываемая? - Я, звезда. И снова я. Всегда только я.

С каждым словом его голос становился всё более глухим, а дыхание учащенным. И он придвинулся к ней. Нет, не прикоснулся, между их телами оставалось воздушное пространство, сведенное к минимуму. Дал понять, что он находится близко, очень близко.

Ирида не поняла значение его слов. Они произвели на неё странный эффект. Обволокли невидимой паутиной, вызвав легкое покалывание кожи. Эта уверенность... эта правота... ощущение, что он знает нечто большее, чем она...

- Богдан, не надо, - слова сорвались самопроизвольно. Если бы её спросили, что именно "не надо" она бы не смогла ответить.

И рука, поглаживающая щеку.

Что он делает...

Что...

Оттолкнуть...

Скинуть...

Но нет сил. Вот нет их и всё.

- Ирида, неужели ты ничего не понимаешь? Не догадываешься? Я же тебе озвучил свою позицию в клинике.

Сердце снова зашлось в истошном ритме, который отразился в голове.

- Я предлагаю тебе свою метку. Свою защиту. Не хочу больше рыскать по городу в поисках тебя. Волноваться. Думать, где ты, и что с тобой могут сделать латунцы. Как представлю, что не успею, не узнаю... Ирида, не все латунцы ведут себя благородно! Многим плевать, что тебе нет двадцати. Затащат за угол и оттрахают, даже не позволив взглянуть в лицо. А я не хочу... - его ладонь дотронулась до её щеки, обжигая, едва ли не клеймя. - Не хочу, чтобы ты страдала. Не хочу, чтобы кто-то причинил тебе боль. Я сейчас не могу тебе всего сказать... раскрыться... И время снова выбрал не то... Но прошу, поверь мне, я в состоянии тебя защитить. От любого латунца. Даже их правители не смогут мне бросить выбор. Понимаешь, звезда? Ты будешь защищена от всех нападок. От всех! Позволь мне поставить тебе метку. А твой Кир... Пообещай, что забудешь его, и я никогда ни при каких обстоятельствах не напомню тебе про связь с ним.

Ирида задохнулась, ещё до конца не решив от чего. То ли от предложения Богдана, то ли от того, что он упомянул Кира. Злость смешалась с удивлением. Впервые в жизни Ириде захотелось ударить человека. Наотмашь. Выплеснуть клокочущие внутри неё эмоции, дать волю тому негодованию, что плескалось в сердце.

Она сдержалась.

- Нет, - очень хотела быть лаконичной, но потом всё же добавила: - Мне не нужна твоя метка, Славинский.

Сказала и затаилась, замерла. Думала, сейчас на неё снова посыплется град чужих и абсолютно не нужных предложений. Или, что ещё хуже, Богдан на неё набросится, как тогда в отсеке.

Хорошо, что она не видела его лица и глаз.

Очень хорошо...

Время остановилось. Казалось, даже воздух вокруг них замер на долю мгновения. Перестали доноситься все посторонние звуки, точно некий купол опустился на них двоих.

Слышалось только хриплое рваное дыхание Богдана.

Ирида съежилась. Молчание Славинского затянулось, даже слишком. И это молчание давило на неё куда сильнее, чем большое тело этого мужчины.

Сколько прошло времени, Ирида не сказала бы. Возможно, пара секунд. Возможно, минута. А, может, и сама вечность.

Только Славинский отступил туда, в темноту, и голос, холодный, чужой, сказал:

- Иди к айростену. Лети домой.

Вот так просто? Ирида не поверила своему счастью. Он отпускает её? Не набросится на нее оскорбленным зверем? Не попытается причинить ей физическую боль? Не обрушится на неё с гневной тирадой? Почему же?..

Вопрос застрял в горле. Естественно, спрашивать его вслух или задерживаться Ирида не собиралась. Слушая, как в ушах гулко бьется собственное сердце, она, прижимая к боку небольшую сумочку и чувствуя, как дрожат ноги, поспешила уйти с заднего двора. И у неё не возникло даже мысли, что кто-то ещё может перегородить ей дорогу.

Хвала Небесам, автопилот сработал, и Ирида задала маршрут. Управлять в ручном режиме под воздействием алкоголя было строго запрещено. Сегодня в небе будет много патрульных.

Она откинулась на сиденье и закрыла глаза.

Теперь надо успокоиться. И не думать, ни в коем случае не думать о предложении Славинского.

Но проще сказать, чем сделать.

С ума сойти... Он предложил ей поставить метку. Связать их судьбы. Сам Славинский! Только оказавшись в Небе, Ирида до конца осознала, ЧТО сейчас произошло. И её накрыло. Она отказала тому, про кого на Ароме при жизни уже слагали легенды! Кто считался едва ли не безнаказанным, человеком, имеющим право попирать закон. И всё из-за чего? Из-за того, что около тридцати лет назад родители отдали его на откуп латунцам. И он не только выжил, но и приобрел неоспоримый авторитет среди этих жестоких и бессердечных воинов-захватчиков.

Высший эшелон. Кто они такие? Мальчишки, лишенные детства и родителей. Латунцы требовали каждые пять-семь лет около пятнадцати-двадцати мальчиков от года до трех. Они их забирали и увозили. Некоторые из них со временем возвращались на Аром, но ни один никогда ничего не рассказывал про Латунию. Что это за планета, как они там жили, для чего их забирали. Все молчали. Эшелонцы вообще отличались молчанием. Они поддерживали связь с Латунией, но очень редко заново отправлялись на неё.

Это относилось ко всем, кроме Богдана Славинского. Отсюда и началась его легенда...

Ирида тряхнула головой, отчего белокурые волосы окончательно растрепались. Зачем она думает о нем? Зачем...

Не надо.

Вот не надо и всё.

Благо дорога от клуба до её дома занимала мало времени. И когда айростен приземлился на парковку, Ирида поспешила к лифту. Несмотря на то, что в здании работал режим климат-контроля, она замерзла.

Лифт поднимался медленно. Этаж... ещё один... и ещё. Сердце не желало успокаиваться и ныло. Будут ли последствия её отказа? Почему-то ей казалось, что будут.

Кусая губы до крови, Ирида вошла в квартиру. Стас спал. Захотелось с ним поговорить, поделиться, но Ирида остановила саму себя. Стас только обрадуется, узнав, что Славинский предложил ей поставить метку, и не поймет её отказа. И ведь не скажешь ему снова, в сотый раз, что она любит другого человека и хочет именно с Киром связать свою судьбу. А предупреждение Стаса относительно правителей Латунии... Кир тоже был сыном непростого человека. Они непременно что-то придумают. А лучше всего - уедут с Арома. Ирида обязательно предложит такой вариант Киру, как только они созвонятся.

Захотелось услышать его голос. Его тягучее: "Малыш, ну, как повеселилась?" Ирида посмотрела на часы. Первый час. Не так уж и поздно. Он, наверняка, не спит. С намерением позвонить Киру, Ирида отправилась в свой отсек.

Вошла и замерла. Нахмурилась. На консоли, что находилась рядом с кроватью, мигал непонятный красный маячок. Откуда ему там взяться?

Ирида, осторожно ступая, подошла к кровати и нахмурилась сильнее. Маячок оказался чипом на кредитной карте, которую дал ей Кир. Но разве чипы могут мигать?

Нехорошее предчувствие овладело девушкой, и Ирида, приглушенно выругавший, поспешила к отсеку Стаса. Громко постучалась и, не дожидаясь ответа, открыла дверь.